<უკან დაბრუნება

Н. МУСЕИБЛИ

ЛЕЙЛАТЕПИНСКАЯ КУЛЬТУРА ЭПОХИ ЭНЕОЛИТА МЕЖДУ ПЕРЕДНЕЙ АЗИЕЙ И СЕВЕРНЫМ КАВКАЗОМ

ЗАПИСКИ ИНСТИТУТА ИСТОРИИ МАТЕРИАЛЬНОЙ КУЛЬТУРЫ, 2012, 7, Стр.31-38

Изд. Федеральное государственное бюджетное учреждение науки Институт истории материальной культуры Российской академии наук (Санкт-Петербург)

В становлении раннеземледельческих обществ Кавказа большая, а порой и определяющая роль принадлежит ближневосточным цивилизациям. В конце эпохи энеолита усиливающееся южное влияние поздней убейдской, а затем и урукской эпох коренным образом изменило историческую картину на Кавказе. В результате этого воздействия появились майкопская и лейлатепинская культуры (конец V-IV тыс. до н.э.) с высокоразвитой технологией производ-ства. Сейчас у исследователей нет сомнений в том, что их создатели являлись носителями культурных традиций убейдского и урукского времени Северной Месопотамии.

Ниже рассмотрен вопрос о наличии сходства и различия между упомянутыми кавказскими и ближневосточными культурами, а также дана оценка их роли в древней истории Кавказа. Результаты данного исследования зависят от анализа известных на сегодняшний день археологических фактов, прежде всего материалов лейлатепинской культуры (архитектура поселений и их структура; материальные остатки жизнедеятельности, особенно керамика; характерные особенности погребальных памятников и погребальных обрядов).

Типы поселений и строительные остатки

Площади убейдских и урукских поселений обычно составляют несколько гектаров, изредка - более десяти. Мощность культурного слоя поселений иногда превышает 10 м. Поселения, для которых характерны монументальные со-оружения и храмы, сооруженные из сырцового кирпича, рассматриваются как центры протогородской культуры (Tobler 1950; Мерперт, Мунчаев 1982; Kubba 1998; Мунчаев и др. 2004; Амиров 2006). Среди поселений лейлатепинской культуры до сих пор известно лишь несколько памятников, где обнаружены остатки подпрямоугольных сооружений из сырцового кирпича - Лейлатепе, Бериклдееби и Техуте (Алиев, Нариманов 2001: 10-14; Глонти, Джавахишвили 1987: 85; Торосян 1976: 127; Zavaxisvili 1998).

Осенью 2011 г. на территории Габалинского р-на Азербайджана (юго-вос-точные предгорья Большого Кавказа) во время земляных работ, связанных со строительством международного аэропорта, выявлено новое поселение лейлатепинской культуры - Галаери. По мощности культурного слоя (более 4 м) поселение Галаери не имеет себе равных во всем Кавказском регионе. Пока на этом памятнике произведены разведывательные раскопки, в результате которых обнаружена сырцовая архитектура, около 20 погребений младенцев в урнах, богатый керамический и каменный материал. По месопотамским параметрам Галаери можно отнести к категории памятников протогородского типа.

На поселениях лейлатепинской культуры Гянджа-Газахской зоны сырцовая архитектура не выявлена. В Беюк Кесике известно единственное глинобитное прямоугольное строение предположительно культово-религиозного назначения. На этом поселении обнаружены, в основном, легкие круглые и овальные наземные сооружения каркасного типа и полуземлянки, верхняя часть которых завершалась такими же сооружениями (Museyibli 2006: 12; Мусеибли 2007:9-11). На поселении Пойлу II, наряду с сооружениями, характерными для поселения Беюк Кесик, выявлены постройки, сооруженные из булыжника. На других памятниках лейлатепинской культуры такие постройки нам неизвестны (Museyibli 2008; Мусеибли 20096: 48-49; 2010: 208). Одной из основных отличительных черт памятников лейлатепинской культуры является их расположение локальными группами. Расстояние между поселениями, находящимися в конкретном районе, составляет несколько сотен метров. Памятники этой культуры по их географическому местоположению на территории Азербайджана можно разделить на три группы: Гарабагскую (Лейлатепе, Абдалазизтепе, Чинартепе и т.д.); Гянджа-Газахскую (Беюк Кесик I-III, Пойлу I-II, Селехан, Агылыдере, Союгбулаг); Муганскую (Мишарчай VI, Алхантепе). Культурные слои некоторых памятников Гарабага и Мугани и всех поселений Гянджа-Газахской зоны находятся ниже современной дневной поверхности. Вокруг поселений лейлатепинской культуры Бериклдееби в Грузии и Техут в Араратской долине не были проведены необходимые разведывательные работы. Вероятно, из-за этого там и не были выявлены другие поселения этого круга.

Площади поселений и майкопской и лейлатепинской культур примерно одинаковы. Мощность их культурного слоя обычно невелика и не превышает 0,4—0,6 м. Майкопские поселения, как и памятники лейлатепинской культуры, располагаются группами (Кореневский 2003: 13, 73). Слабая мощность их культурного слоя связана, вероятно, с частыми передвижениями населения. На майкопских поселениях не обнаружено остатков построек из сырцового кирпича. Для этих поселений, как и для некоторых поселений лейлатепинской культуры, характерны легкие наземные постройки каркасного типа (Днепровский 1991: 3—4; Кореневский 2003: 13).

Захоронения и погребальные обряды

Обычай хоронить умерших в пределах поселения, возникший еще в эпоху неолита, продолжал бытовать на всем Ближнем Востоке в убейдскую и урукс- кую эпохи. На поселении Тепе Гавра погребенные уложены как на левом, так и на правом боку. В культурных слоях рассматриваемого времени были обнару-жены и погребальные камеры из сырцового кирпича, и детские захоронения в керамических сосудах (Tobler 1950: 101-125). До 2004-2005 гг. погребения в керамических сосудах были найдены лишь на трех лейлатепинских памятниках Южного Кавказа: четыре захоронения - в Лейлатепе, и по одному - в Чинартепе и Бериклдееби (Алиев, Нариманов 2001: 17-18; Makharadze 2007; Глонти, Джавахишвили 1987: 85). До 2005 г. было раскопано всего два кургана. Один из них (курган Сеидли) исследован в 1990 г. в Хачмазском р-не Северо-Восточного Азербайджана под руководством Т. М. До- стиева (Dostiyev et al. 1990:25-27), другой (курган Кавтисхеви) изучен в 1995-1998 гг. З. Махарадзе в Юго-Восточной Грузии (Makharadze 2007).

До раскопок Союгбулагских курганов (Мусеибли 2005) вышеуказанные курганные могильники не относили к эпохе энеолита. Можно, например, назвать публикацию о кургане у сел.Сеидли, в которой последний датирован эпохой средней бронзы (Ахундов, Достиев 1997). Сооруженные из сырцового кирпича погребальные камеры Союгбулагских курганов, ориентированные по линии северо-запад - юго-восток, а также обнаруженная в них керамика сходны с археологическими материалами Северной Месопотамии (Тепе Гавра). Основная разница состоит в том, что месопо-тамские погребения не имеют курганных насыпей. В Союгбулаге были выяв-лены как вырытые в материке, так и наземные подкурганные погребальные камеры. Высота насыпей этих курганов не превышает 1 м (Мусеибли 2005:135-138; 2009а:53-54). В некоторых Союгбулагских курганах погребенные были уложены на правый или на левый бок, в скорченном положении. В большинстве же захоронений были выявлены или отдельные фрагменты человеческих костей, или же скелеты были сдвинуты в один из углов погребальной камеры. На основе исследования Союгбулагских курганов мы пришли к выводу о том, что оставившие их люди являются носителями лейлатепинской культуры Южного Кавказа. Далее ареал курганов достиг Северного Кавказа, где они получили широкое распространение у носителей майкопской культуры (Мусеибли 2005: 136). Мы и сегодня придерживаемся того же мнения, что курганная традиция майкопской культуры связана с лейлатепинской культурой Южного Кавказа, а результаты последних исследований лишь подтверждают его.

Другим видом погребений лейлатепинской культуры являются грунтовые захоронения. Впервые два таких погребения были обнаружены нами в 2005 г. во время раскопок поселения Пойлу II. В обоих случаях костяки лежали на спине, ноги слабо или сильно скорчены. В первом случае руки были притянуты к плечам, во втором - располагались на животе (Мусеибли 2010: 208). На убейдских и урукских поселениях Месопотамии выявлены многочисленные захоронения с костяками, уложенными на правый или левый бок. Изредка встречаются и другие варианты погребений. Так, в одном из убейдских захоронений Тепе Гавры умерший лежал в вытянутом положении на спине, а в другом - костяк также лежал на спине, а ноги находились в скорченном положении (Tobler 1950: pl.LXII, b; LXIX, b). Кроме того, в одном из шести погребений, выявленных в убейдском слое Ярымтепе III, костяк лежал на спине при скорченном положении ног (Мерперт, Мунчаев 1982:143). Захоронения, выявленные в Пойлу II, находят прямые соответствия именно в этих погребениях Тепе Гавры и Ярымтепе.

Как известно, раскопанные богатые захоронения майкопской культуры имеют курганную насыпь. Погребальные памятники указанной культуры изучены лучше, нежели синхронные им поселения. Ареал изученности погребальных памятников майкопской культуры охватывает Северный Кавказ, северные склоны и подошвы Большого Кавказа и северо-западные районы Прикаспия. Для этой культуры, аналогичной лейлатепинской, характерны могильные камеры как вырытые в материке, так и сооруженные на древнем горизонте. Курганные насыпи, в отличие от лейлатепинских, обычно высокие, их высота иногда превышает 10 м. Костяки в этих погребениях обнаружены в скорченном положении, в основном на правом, реже - на левом боку. В отличие от убейдской, урукской и лейлатепинской культур, на майкопских поселениях погребения не обнаружены, неизвестны и детские захоронения в керамических сосудах. Единственное погребение ребенка в керамическом сосуде, обнаруженное на Северном Кавказе в исследуемый период, найдено в могильнике «Клады» (новосвободненская культура). Оно является случайностью для этого региона. Чернолощеный плоскодонный сосуд, в котором совершено погребение, изготовлен из глины с примесью мелкотолченого известняка. В глине замечены следы выгоревшей примеси. Внутренняя сторона сосуда имеет розоватый цвет. На плечиках симметрично расположены четыре косых налепа (Rezepkin 2000: 46). Как видно из описания этого погребального сосуда, он не имеет отношения к лейлатепинской культуре.

Археологический материал

Некоторые типы сосудов убейдского и урукского периодов сохранялись в течение многих веков почти в неизменном виде. Прототипы ряда сосудов известны еще в халафскую эпоху. Формы сосудов V-III тыс. до н.э. изменялись мало. Стабильность в производстве керамики объясняется технологической преемственностью сменявших друг друга культур Северной Месопотамии. Речь идет об изготовленных на гончарном круге круглодонных сосудах, которые имеют в основном красный оттенок. Некоторые из них украшены орнаментом, иногда нанесенным ногтями. Изготовленная на гончарном круге керамика лейлатепинской культуры сходна с убейдской и урукской посудой. Для лейлатепинских сосудов характерно также нанесение на них специфических знаков до обжига. В то же время некоторые сосуды своеобразной формы, например балонообразные, двугорлые, имеют прямые аналогии в синхронных памятниках Северной Месопотамии. Характерная для этой культуры «качественная керамика» красновато-розоватого оттенка, изготовленная на гончарном круге из чистой глины или же с растительной примесью, генетически связана с посудой убейдской и урукской культур. В отличие от упомянутых сосудов, расписная керамика в лейлатепинских памятниках встречается редко. Обнаруженные на памятниках этой культуры керамические изделия и орудия труда также указывают на генетическую связь с убейдским и урукским периодом. Среди названных артефактов можно отметить антропоморфные и зооморфные фигуры, печати, «гвозди», серпы и т.д. В то же время для лейлатепинского керамического комплекса характерны некоторые черты, отличающие его от глиняной посуды Ближнего Востока. Эти отличия проявляются в первую очередь в категории «грубой керамики». Данная посуда бурого оттенка, близкая местным традициям гончарного производства, имеет в отдельных случаях плоский и кольцевой поддон. Она вылеплена от руки из глины с неорганическими добавлениями (мелкий камень, песок и т.д.) и в основном слабо обжжена. Для этих сосудов характерны как местные, так и ближневосточные черты, в частности такие, как элементы круглого поддона. На памятниках лейлатепинской культуры в редких случаях встречаются фрагменты небольших сосудов черного цвета (Алиев, Нариманов 2001; Мусеибли 2007). Керамика майкопской культуры представлена разнотипными сосудами с шаровидным, а иногда плоским дном. В некоторых случаях они снабжены ручками. Эта посуда изготовлена на гончарном круге. В ее тесте нет растительной примеси. Для раннего этапа этой культуры характерны сосуды красноватого оттенка (Мунчаев 1975; Кореневский 2003). Для майкопской культуры не типичны орудия труда и другие предметы, изготовленные из глины. Наряду с металлическими изделиями в памятниках лейлатепинской культуры были обнаружены и орудия труда для производства металлических изделий. Так, на поселении Беюк Кесик I найдены две глиняные литейные формы и глиняный тигель. Глиняный тигель был выявлен и в Пойлу II. Уровень развития металлопроизводства майкопской культуры по сравнению с синхронными культурами очень высок. На ее памятниках, наряду с мелкими металлическими предметами, найдены топоры и посуда, в том числе изготовленная из золота и серебра (Мунчаев 1975; Кореневский 2004; Резепкин 2006). Однако орудия металлопроизводства на памятниках майкопской культуры не встречены. Это, вероятно, связано с недостаточной изученностью ее поселений по сравнению с поселениями лейлатепинской культуры. Металлические изделия убейдской, урукской, лейлатепинской и майкопской культур близки между собой не только типологически, но и по наличию в составе металла мышьяка и никеля.

Таким образом, сравнительный анализ археологических материалов показывает, что вышеназванные культуры при наличии общих материальных и производственных традиций имеют и локальные, самостоятельные черты. Поэтому их следует рассматривать как отдельные археологические культуры. Лейлатепинская культура как самостоятельный исторический феномен занимает важное звено в системе переднеазиатско-кавказских комплексов позднего энеолита. Часть исследователей включает в майкопскую культуру новосвободненские памятники и объединяет эти два комплекса в майкопско-новосвободненскую общность. Более убедительны выводы другой группы исследователей, которые считают, что новосвободненские памятники и их керамика по структуре, типологии и другим показателям в корне отличаются от майкопских и составляют самостоятельную археологическую культуру (Резепкин 1991; 2006; 2008).

Как нам кажется, некоторые памятники Северного Кавказа с характерной энеолитической керамикой, ранее включенные в число памятников майкопской культуры, следует отнести к памятникам лейлатепинской культуры или же к переходному этапу от одной культуры к другой. Переход от лейлатепинской культуры к майкопской произошел не сразу, т.е. «лейлатепинцы» по переселении на Северный Кавказ не сразу стали «майкопцами». Для трансформации лейлатепинской культуры с энеолитическими традициями в раннебронзовую майкопскую потребовалось время. Этот сложный исторический процесс сопровождался изменениями в важных отраслях материальной и духовной культуры, произошедшими в новых географических условиях. Ранние памятники в научной литературе объединены в галюгай-серегинский вариант майкопской культуры. Поселения Галюгай, Серегинское, Дюрсо I, Натухаевское, III слой пещеры Мыштулагты-лагат и другие памятники сохраняют в основном традиции лейлатепинской культуры.

Таким образом, можно предположить, что часть мигрирующих в северном направлении месопотамских племен после кратковременного пребывания на Южном Кавказе продолжила свой путь и осела на Северном Кавказе со своими трансформированными лейлатепинскими энеолитическими традициями. Постепенно на их основе сформировалась раннебронзовая майкопская культура. Судя по расположению ранних памятников на Северном Кавказе, миграция происходила через западные и центральные перевалы Кавказа. Т.е., ранний этап миграции, наряду с Южным Кавказом и с учетом небольшой хронологической разницы, охватил также некоторые области Северного Кавказа. Племена, переселившиеся из Южного Кавказа на Северный Кавказ, достигли высокого уровня производства керамики и особенно металлообработки. Хотя у них и произошли определенные изменения в структуре погребальных памятников (увеличение размеров курганных насыпей, разновидности погребений), они все же сохранили при этом определенные черты прежних погребальных обрядов. Майкопская культура продолжила лейлатепинские традиции в более развитой форме, и поэтому не всегда удается провести четкую грань между ними. По некоторым отраслям производства (керамика, камень, металл), погребальным памятникам и погребальным обрядам майкопская культура генетически более связана с лейлатепинской, нежели с новосвободненской культурой, которая своими корнями близка к Юго-Восточной Европе. Поэтому термин «майкопско-новосвободненская общность» следовало бы заменить термином «лейлатепинско-майкопская культурно-историческая общность», так как обе эти культуры, в отличие от новосвободненской, являются носителями культурных традиций единой переднеазиатской цивилизации.

-------------------------------------------------------------------

Алиев, Нариманов 2001 - Алиев Н. Г., Нариманов И. Г. Культура Северного Азербайджана в эпоху позднего энеолита. Баку, 2001.

Амиров 2006 - Амиров Ш. Н. К интерпретации одного из сооружений поселения Телль Хазна 1 в северо-восточной Сирии // Российская археология. 2006. №1. С.17-30.

Ахундов, Достиев 1997 - Ахундов Т., Достиев Т. К изучению эпохи средней бронзы в северо-восточном Азербайджане // История и ее проблемы. 1997. №2. С.44-52.

Глонти, Джавахишвили 1987 - Глонти Л. И., Джавахишвили А. И. Новые данные о многослойном памятнике эпохи энеолита - поздней бронзы в Шида Картли — Бериклдееби // КСИА. 1987. Вып.192. С.80-87.

Днепровский 1991 — Днепровский К. А. Серегинское поселение эпохи ранней бронзы // Древности Северного Кавказа и Причерноморья. М., 1991. С. 3-19.

Кореневский 2003 - Кореневский С. Н. К вопросу о поселениях ранних земледельцев-скотоводов Предкавказья в свете новых данных //Кавказ в системе раннеметаллических культур Евразии. Тбилиси, 2003. С.78-89.

Кореневский 2004 - Кореневский С. Н. Древнейшие земледельцы и скотоводы Предкавказья: Майкопско-новосвободненская общность, проблемы внутренней типологии. М., 2004.

Мерперт, Мунчаев 1982 - Мерперт Н. Я., Мунчаев Р. М. Поселение убейдской культуры Ярым-Тепе III в Северной Месопотамии // СА. 1982. № 4. С. 133-149.

Мунчаев 1975 - Мунчаев Р. М. Кавказ на заре бронзового века. М., 1975.

Мунчаев и др. 2004 - Мунчаев Р. М., Мерперт Н. Я., Амиров Ш. Н. Телль Хазна I: Культово-административный центр IV-III тыс. до н.э. в северо-восточной Сирии. М., 2004.

Мусеибли 2005 - Мусеибли Н. А. Позднеэнеолитические курганы Акстафинского района //Археология, этнология, фольклористика Кавказа: Материалы междунар. науч. конф. Баку, 2005. С. 135-137.

Мусеибли 2007 - Мусеибли Н. А. Энеолитическое поселение Беюк Кесик. Баку, 2007.

Мусеибли 2009а - Мусеибли Н. Курганы Союгбулага // Кавказ: археология и этнология: Материалы междунар. науч. конф. Баку, 2009. С.53-63.

Мусеибли 2009б - Мусеибли Н. Этнокультурные связи Передней Азии и Кавказа в IV тыс. до н.э. // Азербайджан — страна, связывающая Восток и Запад: Обмен знаниями и технологиями в период «первой глобализации» VII-IV тыс. до н.э. Междунар. симпозиум, Баку 1-3 апреля 2009 г. Берлин, 2009. С.48-54.

Мусеибли 2010 - Мусеибли Н. Результаты раскопок поселения Пойлу II лейлатепинской культуры // Археология, этнология, фольклористика Кавказа: Сб. кратких содержаний док-ладов междунар. конф. Тбилиси, 2010. С. 208-211.

Резепкин 1991 - Резепкин А. Д. Проблема генезиса майкопской культуры // Кавказ в системе палеометаллических культур Евразии. Тбилиси, 1991. С.72-76.

Резепкин 2006 - Резепкин А. Д. Металл майкопской культуры // Первая Абхазская международная археологическая конференция. Сухум, 2006. С.314-318.

Резепкин 2008 - Резепкин А. Д. Поселение Новосвободненское // Археология Кавказа и Ближнего Востока. М., 2008. С.156-176.

Торосян 1976 - Торосян Р. М. Раннеземледельческое поселение Техута (IV тыс. до н.э.). Ереван, 1976 (Археологические раскопки в Армении. №14).

Dostiyev et al. 1990 - Dostiyev T. M., OrucovA. §., R?sulovaM. M. Mu^kur ек8ре(Й81уа8эпэп 1990- сэ il arxeoloji t?dqiqatlaramn hesabatэ. Bakэ, 1990.

Kubba 1998 - Kubba S. A. A. Architecture and Linear Measurement during the Ubaid Period in Mesopotamia. Oxford, 1998.

Makharadze 2007 - Makharadze Z. Nouvelles donnees sur le chalcolithique en Georgie orienta- le // Les cultures du Caucase (VE-IIP millenaires avant notre ere). Paris, 2007. P. 123-132.

Museyibli 2006 - Museyibli N. Э. Eneolit dovru I Boyuk Kssik ya§ayэ§ mssksninds arxeoloji qazэntэlarэn nsticslsri // AAE. 2006. № 1. S. 11-27.

Museyibli 2008 - Museyibli N. Э. Eneolit dovru II Poylu ya§ayэ§ yerinds arxeoloji qazrntrlar // AAE. 2008. № 1. S. 17-26.

Rezepkin 2000 - Rezepkin A. D. Das fruhbronzezeitliche Graberfeld von Klady und die Majkop Kultur in Nordwestkaukasien. Rahden. Westf., 2000 (Archaologie in Eurasien. Bd10).

Tobler 1950 - Tobler A. Э. Excavations at Tepe Gawra. Philadelphia, 1950. Vol. 2.

Zavaxisvili 1998 - Zavaxisvili A. Ausgrabungen in Berikldeebi (6ida Kartli) // Georgica. 1998. Heft 21. S. 7-20 (Zeitschrift fur Kultur, Sprache und Geschichte Georgiens und Kaukasiens).

LEYLA-TEPE CULTURE OF THE ENEOLITHIC PERIOD BETWEEN THE NEAR EAST AND NORTHERN CAUCASUS

N. Museibli

Most researchers agree that the creators of the Leyla-Tepe and Maikop cultures (late V-IV millennia BC) were bearers of the Near Eastern cultural traditions of the Late Ubeid and Uruk time. The Near Eastern settlements of that period usually occupy several hectares, and the thickness of their cultural layers sometimes exceeds 10 m. In the Near East the settlements with monumental buildings and temples of sun-dried earth bricks are considered the centers of proto-urban culture. Only a few sites with remains of sub-rectangular constructions made of sun-dried earth bricks have been revealed among the settlements of the Leyla-Tepe culture. No buildings of such bricks are known for the Maikop culture. Typical of the settlements of the Maikop and Leyla-Tepe cultures are first of all lightweight framed buildings. The Late Ubeid and Uruk time is characterized in the Near East by burials made within the settlement areas, including children burials in clay vessels. The Leyla-Tepe culture has both burials of the Near Eastern type and barrows located outside settlement areas. The Maikop burial sites are represented exclusively by barrows. Common for the Leyla-Tepe and Maikop pottery assemblages are round-based vessels analogous to the Near Eastern ones. In addition, the Leyla-Tepe culture has a local group of “rough pottery”. The early Maikop pottery is similar to that of the Leyla-Tepe culture, but in contradistinction to the latter the former rarely is tempered with chopped straw. Further, the Maikop culture lacks ceramic tools, which are very characteristic of both the Mesopotamian and Leyla- Tepe sites.

• უძველესი კავკასია