<უკან დაბრუნება

Авилова Л.И.

МЕТАЛЛ БЛИЖНЕГО ВОСТОКА B КОНТЕКСТЕ СОЦИАЛЬНО- ЭКОНОМИЧЕСКИХ И КУЛЬТУРНЫХ ПРОЦЕССОВ

(ЭНЕОЛИТ - СРЕДНИЙ БРОНЗОВЫЙ ВЕК).

Диссертация на соискание ученой степени доктора исторических наук.

Москва - 2011.

http://bookish.link/vek-bronzovyiy-eneolit/metall-blijnego-vostoka-kontekste-sotsialno.html

Глава 1.

Цели и задачи работы. Состояние проблемы.

1.1. Цели и задачи работы

Цели настоящего исследования следующие: выявить и сформулировать основные особенности металлопроизводства в каждом из четырех изученных регионов Ближнего Востока; ноказагь его динамику средствами сравнительного анализа созданных автором спедиализированн ых компьютерных баз данных по древним металлическим изделиям; выяснить связь особенностей производства металла с природными ресурсами регионов; показать взаимодействие между различными регионами и хозяйственно-культурными типами в свете производства и обмена металлами и иными материалами; предложить модели развития метаоопроизводства для каждого изученного региона; установить связь между производственной и идеологической сферами жизни древних обществ на разных стадиях развития.

B соответствии с этими целями бьши поставлены основные исследовательские задачи, в которые входило изучение следующих аспектов древнего производства и использования металлов.

1) Распределение материалов по регионам и хронологическим периодам; 2) распределение находок по функциональным классам (орудия/оружие, украшения, сосуды, предметы культового назначения, полуфабрикаты, литейные формы); 3) доля различных металлов в производстве (медь/ бронза, золото, серебро, свинец): 4) рецептура используемых сплавов на медной основе. Исходя из результатов анализа предлагается характеристика динамики производства металлов и особенностей их использования по трем хронологическим периодам: энеолит (медный век — МВ), ранний бронзовый век (РБВ), средний бронзовый век (СБВ). Полученные характеристики легли в основу сопоставления региональных моделей металлопроизводства на Ближнем Востоке.

1.2.Современные направления историко-металлургичсских исследований

C XIX века и до относительно недавнего времени в науке дохіинировало мнение о том, что освоение меди, а затем и олова было связано с практической необходимостью, в том числе с потребностями военного дела (Childe, 1941, с. 13 3). Однако новые данные указывают на гораздо большую сложность прнчин возникновения добычи и обработки металлов (Chernykh. 1997). B частности, оказывается, что среди древнейших металлических вещей преобладают не орудия и оружие, а изделия, которые с известной долей условности можно считать украшениями, а также знаками социального положения и/или престижа. Когда такие веищ изготовляли из меди, можно было полагать, что это - результат недоступности драгоценных металлов или неразвитости технологий, придававших таким вещам ценность. Однако известны энеолитнческие культуры, где количество изделий из драгоценных металлов в погребениях превосходит количество находок из меди (Гумелышца-Караново VI, Варна).

Это заставляет с большим вниманием отнсстись к феномену изготовления металлических изделий неутилитарного назначения (в особенности древнейших) в интересующем нас регионе. Некоторые исследователи даже полагают, что всс металлические вещи, начиная с урукского периода и до конца III тыс. до н.э., следует относить к категории престижных; ситуация меняется только с конца Ш тыс. до н.э., когда в погребения стали чаще помещать оружие и орудия труда ^*otts, 1994, с. 144).

Эти данные позволяют предположить, что толчком к изготовлению металлических орудий было в первую очередь стремление создать вещи- отличительные знаки социально выделенных лиц или групп. Такие люди и группы возникали уже в эгалитарных обществах, но с появлением систематических излишков благодаря развитию высокопродуктивного для своего времени производящего хозяйства тенденция к их выделению заметно усиливается. Знаками социальной выдвинутости служат вещи или сооружения, выполненные с большой затратой труда, но в еще большей степени - изделия из редких, а значит, почти всегда привозных материалов. Их получение обеспечивалось обменом, охватывавшим обширные территории древиего мира.

Исследователи архаичного обмена на далекие расстояния неоднократно обращали внимание на то, что его объектами выступали Fte предметы первой необходимости, а роскошные и престижные вещи. Стремление обладать ими служило стимулом интенсификации производства и роста излишков продукции. Некоторые авторы сейчас склонны считать, что не обмен полезными в утилитарном отношении объектами, а именно предметами роскоши или ритуальными ценностями мог играть решающую роль в превращении ранговых обществ в государственные (Tourtellot, Sabloff, 1972). Согласно более мягкому подходу, распределение доставлявшихся издалека предметов роскоши должно было воспроизводить, укреплять уже сложившуюся систему рангов, статусов и административной организации в ранних государствах (Kipp, Schortman, 1989, с. 371). Предметы роскоши оказываются в докапиталистических обществах «не менее важными, чем пища», поскольку служат средством «мобилизации энергии» (Schneider, 1977, с. 23-27). Таким образом, дальние торговые связи отражают интересы не рядового населения, а элиты. Подобные идеи о значительной и даже решающей ролинеутилитарного («иррационального») факторавпроизводстве высказывались и в отечественной историографии (Черных, 1982).

Несомненно, что прогресс металлургии был тем мощным (хотя и далеко не единственным) фактором, который оказывал сильнейшее воздействие на социально-экономическое развитие ближневосточного общества в позднем энеолите и бронзовом веке.

Доступность серебра и свинца, а также золота расширяла доступ социальной верхушки к престижным объектам, что вносило существенный вклад в развитие идеи богатства, игравшего большую роль в эволюции иерархического общества (Renfrew, 1972, с. 370^03).

Привнесение меди, медно-мышьяковых сплавов, а позже и оловянных бронз в производственную сферу стимулировало изготовление орудий, в свою очередь, трансформировавшшс облик многих ремесел. Среди них на первом месте стонтплотницкое ремесло и кораблестроение. Внедрение металлического оружия явилось поистине революционным переворотом в военном деле. Очевидно, все это послужило толчком к своеобразной «гонке вооружений» и оказало значительное давление на древние общества в направлении поисков рудных ресурсов и производства металла (Rentrew, 1972, с. 320, 325). Таким образом, металл в системе обмена выступал и как объект, и как опосредованный инструмент интенсификации обменных отношений.

Группы населения, успешно осваивавшие металлопроизводство, получали перспективу значительного роста численности и изменения структуры от вождества к ранним формам царской власти, превращения эгалитарного общества в дифференцированную ранговую структуру. Paimee государство не могло существовать без социально привилегированных групп, а также специализированных ремесленников. Такая модель социально-экономического развития, основанная на функционировании дифференцированных групп, обеспечивала условия для работы квалифицированных мастеров (горняков, металлургов, литейщиков и кузнецов, ювелиров), что включало производство продуктов питания, заказ и сбыт продукции.

Развитие кораблестроения и изготовление сухопутных транспортных средств значительно расширяло возможности обмена не только металлами, но и другими товарами ^cnfrew, 1972, с. 27~M, 476-504), в том числе продовольственными. Именно продовольственные продукты играли особую роль в отношениях земледельческих общин с горными ішемеиами скотоводов и металлопроизводителей.

B таком контсксте становится понятно, что именно прогресс в области теплотехиики и тесно связанной с ней технологии выплавки металлов из руд был ключевым фактором в развитии общественных процессов древности, O чем писал Я. Якар (Yakar, 1984, с. 60). Начальные этапы освоения металла как нового материала, 'включавшие плавку и кузнечную обработку самородной меди, были только первым шагом на пути к реальному производству металла, т.е. его выплавке из руд. Именно эта стадия освоения металла (пирометаллургия) сделала его сравнительно широко доступным, так что он стал заметным фактором социально-экономического развития. B свою очередь, потребность в металле вела к широкому поиск>· рудных месторождений и развитию горного дела (Черных, 1978).

B последние десятилетия в нашей стране и за рубежом интенсивно развиваются историко-металлургические исследования — перспективное направление в изучении древних производств. Прогрссс в области применения естественнонаучных методов исследования, в частности, широкое применение компьютерной техники для обработки массового материала (изделий из меди/бронзы и других металлов и негативов на литейных формах, ссрийных спектроаналитическік данных), а также исследования древней технологии мсталлопронзводства методами структурного анализа открывают перспективы для создания новых обобщений и концепций развития древнего производства металлов. Масштабныеполевые исследования последнихлеттребуютвведения в научный оборотполученных материалов, огромный материал старых раскопок также нуждается в переосмыслении.

B отечественной археологической науке обосновано существование крупных культурно-производственных систем — металургических провинций, во многом определявших процесс культурного, производственного II социального развития древних обществ. B рамках провинций развивалась технология горного дела, металлургии и металлообработки, вырабатывались стандарты производства и морфологических характеристик продукции.

Концепция провинций как крупных металлургических, историко- культурных и технологических систем древности была сформулирована E.H. Черных в начале 70-х гг. (Chemykh, 1971) в ходе дискуссий о моно- или полицентричном становлении древней металлургии в Циркумпонтийской зоне Старого Света.

Содержание концепции сводится к следующему: «географическая зона, совершенно не обязательно однородная в экологическом смысле, может стать тем пространством, где разнообразные культуры объединяются в систему, нередко именующуюся культурно-политической провинцией», причем ярче всего объединение проявляется в стереотипахметаллургичс ского производства. Итак, металлургические провинции - это «...системы родственных очагов металлургии и металлообработки, укладывающихся в определенные географические и хронологические рамки...» (Черных, 1976, с. 61). Общие черты производства выявляются на базе анализа морфолого-функциональных признаков металлических орудий и оружия; технологии металлообработки; рецешуры основных сплавов. B меньшей степени родственные признаки производства проявлялись в морфологии металлических украшений и культовых предметов.

Применение методов металлографического анализа, а также экспериментальные работы по моделированию процессов литья меди и се сплавов, дали возможность реконструировать технологию древних производственных процессов литья и ковки, выделить основные этапы B развитии обработки меди и медных сплавов, установить закономерности в использовании тех или иных свойств меди и различных видов бронз ^Равич, 1983; Равич, Рындина, 1984; Рындина, 1998).

Изучение закономерностей развития этих систем становится центра; іьной темой историко-металлургических исследований. Было выделено три стадии развитаядревнейшейметаллургии,каждаяизкоторыхотличаласьотпредыдущей распространением металлургического или металлообрабатывающего производства на новые территории. Накопившийся к началу 70-х гг. материал по металлическим изделиям различных эпох с территории Советского Союза н некоторых сопредельных государств в сочетании с исследованиями древних рудниковКавказа, Урала, Средней Азиии, Болгарии позволили развить концепцию металлургических провинций и наметить историю развития древнейшей металлургии на территории бывшего CCCP ^ерных, 1976; Chemykh, 1992). Концепция металлургических провинций оказалась плодотворной; она соответствует направлению современных метакультурных исследований, направленных на реконструкцию макросистем, таких, как «мировая/мировые система/системьт бронзового века Западной Азии» (Kohl, 1989, с. 231). B настоящее время натерриторииЕвразии очерченытрп основных зоньт, каждая из которых характеризуется определенной моделью металлопроизводства: это передовые центры комплексного хозяйства на Ближнем Востоке и в Юго- Восточной Европе; скотоводческие культуры степной и лесостепной зоны Евразии, игравшие важную роль в распространении передовых технологий; а также консервативные периферийные культуры лесной зоны Северной Евразии (Chernykh, Avilova, Orlovskaya, 2002). B течение последнего десятилетия основное внимание исследователей древпего металлопроизводства было сосредоточено на крупнейшей производственной системе, получившей названиеЦиркумпонтийскойметаллургическойпровинции(ЦМП).Этасистема во многом определяла производственное и культурное развитие в раннем и среднем периодах бронзового века на широкой территории от Балкан, южной части Восточной Европы и Кавказа до Анатолии, Месопотамии и Западного Ирана.

Проблема ЦМП обсуждается в литературе, начиная с 1970-х годов, с тех пор, когда было отмечено сходство наборов металлических орудий и оружия на огромных пространствах, занятых подчас совершенно непохожими культурами (Chernykh, 1971). Разработка темы начиналась свыдсления конкретных категорий орудий и оружия с определенными морфологическими характеристиками, входивших в так называемый диагностический набор металлического инвентаря, распространенный на всей обширной территории провинции. Это втульчатые топоры, двулезвийные ножи/кинжалы, четырехгранные шилья с упором, четырехгранные или круглые в сечении долота с упором, плоские тесла. Тогда же было положено начало созданию возможно более полной базы данных по металлическим изделиям и их негативам на литейных формах для всей огромной территории ЦМП (Авилова, Черных, 1989; Cernyh et al., 1991; Chemykh, 1992, с. 140-171; Авилова, Орловская, 2001). Важным признаком единствавтехнологическихприемах,применявшихсямастерами-литейщиками в большинстве металлургических и металлообрабатывающих очагов ЦМП, стали методы отливки основных категорий изделий, в частности, конструкции литейных форм для отливки втул ьчатых топоров-важной и социально значимой категории оружия, маркера высокого социального ранга. Выделяется несколько конструктивных типов литейных форм. Исходными, четко связанными с комплексами раннего бронзового века (РБВ), являются формы, полностью открытые для заливки металла со «спинки» (тип I) или с «брюшка» (тнп II а). Bce остальные, конструктивно более совершенные, двустворчатые, частично или полностью закрытые литейные формы в подавляющем большинстве относятся к эпохе средней бронзы (СБВ) (Черных и др., 2002; Cernykh,Avilova, 1996).

B процессе формулировки проблематики ЦМП было высказано предположение о вероятном вхождении в нее Анатолии, Западного Ирана и некоторых других территорий Восточного Средиземноморья и Ближнего Востока (Черных, 1974, с. 386). Это направление исследования получило дальнейшее развитие: было проведено комплексное изучение древнего металлопроизводства Анатолии, Северного Кавказа и Закавказья (Авилова, Черных, 1989; Авилова, Антонова, Тенейшвили, 1999; CernyIi et aI., 1991; Авилова, 2003a). Затем сходная работа была проделана для Месопотамии (Авилова, 1996), Леванта (Авилова, 2001) и Ирана (Авилова, 2004a). Возможно, что на первый взгляд постановка такой темы российским исследователем может показаться неожиданной, тем более, что практически все материалы собраньг по иностранным публикациям. B своем выборе автор стремился применить концепцию металлургических провинций, рассматриваемых как специфические мировые системы древности (Kohl, 1987; 1989), кконкретным археологическим материалам из зоны сложения первых цивилизаций. B методическом аспекте представляется полезным применить исследовательские методы, выработанные отечественными специалистами, к обшириым базам данных, в которых собраны и систематизированы объемные материалы по металлическим изделиям из регионов, которые являются общепризнашюй базой относительной и абсолютной хронологии для археологических культур Старого Света. Перед автором стояла также задача более широкого ознакомления русскоязычного читателя с проблемами и материалами, касающимися зарождения и развития металлопроизводства в этой важнейшей зоне, оказывавшей в гой или иной мере воздействие на аналогичные процессы, происходившие на территории современной России.

Географическая структура провинции состоит из двух основных блоков культур: южного и северного. Северная зоиа ЦМП включает Балкано-Карпатье, Эгсиду, степь и лесостепь Восточной Европы, Северный Кавказ. B РБВ эта территория представлена культурами баденской общности, кулыур Эзеро и Ситагри ГѴ-ѴаЬ; усатовской и софиевской культурами, памятниками ямной общности, а также северокавказского варианта куро-араксской культуры и майкопа.

Средний бронзовый век — заключительный период существования ЦМП. Северная зона в это время представлена на Балканах культурами Нова Загора и Юнацигс, Костолац, Вучедол; памятниками раннеэлладского и средпеэлладского периодов в Эгеиде; в Восточной Европе - памятниками катакомбной общности, на Северном Кавказе - гинчинской, северокавказсгой, дольменной культурами.

Южный блок провинции включает высокоразвитые земледельческо- скотоводческие культурные группы Анатолии, Леванта (Сиро-Палестины), Месопотамии, Ирана, Южного Кавказа. B РБВ к нему относятся памятники местного позднего халколита, EBA1, EBA 2, Урук и Джемдет Hacp (комплексы типа Арслантепе ѴП-ѴІ С, Коруджутепе B-D, Амук F, Алшпар I, Троя 1, Бейджесултан 20-13). Период средней бронзы представлен памятниками EBA 3, MBA, Кюльтепе, Раннединастических периодов І-ТП, Аккад, З-ей династии Ура, Исин-Ларса, т.е. к нему относятся памятники типа Троя II-V, Бейджесултан 12—4, Аладжа Ш (парскиіі некрополь), Арслантепе VI D-V, Коруджутепе ΕΉ, Амук G-H-J-K.

Уровень социального развития регионов внутри провинции был неодинаков. Так, в Палестине в ѴГО—Ѵ11 тыс. до н.э. появились первые протогородские поселения, здесь начала складываться новая модель экономики, культуры, социального развития. Ho в IV тыс. до н.э. вперед вышли другие территории Ближнего Востока-Мссопотамия, Северная Сирия и Египет, где происходило становление собственно городской цивилизации, а Палестина оказалась на периферии этих процессов. Ни Северный Кавказ, ни Закавказье никогда не входили в зону развития цивилизаций ближневосточного типа.

Комплексное исследование Циркумiюнтийской металлургической провинции включтшо изучение древнего металлонроизводства Анатолии, Северного Кавказа и Закавказья (Авилова, Черных, 1989; Авилова, Антонова, Тснейшвили, 1999; Cemyh et al., 1991; Авилова, 2003a). Затем рамки исследования были расширены, в поле интересов автора была включена Месопотамия (Авилова, 1996), Левант (Авилова, 2001) и Иран (Авилова, 2004a).

Логическим продолжением этих исследований стали работы, направленные па сравнительный анализ особенностей металлопроизводства отдельных регионов между собой с целью выявления их сходства и различия (Авилова, 20046; 20056; 2008). Цель данной работы — анализ металлопроизводства четырех регионов Ближнего Востока в энеолите (МВ), ранием (РБВ) и среднем (СБВ) периодах бронзового века с выявлеюіем общих и специфических черт в их развитии.

Глава 2. Методика историко-металлургических исследований.

Современный уровень знаний о производстве и использовании металла, количество накопленного материала требуют не регионального, а реинтеграционного подхода, создания единой картины возникновения и развития металлопроизводства в обширном культурном ареале Ближнего Востока.

Применяемый в работе подходкматерпану обусловлен исследовательской стратегией, в соответствии с которой специфические особенности каждого региона рассматриваются на фоне объективного историко-культурного феномена, связанного со сложением и развитием древних цивилизаций ближневосточного типа. Методические основы работы определяются ее задачами и в конечном счете теми принципами, которые были отработаны на материалах различных регионов Циркумпонтийской зоны. Они достаточно наглядно отражают взаимосвязи отдельных регионов с точки зрения уровня социального и культурного развития и технологических навыков, обмена знаниями в области таких передовых отраслей производства, как горное дело и металлургия.

Этипрщщипывнаиболееобщемвидесводятсяксочотаииюморфологическш'о и спекгроаналитического анализа материалов в рамках крупных исторических периодов(медныйвек,периодыраннеиисреднейбронзы).Віфеделахэтихпериодов проводится статпстнчсская обработка данных, что позволяет дать характеристику металла каждого периода и региона с точки зрения преобладающих категорий металлического инвентаря и его тнничиых наборов, употреблявшихся металлов и сплавов на медной основе, общего объема производства, и охарактеризовать таким образом региональные традиции мегаллопроизводства внутри масштабной историко-культурной зоны - Ближнего Востока.

Обозначенные цели и задачи исследования потребовали широкомасштабного сбора данных по древним металлическим изделиям. Основой работы стали созданные автором компьютерные базы данных (БД) по металлическим изделиям п литейным формам эпохи раннего металла для четырех регионов Ближнего Востока: Анатолия, Месопотамия, Левант и

Иран. БД созданы в результате многолетней работы и на сегодняшний день не имеют аналогов в мировой археологической науке по своему объему и информативности. Для сравненіи можно указать на хронологически и территориально широкую сводку Ж. Дейе по металлическим орудиям, (Deshayes, 1960); работы, посвященные классификации тех или иных категорий металлических изделий (Stronach, 1957; Maxwell-Hys!op, 1946; 1949; 1953; 1974), а также фундаментальную серию Prahistorische Bronzefunde под редакциейМ. Мюллер-Карпе (Erkanal, 1977; MUller-Karpe, 1993; Pcmicka, 1993). Эти работы чрезвычайно полезны, но объем опубликованного в них материала несопоставим с нашими БД. Компьютерные базы данных полностью удовлетворяют требованиям проведения статистического анализа материала по определенному набору признаков, а также сравнительного анализа металлопроизводства нескольких регионов по единой методике и являются основой комплексных исследований. Таким образом, единый методический подход последовательно применяется к объемному материалу из четырех крупных регионов, который представляет три протяженных хронологических периода.

Сбор возможно более обширного материала стал необходимым условием для обоснования выводов, полученных в результате его обработки. Этот аспект особенно важен, поскольку вся информация почерпнута из публикаций, тем более, что многие работы устарели, а мнения ряда авторов по таким важным вопросам, как хронология памятников, направления культурного и социального развития нередко расходятся. B этом случае представительные базы данных помогают уравновесить точки зрения и избежать серьезных погрешностей.

Весь собранный материал разделен на 9 классов в соответствии с функциональным назначением предметов. Класс 1 включает орудия труда и оружие (здесь не всегда возможно провести четкое разграничение, поэтому категории объединены в один класс), класс 2 - украшения и детали костюма, класс 3 — предметы конской упряжи, класс 4 - детали защитного доспеха, класс 5 - сосуды, класс 6 — предметы культового назначения и знаки социального статуса, класс 7 — полуфабрикаты (слитки), класс 8 — негативы изделий на литейных формах из камня илн глины, класс O — изделия неопределенного назначения, обломки.

Формирование компьютерных БД дает возможность решать целый ряд исследовательских задач, связанных со сбором данных по древним металлическим изделиям и их статистическим анализом. Анализ проводится по следующим признакам: 1) распределение материалов по хронологическим периодам; 2) распределение находок по функциональным классам; 3) доля различных металлов в производстве (медь/бронза, золото, серебро, свинец); 4) рецептура сплавов на медной основе. Исходя из результатов последовательно проведенного анализа, строятся характеристики динамики производства металлов и особенностей их использования в том или ином регионе металлургической провинции н/или в рамках основных хронологических периодов: энеолит - медный век (МВ), ранний бронзовый век (РБВ), средний бронзовый век (СБВ). Полученные характеристики являются основой сопоставления региональных моделей и традиций металлопроизводства. Результаты статистических подсчетов представлены в цифровых таблицах, помещенных в Приложении 4.

Структура БД состоит из 53 полей — признаков, используемых для описания каждого изделия. B них содержится информация об археологическом памятнике, его названии, географическом положении, точных географических координатах, о типе памятника (поселение, могильник, клад, случайная находка); комплексе, из которого происходитконкретная находка(слой, жилище, погребение); категории и морфологии изделия, его датировке, материале изготовления (при наличии спектрального анализа приводятся данные по концентрации 11 химических элементов: Sn, Pb, Zn, Bi, Ag, Sb, As, Fe, Ni, Co, Au); основньгх публикациях ^Черных и др., 1996, с. 95-103). Приведу полный список признаков, применяемых для описания находки.

1 - название памятника; 2-регион; 3 - географическая широта в градусах; 4 - географическая широта в минутах; 5 - географическая долгота в градусах; 6 - географическая долгота в минутах; 7 - тип памятника; 8 - комплекс; 9 — категория находки; 10 - рабочий край (одно- или двулезвийный предмет); 11 — способ крепления (черепок, втулка); 12 - технология (литье, ковка); 13 — наличие/отсутствие орнамента; 14 - функциональный класс (номер класса с 1 по 0, см. выше); 15 - тип изделия (принципы выделения типов описаны в работе: Авилова, Черных, 1989; используются также обозначения типов, выделенных другими авторами; так, например, для Царского некрополя Ура указываются типы вещей по классификации Л. Вулли: WboIl.ey, 1934); 16 - культурно-хронологическая атрибуция находки, указанная автором первичной публикации; 17 — хронологическая атрибуция в соответствии с применяемой автором историко-металлургической периодизации; 18 — автор раскопок/ пу бликации; 19 - музейный нгифр; 20 — первичная публикация; 21 — ссылка на иллюстрацию в первичной публикации; 22 - дополнительная публикация; 23 - ссылка на иллюстрацию в дополнительной публикации; 24 - примечание, касающееся особенностей формы или орнамента; 25 - материал изготовления в общих терминах — медь/бронза, серебро, и т.д.; 26 - химическая группа по составу примесеЙ к меди; 27 — шифр спектрального анализа меди/бронзы; 2S - медь как основа енлава (для медно-бронзовых изделий); 29-39 - количественная концентрация химических элементов Sn, Pb, Zn, Bi, Ag, Sb, As, Fe, Ni, Co, Au с точностьюдотысячныхдодейпроцепта;40-примечаниепохимическомусоставу меди/бронзы при наличии особенностей; 41—53 — значение «истинно»/«ложно» дня концентрации 11 химических элементов (признаки 29-39).

При обработке значительного объема материала встают некоторые специфические вопросы методического характера. Во-первых, насколько правомерно считать все мелкие серийные изделия (бусины, подвески в составе ожерелий и т.и.) отдельными находками. Мы придерживаемся именно такой точки зрения, поскольку учитываем, что каждая мелкая вещь изготовлялась индивидуально: отливалась или отковывалась мастером-профессионалом с последующей доработкой, с затратой определенной нормы труда. Нельзя не принимать во внимание и ценность сырья. Золото и серебро высоко ценились в древности, соотношение цены золота к меди в древней Вавилонии составляло приблизительно 1:1000, серебра к меди -1:180 (Янковская, 1986). Поэтому мелкие украшения подсчитываются по возможности с точностью до одного экземпляра.

Единый междисциплинарный подход к формированию н последующему статистическому анализу БД по ряду признаков, проведенный последовательно no памятникам, регионам и хронологическим периодам, позволяет представить в сжатом виде основные процессы возникновения и развития производства и использования металлов напротяжениидлительного перподавремени. Анализ БД обеспечивает получение сопоставимых количественных и качественных характеристик археологического материала (древних металлических изделий) по ряду сопряженных признаков: морфология и культурно-хронологическая атрибуция находок, функциональное назначение, материал изготовления, рецептура сплавов на медной основе. При этом исследователь получает точные количественные характеристики производства металлических изделий в определенном регионе в определеігный хронологический период, на основании которого по единой методике проводится сопоставление с другими территориями и хронологическими периодами.

Таким образом, формируется новый подход к структурированию материала, позволяющий провести детальный и точный анализ очень большого массива информации по любол^ из заложенных в описание признаков с последующим сопоставлением данных и выходом на обобщающий уровень (Авилова, 20046; 20056). Ha этой стадии исследования можно ставить и решать такие проблемы, как выявление динамики производства металла в широком хронологическом и территориальном диапазоне, предлагать сопоставимые региональные модели древнего металлопроизводства и проводить их сравнительный анализ.

Характеристикамодели металлопроизводства в каждом из исследованных регионов строится в соответствии с результатами статистического анализа БД по следующим четырем признакам:

1. Распределение материала по хронологическим периодам;

2. Распределение металлических находок по функциональным классам (оруция/оружие, украшения и детали костюма, сосуды, предметы религиозного культа и знаки социального статуса, заготовки и слитки, литейные формы из камня и глины);

3. Доля различных металлов в производстве (медь и сплавы на ее основе, золото, серебро, свинец);

4.Рецептура сплавов на медной основе.

Сравнительный анализ полученных моделей функционирования древнего металлургического производства соотносится с различными стадиями культурноисторического и социально-экономического развития регионов. Выявляются некоторые существенные культурные стандарты, во многом определявшие специфик>’ развития ближневосточного общества на той или иной ступени исторического процесса.

Исследования древнего металлопроизводства облегчаются тем, что к настоящему времени накоплен значительный материал по аналитическому изучению медно-бронзовых изделий и руд (Gale, Stos-Gale, Gilmore, 1985; Yakar, 1984; 1985;PernickaetaI., 1984;Pemicka, 1993; 1995;DieMetallindustrie те5оро1атіеп8...,2004).Опубликованрядработ,посвящеішыхраспространению бронз различного состава(Моогеу, 1985; 1994; Frangipane, 1985; Stech, Pigoti, 1986). Ha этом пути существуют трудности, связанные с применением аналитических методов. Во-первых, распределение примесей в массе изделия неоднородно; оно значительно варьирует на поверхности и в центре изделия, так же как и содержание примссей в рудных жилах (Palmieri, Scrtok, Chernykh, 1993, с. 577). Свинцово-изотопных анализов, которые позволяют точно привязать изделие к месторождению (Gale, Stos-Gale, Gilmorc, 1985), покаявно недостаточно. B древности, несомненно, происходила переплавка изделий, что вносит информационный «шум» в интерпретацию данных спектрального анализа. Тем не менее, можно утверждать, что в РБВ ^V тыс. до н.э.) был достигнут достаточно высокий уровень металлопроизводства, включавшего овладение плавкой руд разных типов, в том числе полиметаллических с примесями мышьяка, свинца и никеля, пногда сурьмы; массовое производство мышьяковых бронз; выработку достаточно обширного peuepryapa изделий. Качественный и количественный расцвет производства приходится на СБВ, в целом совпадающий с 1Π тыс. до н.э.

Весь массив спектроаналитических данных может быть разделен на три группы: металлургически «чистая» медь, мышьяковая бронза (или, по терминологии западных исследователей, мышьяковая медь, содержащая концентрации мышьяка ниже 1%), оловянная бронза.

Металлургически «чистая» медь имеет высокую температуру плавлення (1100 0C). Существенным недостатком этого материала является вязкость, в результате чего черновая медь всегда сильно загрязнена шлаками и требует интенсивной проковки для их удаления; кроме того, она сильно подвержена коррозии. Примесь мышьяка значительно улучшает свойства металла по сравнению с «чистой» медью — такая бронза обладает высокой текучестью, ковкостью и твердостью. Температура плавления такого сплава приблизительно на 400 0C ниже, чем у меди, что ведет к значительной экономии топлива при плавке и позволяет использовать более простые конструкции плавильных печей. Высокие технологические характеристики мышьяковой бронзы определяются составом сплава. Оптимальная ковкость в сочетании с прочностью и твердостью достигается при концентрации мышьяка 4-5%. Однако основная масса изделий, относящихся к рапиему и среднему периодам бронзового века, содержит 1—2% мышьяка, что связано с его потерями при нагрсвс вследствие высокой летучести элемента, затруднявшейконтроль надего содержанием в сплаве (Равич, Рындина, 1984, с. 114-115). Содержание мышьяка в сплаве контролировалось древними мастерами. Доказательством тому является зависимость концентрации мышьяка от функции изделия: орудия и оружие содержат до 5%, а украшения - до 20% элемента (Черных, 1966, с. 43). Установлены и более частные зависимости между функциональным назначением изделия и составом использованного металла: так, в ходе исследования материалов из Египта ІѴ-Ш тыс. до н.э. выяснилось, что высокие концентрации мышьяка гораздо чаще встречаются в режущих орудиях — ножах и кинжалах, тогда как орудия ударного действия (топоры, тесла) производили из сплава с низким содержанием элемента fl3aton, МсКеітеІ, 1976, с. 175).

По вопросу о том, какие концентрации легирующих элементов являются пороговыми, начиная с которых проявляются практически полезные свойства примесей мышьякаи олова, общепринятого мнения в литературе не существует. B западных публикациях считается, что для олова такой порог концентрации определяется величиной выше 5%, а для мышьяка колеблется в пределах от I до 5% (Eaton, McKerrel, 1976, с. 169-170). B специальной геохимической литературе за іраницу искусственного легирования обычно принимается концентрация элемента, равная 1% (1% считается породообразующей примесью, 0.1-0.9%- примесыо, ниже 0.1% — микропримесыо - см. Шоу, 1969).

Необходимо отметить, что безошибочно отличить в отдельном конкретном случае целенаправленно изготовленный искусственный сплав меди с мышьяком от природного практически невозможно, т.к. даже в самородной меди доля мышьяка может достигать 20% (Maddin et al., 1980). H. Гейл и 3. Стос-Гейл считают даже, что не существует надежных доказательств того, что образцы «мышьяковой меди» с содержанием мышьяка от 2 до 7% являются искусственными бронзами (Gale, Slos-Gale, Gilmore, 1985, с, 145). B давнем споре исследователей об искусственной или естественной природе примеси мышьяка я опираюсь на мнение E.H. Черных; еще в 60-х гг. XX в. на основе статистической обработки данных химического анализа массовых материалов с территории Восточной Европы он предложил критерии определения искусственного сішавамедис мышьяком. Границей, выше которой начинаются искусственные сплавы, для мышьяка, по мнению Е.Н.Черных, является обычно 0.5%. Образцы с более высоким содержанием мышьяка относятся к искусственным мышьяковым бронзам. Следует указать, что при таком условии термин «мышьяковая медь» в цепом соо гветствуст мышьяковой бронзе в нашем понимании; благодаря этому мы можем пользоваться данными зарубежных исследователей при статистігческих подсчетах.

Четыре фазы в развития древней металлургии и металлообработки, выделенные Г. Когланом (CoghJan, 1951, с. 28-29) включают фазу А, связанную с использованием самородной меди; фазу В. характеризующуюся плавлением самородной меди и литьем в открытых формах; фазу С, связанную с открытием выплавки меди из руд, т.е. с реальной металлургией; н фазу D, на которой происходит переход к использованию собственно бронз- искусственных сплавов на медной основе.

Наступление эпохи бронзы было ознаменовано кардинальными инновациями, прежде всего, массовым применением первых искусственных бронз - сплавов меди с мышьяком. Они доминировали на широкік территориях Западной и Центральной Азии, Причерноморской зоны Европы и Кавказа на протяжении РБВ и СБВ, и только в ПБВ были вытеснены оловянными бронзами. Как уже говорилось, легирование меди мышьяком придаст ей ряд важных мехаішческихитехническихсвойств: снижастокисляемость меди, нейтрализует вредное действие примесей свинца и висмута на ее пластичность, повышает жидкотекучесть, усиливает упрочняющий эффект, повышая твердость до 177 кг/кв. мм (медь - 130 кг/кв. мм) (Равич, Рындина, 1984, с. 114-115).

Важной чертой металлопроизводства СБВ является распространение оловянных бронз, в том числе и тройных сплавов медь-олово-мышьяк. Их внедрение стало важным техническим достижением: оловянные бронзы отличаются высокими литейными качествами в сочетании с ковкостью. Оловянные бронзы обладали значительными преимуществами — они были прочнее и тверже, чем мышьяковые, поскольку их состав оставался неизменным в процессе обработки. Управление производственными процессами в применении к оловянным бронзам облегчалось неизменностью состава сплава при нагреве. Кроме того, эти бронзы не были токсичными (в отличие от мышьяковых сплавов) и имели красивый золотистый цвет. Выдвигается предположение, что эти свойства оловянных бронз стали основной причиной их широкого распространения в эпоху поздней бронзы (Равич. Рындина, 1984, с. 121—122). Технология производства изделий из оловянных бронз изучена в значительной мере благодаря экспериментальным исследованиям широкого спекгра составов и приемов обработки изделий с получением эталонных образцов таких бронз (Равич, 1983).

Глава 3.

Предыстория формирования Циркумпонтийской провинции.

Путь развития от момента открытия меди как нового материала, от первых металлоносных и металлопроизводящих культур Западной Азии до начала повсеместного использования железа в конце II - начале I тыс. до н.э. весьма долог. Наиболее ранние находки металлических изделий, изготовленных из самородной меди, относятся па Ближнем и Среднем Востоке к неолиту (IX— VII тыс. до н.э.). Это Чайоню-тепеси, Халлан Чсми, Ашиклихейюк, Джан Хасан в Анатолии, Али Кош, Tene Сиалк в Иране, Телль Рамад в Палестине, Амук в Сирии Шанидар, Невали Чори, Телль Магзалия, Ярымтепе І в Ираке (Ozdogan, Ozdogan, 1999; Esin, 1999, с. 23-30; Pigott, 1999, с. 107— 120; Yalfin. 2000, с. 17-30). Однако при столь раннем знакомстве с новым материалом развитие горно-металлургического н металлообрабатывающего производстваврегионешлокрайне медленновплотьдоТѴ тыс.до н.э.Находки металлических вещей чрезвычайно редки, репертуар ограничен мелкими орудиями (шилья, крючки) и украшениями (бусы). Основной материал этого времени — самородная медь, обработанная методом холодной ковкн (обзор древнейших находок медных изделий с технологическим комментарием см.: Рындина, 2005, с. 115-117). Парадокс заключается в том, что при наличии серий медных изделий (так, например, в ЧаЙоню-тспсси общее количество металлических находок ѴІП—ѴІІ тыс. до н.э. составляет 113, а в Ашиклихейюк 45 — Yal9m, 2000. с. 19) знания о металле имеют латентный характер и не получшот видимого воплощения в развитии конструктивных и утилитарных свойств производимой продукции. B течение нескольких тысячелетий HC прослеживается никакого влияния этих знаний на сферу производства или характер социальных отногпений. Судя по всему, неолитическое общество (а многие памятники с находками наиболее древних изделий из металла относятся еще к докерамическому неолиту) было не готово к восприятию металла как инновационного материала, применимого в производстве или военном деле. Металл оставался в целом невостребованным до наступления эпохи энеолита и даже ранней бронзы.

Картина становится еще более выразительной, если сравнить территории Ближнего Востока и Юго-Восточной Европы (Авилова, 2009). B последнем регионелервыеметаллическиеизделігяпоявляютсязначителыіопозднее(Ѵтыс. до н.э.). Этот процесс идет параллельно освоению металла в Западной Азии, но имеет совершенно иной характер. Поразительно яркая вспышка производства происходит в среде северобалканских и карпатских горно-металлургических центров. Здесь бытуют наборы тяжелых, металлоемких медных орудий и оружия, серии золотых изделий (некрополь Варны) (Тодорова, 1986; Ivanov3 1991), открыты следы интенсивной добычи руды, такие как масштабные горные выработки Аи Бунара ^ерных, 1975; Черных, 1978a, с. 56-78). Этот процесс нашел свое выражение в чрезвычайно быстрой консолидации блестящей Балкано-Карпатской металлургической провинции эпохи энеолита (Черных, 1978a, с. 263-265; Chemykh, 1992, с. 35-53). B настоящее время БД по данной провинции насчитывает свыше 4000 медных и свыше 200 золотых изделий.

Высочайшие достижения балкано-дунайской металлургии и металлообработки превосходят все, что известно в настоящее время об энеолитическом металле Ближнего Востока, причем это превосходство не только количественное, но и качественное: так, балканские металлурги владели процессами восстановительной плавки как окисленных, гак и сульфидных руд (Рындина, 1998, с. 74-77). Технология литейного производства включала такие достижения, как владение техникой литья в разнообразных литейных формах, в том числе разъемных, со вставным стержнем-сердечником, применение графита для изготовления матриц и покрытий. Следует отметить, что производство литейных форм из графита зафиксировано только в БКМЛ, впоследствии эта технология была полностью утрачено и затем вновь открыта лишь в XX веке. Умение управлять процессами литья позволяло устранять пористость меди. Балкано-дунайская кузнечная традиция характеризуется стабильным применением горячей ковки и кузнечной.сварки (Рындина, 1998, с. 105, 123). Структурные исследования балканского металла эпохи MB позволяют утверждать, что металлообработка в Юго-Восточной Европе находилась на феноменально высоком для своего времени уровне и ее можио рассматривать как самостоятельную ремесленную отрасль наряду с металлургией 0iyndina, Ravich, 2000; Ryndina, Ravich, 2001).

Таким образом, медный век являлся периодом, когда важнейшие чертъ; анатолийской металлургии, с одной стороны, и Балкано-Карпатской металлургической провинции и зависимых от них восточноевропейских центров с другой, различались по большинству признаков.

Период существования БКМП - L-XXXVII вв. до н.э. Эта система разрушилась в начале IV тыс. до н.э, с наступлением периода ранней брошы. Ей на смену пришла Циркумпонтийская металлургическая провинция. C ее формированием вся система культурно-производственных связей в Евразии приобрела иной характер.

Смена провинций означала отсутствие преемственности и наследования важнейших морфологических и технологических признаков производства от ранней системы K поздней: продукция ведущих центров обеих систем четко различается между собой. He только металлургия и металлообработка, но практически все элементы культуры РБВ (керамика, домостроительство, морфология инвентаря) демонстрируют кардинальное отличие от блестящих энеолитических культур.

Более того, между концом функционирования БКМП и сменившей ее ЦМЛ наблюдается огромный хронологический разрыв (хиатус, по терминологии болгарских исследователей) протяженностью около пятисот лет. Основанием для такого заключения стала, представительная серия свыше 340 калиброванных радиоуглеродных дат с памятников БКМП (Черных, Авилова, Орловская, 2000, e. 21, рис. 13; Авилова, 20036). O том же говорит и наличие на многослойных поселениях мощных слоев запустения, разделяющих напластования двух последовательных эпох (например, телль Юнаците в Южной Болгарии) (Bojad2iev, 1998, с. 349-366).

3.1. Генеральная база данных ЦМП

ПостояннопополняемыерепюнальнысбазыданиыхпоЦМПкнастоящему времени уникальны по объему. БД по всей территории Циркумпонтийской провинции на настоящий момент включает 85424 предмета, в том числе негативы изделий на каменных и глиняных лотейных формах. K РБВ относптся 14191 находка, к СБВ - 71233 (Авилова, Орловская, 2001). Исходя из столь обширного массива материала, можно полагать, что основные выводы, предлагаемые в ряде работ по тематике ЦМП, базируются на достаточно прочном фундаменте. Статистический анализ БД по северной (Европейской) и южной (Ближневосточной) зонам провинции, проведенный по ряду признаков для двух хронологических периодов, позволил предложить ряд генеральных характеристик металлопроизводства ЦМП в целом.

Основу циркумпонтийской коллекции составляют три металла: медь/ бронза, золото и серебро. Статистический анализ БД на применение различных металлов приводит к весьма неожиданному-и важному выводу: медные и бронзовые изделия UMiT насчитывают несколько более 24 тысяч находок (меньше 29% от общего массива металлических предметов). Количественно резко доминируют украшения из драгоценных металлов — почти 70 тысяч изделий (около 80%). Преобладает золото, на долю серебра приходится около 6400 предметов. Ярко выраженное преобладание изделиЙ из драгоценных металлов выделяет данную провинцию на фоне других систем (Авилова, Орловская, 2001; Черных и др., 2002; Авилова, 2003a).

Использованиедрагоценньтхметалловвыявляеттакжедифференцирующие чертыпроизводстваЦМП. B отличие отмеди и ее сплавов, достаточно равномерно распределявшихся по большинству регионов как в РБВ, так и в СБВ, золотые и серебряные изделия сконцентрированы в инвентаре немногочисленных погребальных комплексов, связанных с захоронениями высшеЙ знати, кладами (Cemykh, Avilova, 1996; Chernykh, Avilova, Or!ovskaya, 2002; Авилова, 2003a). Размещение «золотоносных» комплексов в ряде регионов коррелирует с их хронологической позицией. B РБВ огромное большинство золотых изделий происходит из богатейших мопіл больших курганов майкопской культуры на Северном Кавказе (Пиотровский, 1996). B СБВ происходит смещение таких комплексов в южные регионы. Лидирующее положение по концентрации золота занимают так называемые клады (возможно, не опознанные Г. Шлиманом могильные комплексы) Трои II, клад Эскияпар, могильник Аладжахейюк в Анатолии, царский некрополь Ура в Месопотамии (Cernykh, 1991: Сокровища Трои..., )996; Авилова, 1996; Авилова, 2003a)- B синхронных северных культурах драгоценные металлы почти полностью отсутствуют. Чрезвычайно редки находки золотых изделий в эпоху ранней бронзы в Балкано-Карпатском регионе, что особенно резко контрастирует с предшествующим периодом энеолита, когда именно здесь концентрировались основные находки золота в Старом Свете (Тодорова, 1986; Ivanov, 1991).

B табл. 47-49 приведены общие данные по ЦМП о составе сплавов на медной основе. Картина в обеих зонах в целом сходна и в РБВ, и в СБВ. Число находок из металлургически «чистой» меди при переходе от РБВ к СБВ падает приблизительно вдвое. Массовое применение мышьяковых бронз - базовый признак металлопроизводства РБВ. Мышьяковая бронза в обоих периодах составляет более половины всех анализов, но на севере ее доля от РБВ к СБВ возрастает, а на юге - уменьшается. Это происходит за счет того, что на юге в период средней бронзы заметную роль начинают играть сплавы с применением олова. Ibc доля достигает- 3CMO%, тогда как на севере оловянные сплавы не получают широкого распространения (Авилова, Орловская, 2001; Черных и др., 2002, с. 14, рис. 9).

Некоторые особенности состава сплавов касаются, в частности, высоконикелевых бронз. Они широко распространены в эпоху ранней бронзы в таких регионах, как Северный Кавказ, Месопотамия и Иран (около 30% анализов в каждом из трех регионов), в меньшей степени известны в Анатолии и Леванте (16% и 10% соответственно) (Tadmor ct al., 1995; Авилова, Антонова, Тенейш- вили, 1999). Однако они совершенно отсутствуют в синхронных памятниках Закавказья, восточноевропейских степсй и Балкан. B СБВ никелевые бронзы продолжают играть заметную роль в Месопотамии, и, в особенности, в Иране, где свыше 50% проанализированных изделий демонстрируютповышениое содержание никсля. Высокие концентрации никеля отличает и бронзы побережья Персидского залива (Moorey, 1994; Pemicka, 1995). Таким образом, наличие высоконикелевых сплавов можно считать индикатором принадлежности конкретного региона к производственной традиции, характеризующейся использованием определенных типов медных руд (Авішова, Антонова, Тенейшвили, 1999).

Глава 4.

Хронологические принципы исследования.

Сравнительно недавно была высказана гипотеза, что в развитии культур эпохи раннего металла (медн и бронзы) Старого Света можно выделить четыре основных этана, соответствующие медному веку (МВ), раннему (PHB), среднему (СБВ) и позднему (ПБВ) периодам бронзового века. Эпоха раннего металла в Старом Свете - явление локальное, даже при учете того, что к концу II тыс. до н.э. культуры, применявшие бронзовые орудия, распространялись по гигантским территориям Евразии и Северной Африки (Черных, 1989). Зона культур эпохи раннего металла скачкообразно расширялась от одного этапа к другому, и каждый хронологический период характеризовался не только расширением территорий металлоносных культур, но и активным распространением новых технологических приемов в металлургии и металлообработке. Хронологические рамки основных периодов эпохи раннего металла таковы: MB - вторая половина V - начало IV тыс. до н.э.; РБВ - середина IV—первая четверть Ш тыс. до н.э.; СБВ - середина III · начало II тыс. до н.э. Для Ѵ-Ш тыс. до н.э. за основу абсолютной хронологии принимаются калиброванные радиоуглеродные даты (Черных, Авилова, Орловская, 2000).

Массовое применение калиброваішых радиоуглеродных дат привело к изменению ряда традиционных представлений о возрасте памятников, длительности археологических периодов. Несмотря на некогда оживленные дискуссии по поводурасхождения историческихи радиоуглеродныхдат (Титов, 1965; Mellaart, 1979) с конца 80-х гг. калибровка превратилась в стандартную процедуру датирования, разработаны пакеты компьютерных программ для получения калиброванных дат и их серийной статистической обработки, расхождения между результатами использования различных программ незначительны.

Сущность происходящих изменений заключается не в улревнепии традиционной хронологии и тем более ле в конструировании альтернативной, а во внссснин поправок и уточнений в хронологические шкалы. Очевидно, что чем представительнее серия дат для памятника, культуры, региона, іультурного круга, тем достовернее результаты 14C датирования. Статистический анализ серий датировок позволяет, кроме того, высветить проблемы собственно археологического, относительного датирования комплексов и их культурной атрибуции.

B ходе работ по исследованию древнего металлопроизводства была разработана историко-металлургическая хронологическая схема (Авилова, Антонова, Тенейшвили, 1999, табл. 1; Черных и др., 2002, рис. 3; Chemykh, Avilova, Orlovskaya, 2002). Or общепринятых в археологических исследованиях периодизаций она отличается меньшсй детализацией, чем построения, сделанные на основе изучения керамического материала. Историкометаллургическая схема учитывает такие технологические показатели, как распространение определенного набора морфологически выразительных категорий инвентаря, массовос употребление тех или иных сплавов на медной основе, применение стандартизованных способов литья и кузнечной обработки. Подчеркну, что природа металлических изделий такова, что их морфология и рецептура не подвержена столь быстрым и выразительным изменениям, как керамика, а число металлических находок несравнимо .меньше. Поэтому эволюцию металлопроизводства можно и нужно прослеживать в достаточно широких временных рамках. Это дает возможность рассмотреть особенности металлического инвентаря крупных хронологических периодов, наполненных важнейшими историческими, культурными и социальными явлениями, таких, как рассматриваемые в данной работе периоды МВ, РБВ и СБВ. Налицо определенное противоречие: изучение древнего металлопроизводства на широких территориях требует единой хронологической шкалы, тогда как региональные колонки диктуют разные точки отсчета.

Применение историко-металлургической периодизации позволяет снять его, поскольку дает возможность сопоставлять «исторические» хронологические схемы, разработанные для регионов с древнейшей письменной традицией ^ѵІссопотамия), с чисто «археологическими» системами хронологии, применяемыми для бесписьменных территорий (Анатолия, Сиро-ГІалестина, Иран). Этот путь снимает также некоторые терминологические противоречия. Так, в соответствие с традиционной периодизацией, принятой в месопотамской археологии, период Убейда обозначается термином «ранний халколит», а урукская цивилизация с ее городскими поселениями, монументальной архитектурой и письменностью - «поздний халколит». B то же время синхронные Уруку майкопская культура Северного Кавказа и ямная общность восточноевропейских степей относятся к эпохе ранней броизы ^Черных, Орловская, 2009, с. 31-33). Историко-металлургическая периодизация дает выход и из этой ситуации.

B рамках относительной хронологии существование ЦМТТ охватывает два основных периода, трактуемых широко в соответствии с историкометаллургической периодизацией (табл. 1). Эпоха РБВ представлена следующими культурами и типами памятников: Гхассул-Беершева, Майкоп, Куро-Аракс, Урук, Джемдет Hacp, Арслантепе YII-VI С, Демирчихсйюк E-M, Коруджутепе B-.D, Амук F, Алишар I, Троя I, Бейджесултан XX-XIIL Сузы H - III А, Гиссар II В, Сиалк W ^Черных и др., 2002, рис.3).

K СБВ относятся памятники Раннединастического I-III, Аккада, 3-й династии Ура, периода Исин-Ларса, правления Хаммурапи, Арслантепе VID, Амук G-K, Троя II -V, Царский некрополь Аладжахейкж, Сузы Ш B - V В, Гиссар III, поздний Куро-Аракс, Марткопи, Бедени, Сачхере, Триалеги (Авилова, Антонова, Тенейшвили, 1999, табл. 1).

Основой этих хронологических сопоставлений служаг работы Дж. Меллаарта (Mellaart, 1979, 1981), С. Ллойда Ц-loyd, 1978), Э. Порады (Porada, 1985, Porada et al., 1992), M. Войгт и P. Дайсона (Voigt. Dyson, 1992).

Каждый последующий период эпохи раннего металла в большей или меньшей степени был связан с переориентацией эгническігх и культурноэкономических связей на обширных пространствах Евразии, что выражалось, в частности, в сложении металлургических провинций. B энеолите наиболее мощной системой была Балкано-Карпатская металлургическая провинция, тогда как в РБВ и СБВ центральной была Циркумпонтийская провинция, отличавшаяся сложной структурой. ЦМП охватывала гигаитские пространства, в географическом центре которых оказался Черноморский бассейн. Она играла доминирующая роль в Евразии с середины IV по начало II тыс. до н.э.

Поскольку изучение древнего метшшопропзводства на широких территорімх Циркумпонтнйской зоны требует единой хронологической шкалы, а не использования локальных колонок, актуальной оказалась задача анализа межрегиональных хронологических шкал для энеолита — бронзового века. Очевидно, что для определения времени сложения и распада металлургических провинций необходимо уточнение границ археологических эпох и периодов

(энеолит, ранний и средний периоды бронзового века) путем широких сопоставлений. Был предпринят сбор радиоуптеродных датировок по изучаемым территориям: Северная зона — степь и лесостепь Восточной Европы, Северный Кавказ, Балкано-Карпатье, Эгеида; Южная зона — Анатоліи, Месопотамия, Левант и Закавказье.

Методикан основные результаты этой работы опубликованы (Черных, Авилова, Орловская, 2000). Основной интерес авторов сосредоточен на хронологических рамках крупных эпох (энеолит, РБВ и СБВ). Была проведена работа ио уточнению абсолютных хронологических границ культурных комплексов, входивших в состав ряда металлургических провинций. Для этого были созданы специализированные БД по радиоуглеродным датировкам. Статистическая обработка уникальных но объему массивов калиброванных дат по единой методике позволила уточнить абсолютные датировки основных хронологических периодов и предложить хронологических схемы функционирования металлургических провинций в целом, а также выделить этапы в их развитии. Статистический анализ серий датировок помогает; кроме того, высветить проблемы собственно археологического, относительного датирования комплексов и их культурной атрибуции.

Эта работа показала также неудовлетворительность средней системы хронологии, наиболее популярной среди историков (Авилова, Орловская, 2003). Один из возможных выходов заключается в использовании длинной (высокой) исторической хроиологии, лучше совместимой с калиброванными датировками. Это не меняет базовых синхронизаций и не отменяет необходимости разработки относительной хронологии.

Работа по созданию и анализу баз данных по радиоуглеродным датировкам энеолита — бронзового века, конечно, не могла решить всех сложнейших хронологических проблем эпохи, и тем не менее она привела к постановке ряда новых вопросов, таких, как хронологический разрыв между окончанием энеолита и началом раниебронзового века, фиксируемый в ряде регионов фалканы, Анатолия, Месопотамия), недостаточно четкое разграничение культур и комплексов раннего и среднего периодов бронзового века в Циркуыпонтийской зоне ^сриых, Авилова, Орловская, 2000; Авилова, Орловская, 2001; 2003; Авилова, 20036).

Последние годы характеризуются ростом интереса к этой проблематике и возросшей тщательностью и продуманностью отбора проб. Опубликованы значительные серии датировок 03reunig, 1987). в частности, по таким хорошо стратифицированным памятникам, как Дсмирчікейюк (DemircihuyUk, 1987), Арслантепе (Alessio et al., 1983; Palmieri, 1973; 1981; 1987), Коруджутепе (Komcutepe, 1978), Троя (Korfinani3, Kromer, 1993). Ha Балканах это серии дат из теллей ЭзероиЮнаците (Gorsdorf, Bojadziev, 1996; Bojad2iev, 1998).

Очевидно, что уточнение хронологических позиций тех или иных культур и памятников требует как целенаправленного массового сбора новых радиоуглеродных датировок, так и детального анализа уже имеющихся. Укажу на перспективные проекты по построению новых локальных шкал ^Сузнецол, 1996; Shishl ina et al., 2000) и уточнению региональных периодизаций энеолита - средней бронзы Восточной Европы и Кавказа радиоуглеродному датированию ряда культур и периодов их развития (Трифонов, 2001; Черных, Орловская, 2004a; 20046; 2004в; 2009).

Глава 5.

Природные ресурсы регионального металлопронзводства на Ближнем Востоке.

Период становления металлургии меди был, скорее всего, более сложным и неоднородным, чем это кажется на первый взгляд. Большую роль в этом процессе играли местные особенности рудных ресурсов. Так, месторождения Эргани Маден в Восточной Анатолии давали металлургически «чистую» медь, тогда как руды месторождений Анарак-Талмесси в Иране открывали возможность плавки не только самородной меди, но и ее природных соединений с мышьяком, а также выплавки меди из окисленных руд. Этим опытам выработки навыков плавки и выплавки меди способствовала развитая во многих регионах Ближнего и Среднего Востока теплотехника: уже в неолите население владело технологией изготовления известковой обмазки и обжига керамики в горнах. Оба производства предполагают высокий уровень знаний, позволяющих контролировать термические процессы, что нашло свое применение и в производстве металла.

Рудные месторождения расположены в рассматриваемой зоне неравномерно. Анатолия имеет богатые рудные запасы (Ryan, 1960), число месторождений, которые потенциально могли разрабатываться в древности, чрезвычайно велико (Gale, Stos-Gale, Gilmore, 1985). Особенно важны хорошо известные в археологической литературе месторождения сульфидных медных руд на востоке, в районе Эргани Маден (Wallace, Griffits, Albers, Oner, 1972). Однако следов древних горных выработок здесь обнаружить не удалось (Jesus de, 1978), хотя они, видимо, существовали: поблизости от рудных выходов расположено поселение доксрамического неолита Чайошо-тепсси (ѴШ—ѴІІ тыс. до н.э.), откуда происходят находки древнейших изделий из самородной меди (Muhly, 1989); всегоучтепо 113 находок (Yal9in, 2000, с. 19). Территоріи месторождснияизобіілуетскоплепиямимедных шлаков, ноопределить,ккакому периоду они относятся, невозможно, т.к. месторождение эксплуатировалось вшютьдо раннеассирнйского периода (Kelly-BucceIlati, 1990, с. 119). Возможно, дальнейшие аналитические исследования руд Эргани, их сравнение с анализами шлаков и металлических изделий позволит определить периоды наиболее интенсивной эксплуатации месторождения.

B Восточной Анатолии, в районе Ксбана (Верхний Евфрат) известны богатые месторождения меди и серебра (Ryan> 1960). Существуют данные, что месторождения свинцовосодержащих серебряных руд в этом районе разрабатывались в урукскин период (Yener, 1983). Вдоль ссверо-восточного побережья Анатолии также размещается обширный район месторождений медных и серебряных руд (Pemicka et al., 1984).

Единственный пунктвАнатолии, где достаточно подробно зафиксированы и достоверно датированы следы древней добыта медной руды, расположен в центральном районе Анатолийского плато, в 15 км от известного памятника середины IlI тыс. до н.э. Хорозтепе; это рудник Козлу, где в начале Ш тыс. до и.э. добывали сульфидную медную руду (Giles, Kuijpers, 1974). Ha территории месторождения обследованы обширные подземные выработки и отвалы породы; находки керамического материала свидетельствуют о том, что здесь функционировали временные поселения горняков и металлургов. Выявлены следы плавления руды, в частности, крупный плосковыпуклый слиток сырой меди 40 см в диаметре. Масштаб разработок был очень значительным - корытообразные следы разрушенных выработок достигают 300 м в длину и около 45 м в глубину. Обнаруженные остатки деревянных крепежных конструкций дали радиоуглеродную дату 2800 г. до и.э.

Число меднорудных месторождений, которые потенциально могли разрабатываться в древности на территории Анатолии, чрезвычайно велико фис. 2). Предпринятая группой H. Гейла программа свинцово-изотопных исследований древнего металла с целыо локализовать рудные источники, использовавшиеся при изготовлении медно-бронзовых предметов из Трои, Иортана, БсЙджесултана и Мерсина, дала чрезвычайно интересные результаты.

Так. удалось установгггь, что медные изделия Трои II происходят как минимум из пяти месторождений, что заставляет отказаться от точки зрения К. Брэниган, в соответствии с которой троянский металл получали из местных меднорудных источников fl3ranigan, 1974). B Троаде известно 14 месторождений fliyan, 1960), причем в трех зафиксированы древние выработки (точно не датированные), а вблизи двух — следы металлургической деятельности. Данные H. Гейла указывают на возможность использования не только местных руд, но также еще четырех месторождений, расположенных вдоль черноморского побережья Малой Азии.Длятроянских бронз этого времени характерно высокое содержание олова, перешедшего в металл изруды (Gale, Stos-Gale, Gilmore, 1985, с. 151). Ha использование металла из целого ряда месторождений указывает н E. Перницка с соавторами: на основании исследования 33 рудных источников в Северо-Западной Анатолии сделан вывод о массовом использовании в Tpoe металла неместного происхождения (Pernicka et al., 1984). Я. Якар подчеркивает, что население Трои II контролировало морские пути, по которым осуществлялась торгов.ші, в том числе и металлом. Именно благодаря свосму выгодному географическому положению город стал местом сосредоточения огромных богатств и центром притяжения квалифицированных ремесленников, которые находили здесь заказчиков и рынок сбыта (Yal', происходят в основном из слоя X (СБВ) и могут быть отнесены к одному рудному источнику, тогда как в FffiB использовалось уже несколько месторождений.

Недавнее исследование металлургии Икизтте показало, что наиболее вероятным источником металла с характерной высокой примесью мышьяка (3-5%) здесь служили рудные выходы в горном массиве Тавшан Даг, находящемся вблизи памятника. Можно также предполагать, что руду добывали из нескольких источников, расположенных в данном районе (Ozbal et al., 2002). Тезис об эксплуатации одного месторождения на протяжение длительного периода от позднего энеолита до СБВ хорошо согласуется со своеобразным и несколько архаичным обликом металлического инвентаря Икизтепе (это, в частности, большая серия черенковых листовидных копий и чстырехспиральных плоских блях типа Арслантепе VIA).

B целом представляется, что особенности использования меднорудных мссторождсиийдемонстрируютопределеннуюзависнмостьотместоположения памятника: если производство расположенных во внутренних районах Иортана и Бейжесултана как в РБВ, так и в СБВ базировалось на одном источнике, то прнбрежные города Троя и Мерсин, являвшиеся центрами морской торговли, использовали металл, доставлявшийся из разных месторождений (Gale, Stos- Gale, Gi1more, 1985, с. 171).

Иранское нагорье богато месторождениями металлов, они широко распределены по стране, что в древности создавало условия для сложения самостоятельных очагов производства металла. Внимание исследователей концентрировалось в основном на месторождениях Талмессн и Мескани в районе Анарака, которые поставляли самородную медь и так называемую мышьяковую медь с примссыо никеля (Pemicka, 1995, с. 88; Pigott, 1999). Известные археологические памятники рассеяі іы по территории страны так, что часто оші концентрируются в металлоносных зонах фис. 3), поэтому возможно, что меднорудный район Талмесси-Мескани был далеко не единственным крупным центром добычи меди.

Древнне разработки медных руд исследованы в районе Вешиове (Анарак) (Moorey, 1982, с. 82). Здесь были открыты длинныеузкие штольни, конфигурация которых определялась формой рудных жпл. Куски породы откалывали с помощью деревянных или костяных клиньев, затем породу дробили кувалдами. Руда представлена малахитом, реже азуритом, с вкраплениями самородной меди. Находки керамики типа Сиалк IV (Урук - РД 2) датируют разработки временем РБВ по историко-металлургической периодизации. Новые исследования горных разработок Вешнове Германским музеем горного дела в Бохуме подтверждают масштабность работ и важность этого месторождения для ранней добычи медных руд в Иране концаГѴ— начала UI тыс. до н.э. (St611ner, 2002, с. 67-69).

Следы плавки металлов в виде шлаков и других остатков производства заинтересовали археологов относительно недавно. Так, P. Гнршман не упоминает о находках шлака на территории Tene Сиалка, в то время как P. Тайлекот отмечает медные шлаки на поверхности южного холма и в слое Сиалк II, где обнаружены кускихалькошірита (Tylecote, 1970, с. 290). Находки следов металлургического производства обнаружены новыми раскопками на Tene Гиссаре, а также в Шахр-и Сохте и других памятниках Систана (Юго- Восточный Иран). B Гиссаре H (РБВ) зафиксированы находки медной руды, медных шлаков и фрагментов металлургической печи, что свидетельствует о местном производстве металла (Pigott, Howard, Epstein, 1982). K этому же времени относятся литейные мастерские иа поселениях Шахдад fPigott, 1999, с. H6-117) и Tene Габристан (Amiet, 1986, с. 43).

Существуют сведения по Таль-и Иблису файон Кермана) о находках многочисленных обломков тиглей с остатками меди в слое 2 (V тыс. до и.э.), при этом количество шлака невелико, а остатки плавильных горнов не обнаружены. Подобнос сочетание находок скорее документирует плавление самородной меди, чем ее выплавку' из руды. Однако зафиксированы и находки руды - халькоцита (медного блеска). Можно предполагать, что население некоторых поселков специализировалось на производстве меди (подобно тому, как существовала специализация в производстве других видов сырья). Возможно также, что жители крупных поселений имели больше доступа к целому ряду местных ресурсов и, соответственно, специализировались B несколькіп< ремеслах в рамках местных рынков обмена (Moorey, 1982, с. 83). Неслучайно поселения, на которых зафиксированы следы ранней металлургии, концентрируются на Иранском плато, близко к источникам металла. Медные изделия появляются на территории Ирана чрезвычайно рано. Древнейшие находки изделий из металла (самородной меди) происходят с гор Загра: это бусина из Али Коша (VII тыс. до н.э.) (Muhly, 1983, с.350).

Источники левантинского металла изучены достаточно хорошо. Геологически зафиксированы известные в древности источники меди и свидетельства ее добычи в расположенной между Мертвым и Красным морями долине Вади Араба (рис. 1). Это крупный меднорудный район, восточная часть которого находится в предгорьях Иордании, а западная-уграницы с пустыней Негев. B древности в обоих районах разрабатывалась медная руда. I-Ia западе Вади Араба был исследован район Тимна с многочисленными п хорошо сохранившимися шахтами и следами выплавки. Считается, что разработка месторождений меди здесь началась еще в ГѴ тыс. до н.э. Интенсификация этого процесса была зафиксирована во время египетского Нового царства (XIII— ХП вв. до н.э.), когда сюда снаряжались специальные экспедиции из Египта по разработке месторождении. Эта деятельность практиковалась вплоть до римского времени (Antikes Kupfer..., 1980).

B 60-х гг. геолог Х.Д. Кинд изучил древние месторождения меди, работая на восточной стороне Вади Араба. Эти работы показали, что район Фейнана уникален для всего юго-восточного Средиземноморья по масштабам добычи н плавки руды, с ним можно сравнивать только медные разработки эпохи ПБВ на Кипре. Достаточно сказать, что в Фейнане обнаружено около 150.000-200.000 тонн медных шлаков.

Разработка меди здесь начинается с энеолита и продолжается до средневековья. Руда месторождения Вади Феинан необычайно богата медью, это малахит с содержанием металла ок. 56% (Hauptmann et al., 1992), поэтому могла быть оправдана ее доставка на поселения (Anati, 1963, с. 311). Разработки датируются серединой IV тыс. до н.э.

O процессах, применявшікся в древней металлургии, можно судить по открьггиям, сделанным под руководством Б. Ротенберга в Вади Тимне (в 20-30 км к северу от залива Акаба). Ha площади ок. 100 кв. км были обнаружены осгатки легких жнпшц, керамика и кремневая индустрия, типологически сходная с материаламипосслснияАбуМатар.Былиобнаруженьгбазальтовыекувалды,плиты для дробления руды (малахита), песты и стуггы для ее измельчения (.Roihcnberg, 1962). Процесс вышіавки был довольно примитивным: псчи открытого типа представляли собой ямы без следов искусственного дугья. Топливом служил древесный уголь из акацин. Металл не умели отделять от шлака в процессе плавки, руду размельчали недостаточно, поэтому капли металла задерживались в шлаке, и чтобы его извлечь, куски шлака дробили. Это вело к большим потерям металла. Наиболее раніше производственные комплексы относятся к IV тыс. до н.э. Масштабные разработки медных руд и следы выплавки меди (100.000 тонн медных шлаков), датируемые начиная с Ш тыс. до н.э., исследованы на Синайском полуострове (Weisgerber, 2002, с. 59-61).

Металлургическая деятельность, зафиксированная в районе Бесршевы, имела болес прогрессивный облик. Руду также дробили каменными молотами на плитах или в ступах Видимо, имел место вначале процесс восстановления руды (возможно, на костре), а затем - плавка в горнах. Сохранились нижние части горнов, построенных из глины с примесью рубленой соломы. Внутренняя поверхность печей былапокрытастекловидной массой, в ec составе обнаружена медь и шлаки. Имелся под из трамбованной земли и глины. Tlo мнению Ж. Перро, верхняя часть печей сооружалась из особых плоских кирпичей. Размеры печей невелики, не более 50 см в диаметре (Perrot, 1955). Уголь добывали из деревьев тамариска. Найдены глиняные сопла. Процесс плавления металла и литья производился в небольших круглодонных тиглях. Остатков литейных форм не зафиксировано, поэтому Перро предполагает, что отливки заготовок могли делаться в земляных формах. Интересно, что весь металлургический процесс шел на поселении.

Состав руды, найденной в АбуМатаре, соответствуструде месторождения Вади Фейнан, расположенного к югу от Мертвого моря (Hauptmann et al., 1992). Расстояние до него от Абу Матара - ок. 100 км, т.е. руда доставлялась на поселение сравнительно издалека.

Ha территории Фейнана плавка медной руды производилась в более чем 20 разновременных производственных комплексах.

Так, энеолитические медеплавильные комплексы были обнаружены в Вади Фидан 4. B эпоху ранней бронзы века многочисленные медеплавильни различных типов располагались обычно поблизости от шахг, но иногда omi находились на значительном расстоянии от центров добычи руды. Внешне разновременные шлаки мало отличаются. Характерны мелкие кусочки шлака, имеющие однородную структуру и содержащие много включений древесного угля. Это во многом результат выветриванпя, а не только плавильного процесса. Находки обломков горнов и печей свидетельствуют об использовании низких плавильных печей небольшого размера. Эти печи всегда строились на уступе или склоне для лучшей тяги и составляли комплекс из нескольких печей. B Pac эн-Накаб были обнаружены остатки 12 печей из тонких, плоских кусков песчаника. B Фейнане 8—11 было пайдсно более 20 печей, дно и края которых были сделаны из слоев глины толщиной несколько сантиметров. Печи были построены на склоне, а ямы для выпуска шлака находились ыиже и были облицованы камнем.

C древности были известны также месторождения медных руд на Синайском полуострове, активно эксплуатировавшиеся, в частности, Египтом (Чайлд, 1956, с. 112, 146). Для периода поздней бронзы имеются сведения о том, что медь добывалась в «горах Ханаанских» (Втор. ѴШ, 9). Известны залежи медных руд и на севере рассматриваемой территории—в районе Алеппо (Сирия), но там не обнаружено следов их древней разработки, несмотря на мнение P. де Bo о возможности их эксплуатации (Vaux de, 1966).

B отличие от трех предыдущих регионов, Месопотамия практически лишена рудных источников и вообще очень бедна минеральными ресурсами (в особенности Южная). Основная черта месопотамской цивилизации—изобилие продуктов питания, связанное с высоким плодородием почв в аллювиальной долшю Двуречья, что создавало предпосылки для накопления излишков продуктов и широкого обмена. Однако неверно считать, что Мссопотамім вовсе не имела минеральных ресурсов. Ha ее территории в древности добывали, кроме глины, битум, широко применявшийся в разных сферах деятельности, в частности, строительстве; так, Геродот описывает стены Вавилона, сооруженные с использованием битума (1, 179).

Имеются в Южной Месопотамии и выходы известняка. Известно, что многие центральные сооружения религиозного назначения в Уруке периодов Урука и Джемдет Hacpa имеют детали, изготовленные из белого, сероватого и желтоватого известняка. Это «известняковый храм» (К alksteintempe 1), «храм каменныхконусов» (Steinstifltempel), «постройкаРимхсн» (Riemchcngebaude), храм-дворец E, «каменная постройка» (Steingebaude) (Boehmer, 1984, с. 142). Некоторые здаыия были построены на извеетшшовых фундаментах из крупных блоков ок. 10 см толщшюй и 60-80 см длиной. Такой авторитет в области архитектурной археологии, как Э. Хайнрих, заметил, что светлосерый известняк позднеурукских построек происходит из выходов этого камня, расположенных всего в 60 км от Урука; тот же известняк применялся и в Уре, находившемся значительно ближе к выходам камня (Heinrich, 1934, с. 46). Скорее всего, камень доставляли в Урук по воде. B 1983 г. каменоломни посетил P. Бёмер и был поражен визуальным сходством камня с тем, который использовался в Уруке в ГѴ тыс. до н.э. Петрографический анализ подтвердил это сходство (Boehmer, 1984, с. 146). Кварцит был широко распространен на

p. Дияле, известны мастерские эпохи Убейда по его обработке. Итак, притом, что основная масса камня импортировалась в виде сырья, полуфабрикатов или готовых изделий, был доступен и применялся для изготовления орудий местный известняк, кварц и кварцит.

Соль - один из важных минеральных ресурсов, применявшихся для приготовления пищи. Известны шумерские и аккадские термины для ее обозначения. Интересно, что соль практически не попадала в поле зреішя исследователей питания и экономики Месопотамии. Подразумевается, чгго потребление соли для охотников и собирателей нс имеет значения, и становится необходимым лишь с переходом к земледелию. Реки Тигр и Евфрат несут много растворенной соли, но ее извлечение трудоемко, гораздо более производительно получение соли из соляных болот и озер, высыхающих B жаркий период. Сохранились сведения о расположении и производительности соляных источников использовавшихся в XEX в., т.к. добыча соли составляла государственную монополию Османской империи. Есть упоминания о сборе соли в досаргоновскую эпоху в текстах из Фары и в текстах из Ура эпохи 3-й династии. B более позднее время (вероятно, и в более раннее тоже, но письменных сведений об этом мало) соль из соляных болот Юга в основном добывали кочевники, которые использовали ec как эквивалент обмена с городским населением (Potts, 1983, с. 205-215).

Соль применяли и в некоторых производствах — при выделке кож и заготовке рыбы, н, что важно да и данной темы, в процессе купеляции (отделения золота от серебра): имеется текст из Ура эпохи 3-й династии о наличии соли в мастерской златокузнеца O>otts, 1997, с. 103-106).

B этих условиях месопотамское металлопроизводство базировалось на импорте. Тем не мснсе, именно здесь в ГѴ-ВІ тыс. до н.э. возникает мощная цивилизация городского типа и формируются ранние государства. B Щ тыс. до н.э. в Двуречье известны огромные серии металлических предметов. Кэтому же времени относятся шумсрские тексты с упоминаниями стран, откуда доставлялись различные металлы и разработанной терминологией, отражающей высокий уровень знаний о различных металлах, сплавах и их свойствах (Моогеу, 1994). Удалось отождествить ряд регионов, в частности, «страну Маган» с месторождениями медных руд на территории современного Омана (Моогеу, 1994, с. 247). Поставки металла шли также из Анатолии и с ■территории Ирана, в частности, из района Анарак (Bertfaoud, FranQaix, 1980).

• უძველესი კავკასია