topmenu
მთავარი
ეპარქიები
ეკლესია-მონასტრები
ციხე-ქალაქები
უძველესი საქართველო
ექსპონატები
მითები და ლეგენდები
საქართველოს მეფეები
მემატიანე
ტრადიციები და სიმბოლიკა
ქართველები
ენა და დამწერლობა
პროზა და პოეზია
სიმღერები, საგალობლები
სიახლეები, აღმოჩენები
საინტერესო სტატიები
ბმულები, ბიბლიოგრაფია
ქართული იარაღი
რუკები და მარშრუტები
ბუნება
ფორუმი
ჩვენს შესახებ
rukebi
ეკლესია - მონასტრები
ეკლესია - მონასტრები
ეკლესია - მონასტრები
ეკლესია - მონასტრები

 

Прокопенко Ю. А. - О КУЛЬТОВОМ НАЗНАЧЕНИИ ОРУЖИЯ В ПОДКУРГАННЫХ И ГРУНТОВЫХ ПОГРЕБАЛЬНЫХ КОМПЛЕКСАХ ЦЕНТРАЛЬНОГО ПРЕДКАВКАЗЬЯ III – I ВВ. ДО Н.Э.
There are no translations available.

<უკან დაბრუნება

Прокопенко Ю. А.

О КУЛЬТОВОМ НАЗНАЧЕНИИ ОРУЖИЯ В ПОДКУРГАННЫХ И ГРУНТОВЫХ ПОГРЕБАЛЬНЫХ КОМПЛЕКСАХ

ЦЕНТРАЛЬНОГО ПРЕДКАВКАЗЬЯ III – I ВВ. ДО Н.Э.

(Ставрополь.)

Погребальный обряд ранних кочевников Евразии. Материалы и исследования по археологии Юга России. Вып.III.

Сборник статей. Ростов-на-Дону: изд-во ЮНЦ РАН,

2011.-531 с.: илл.

Сборник составили материалы VII международной научной конференции «Проблемы сарматской археологии и истории» темой конференции стал «Погребальный обряд ранних кочевников Евразии». Прошедшей на базе ЮНЦ РАН в Ростове-Кагальнике 11-15 мая

В ряде подкурганных и грунтовых комплексах III – I вв. до н.э., исследованных на территории Центрального Предкавказья, присутствуют различные категории оружия: мечи и кинжалы, наконечники стрел, наконечники копий, топоры и др.

В северной группе подкурганных захоронений (территория Ставрополья, левобережье р. Терек и предгорные районы Северной Осетии) мечи и кинжалы зафиксированы в 16-ти погребениях - 7,6% (соответственно по подгруппам – 11 - северная и 5 – юго-восточная) [Прокопенко. 2005, c.88 сл.].

В  пяти случаях меч располагался справа от костяка – вдоль правой ноги. В одном  захоронении меч лежал у левого бедра. В погребении №20 кургана 2 могильника Иноземцево-1 кинжал лежал поперек средней части обеих бедренных костей [Березин. 2007, рис.8]. В погребении 1 кургана 1 у г. Усть-Джегута меч в деревянных ножнах находился на груди погребенного. В погребении 4 кургана 3 могильника Черноярская-85 меч лежал наискось – поверх кисти левой руки и левого бедра воина. Также, в одном случае меч был найден в ногах жрицы (Ипатово, кург.1, погр.14) [Белинский. 2001, с.29].

В восточной группе (территория Чечни и Ингушетии) в  двух случаях мечи открыты у левого бедра погребенного (при этом он был сложен пополам). В одном случае длинный меч располагался по диагонали грудной клетки погребенного - рукоятью вверх [Бурков, Прокопенко. 2008, c.298].

В северо-восточной (причограйской) группе мечи обнаружены в двух комплексах – справа от погребенных. В частности, в одном случае части клинка и рукоять с кольцевым навершием располагались в правой кисти скелета. В другом погребении меч в ножнах положили вдоль правой ноги.

Довольно редко фиксируются ножны мечей и кинжалов. В частности деревянные ножны прослежены в шести захоронениях: у мечей – три экз.; у кинжалов – два экз. Также, в одном случае в деревянные ножны (или футляр) был вложен нож. Один раз мечу сопутствовали  кожаные ножны с золотыми обкладками (Ипатовский кург., погр.14).

В южной подгруппе (предгорные р-ны Кабардино-Балкарии и Северной Осетии) грунтовых могильников западной группы погребения с мечами и кинжалами составляют 12,9 %. Из 20 случаев с зафиксированным положением меча или кинжала в 12-ти случаях они лежали справа от костяка и в  шести – слева (слева они, также, в  трех случаях располагались в Ханкальском могильнике – восточная группа грунтовых захоронений). В могильнике Херсонка (северная подгруппа западной группы) меч располагался рядом с воином слева «наискось».

Положение мечей справа или слева не было связано с их длиной, как у сарматов: как короткие, так и длинные мечи укладывались то слева, то справа. При этом, М.П. Абрамова отметила приоритет в выборе правостороннего расположения именно мечей с перекрестиями, т.е. сарматских типов. В противовес этому мечи открытые слева от костяков часто не имеют наверший. Таким образом, наблюдается переплетение кавказских и сарматских традиций при некотором преобладании последних [Абрамова. 1993, с.70-73].

В  девяти случаях отмечены наконечники копий. Из них три – в комплексах северной группы (находились слева от черепа и левого плеча). В погребении 4 кургана 3 могильника Терская-90 крупный наконечник располагался от локтя правой руки параллельно к правому бедру.

Четыре копья были открыты в курганах восточной группы. Один раз наконечник копья обнаружен в комплексе с т.н. «канфаровидным» сосудом в насыпи кургана 1 могильника Орджоникидзевский [Бурков, Прокопенко. 2008, c.298]. В одном случае (северная группа) в составе инвентаря, кроме наконечника копья, находился наконечник дротика (в тарелочке у правой руки – Китаевка, кург.5, погр.6). Здесь же у левого колена был обнаружен железный топор.

В грунтовых комплексах южной подгруппы открыто 10 наконечников копий. Копье укладывалось в могилу вместе с древком слева или справа от погребенного, таким образом, что наконечник его находился обычно рядом с черепом. Иногда копье размещалось вдоль стены в головах погребенных [Абрамова, 1993, с.73].

В одном из погребений могильника Заманкул обнаружена булава в виде железного бруска со сквозным отверстием по длинной оси [Ростунов, Березин. 2007, с.17].

Как исключение в погребениях этого периода встречаются железные топоры-тесла. Происходят они с территории северных и юго-восточных районов Предкавказья – восточная и северная группы (Грозный, Старосунженская, Мекенская, Воровсколесская).

Значительно чаще, чем мечи и наконечники копий, в погребениях последних веков до нашей эры встречаются наконечники стрел. В северной группе подкурганных захоронений они отмечены в 26 комплексах – 13,3% (по подгруппам – 15 и 11).

В  девяти случаях стрелы лежали справа от костяка (у руки, бедра, колена, стопы). Один наконечник стрелы находился вместе с наконечником дротика в тарелке у правой руки (Китаевка, кург.5, погр.6).

В  десяти случаях стрелы располагались слева от погребенного (у черепа, левой стопы, грудной клетки, руки, бедра, колена). В  семи комплексах наконечники обнаружены в ногах.

Также, в  двух случаях стрелы лежали рядом со шлемом (Ореховка, кург.2, погр.4; Китаевка, кург.5, погр.6). В  пяти могилах отмечены колчанные (портупейные) крюки. В погребении 1 кургана 4 могильника Комарово-83 вплотную к левой ноге прилегал колчан, выполненный из бересты.

В курганах восточной группы погребения со стрелами составляют 7,4% (12 случаев). Как правило, они располагались слева от костяка: у левого бедра, у левой ноги. Скорее всего, стрелы находились в колчане или были положены группой без футляра. Наборы включали от  пяти до 36 стрел.

При размещении стрел в могилах грунтовых могильников преобладало положение их у левой ноги, что соответствовало, по мнению М.П. Абрамовой, способу ношения колчана у скифов и сарматов. Изредка стрелы располагались справа от костяка (в Чегемском могильнике колчаны, содержавшие от 8-9 стрел и более в  трех случаях лежали справа от костяка) [Абрамова. 1993, с.75].

Судя по контуру древесного тлена, в захоронении 15 кургана 1 могильника Заманкул у левого погребенного колчан подпрямоугольной формы располагался наискось – от левого бедра к голени правой ноги (группа наконечников остриями вниз лежали на голени). Скорее всего, подобным образом – от левого бедра к колену правой ноги был положен колчан в погребении 56 кургана 1 [Туаллагов. 2007, рис.20,4; 21,7].

К числу скифо-сарматских племенных культов относится культ бога войны – Ареса. Считается, что по своему происхождению Арес является одним из божеств природных стихий – божество воздушной сферы и связанных с ней атмосферных явлений, в основном грозы [Бессонова. 1989, c.121].

Святилища Ареса и подношения оружия богу войны характерны для подкурганных захоронений Центрального Предкавказья V – III вв. до н.э. В частности, в кургане 2 могильника Гойты меч располагался на колчане со стрелами. В комплексах кон. IV – I вв. до н.э. в одном случае согнутый меч находился на ступеньке (Новоселицкое, кург.2, погр.1). Рукоять другого меча находилась в нише (Чограй-II, кург.19, погр.3). В двух памятниках мечи найдены в ритуальных комплексах (Веселая Роща – II, кург.26; Чограй-IX, кург.14, компл.1). В последнем случае меч находился рядом с костями овцы и галькой.

Особо следует отметь подкурганную (кург.26) площадку (святилище ?), выявленную в могильнике Веселая Роща – II. В самой насыпи и под ней, в двух кольцевых ровиках с несомкнутыми концами найдено 72 комплекта находок. В 29 из них – фрагменты керамики. В 13-ти – комплексах располагались кости лошади. В 12-ти выявлены кости крупного рогатого скота. Еще в  восьми находились кости мелкого рогатого скота. В трех комплексах (внутренний ровик) встречены гальки, в  четырех – обломки камней, в одном – необработанный кремень.

К юго-западу от центра кургана зафиксировано жертвенное место – овальная неглубокая яма в материке, в которую были сложены параллельно два меча (один синдо-меотского типа, второй, также, без перекрестия, но с разрушенной рукоятью), один рукоятью на запад, другой – на восток. Под острием первого меча и под рукоятью второго располагались колчаны со стрелами. Оба меча были перевиты боевым пластинчатым поясом [Прокопенко. 2005, рис.41, Аа].

Как считает С.С. Бессонова, культ оружия в погребениях (воткнутое с магической целью в дно или стенки оружие, чаще всего копья или дротики) связан с культом бога войны - Ареса [Бессонова. 1984; 1989, с.182]. Скорее всего, оружие в скифских и сарматских погребениях и в ритуальных скоплениях следует воспринимать в качестве посвятительной жертвы - приношением богу войны.

Одновременно, использование оружия, а также различных острых предметов, в качестве погребального инвентаря, связано с охранительной функцией. При этом, с помощью предметов вооружения старались защитить погребенных от воздействия сил загробного мира.

Ранее была отмечена близость охранительной функции наконечников стрел и элементов культа очага (котлов) [Прокопенко. 2001, с.162 сл.]. В погребениях Нижнего Дона котловидные привески сопутствуют подвескам в виде горитов. Подобные миниатюры известны и в памятниках Центрального Предкавказья (Чегемский мог., погр.10, 16). У многих народов Сибири засвидетельствованы случаи использования лука и стрел в качестве магических культовых орудий. По мнению В.П. Глебова, те же корни имеют миниатюрные подвески-гориты [Глебов. 1993, с.44-45]. Характерно, что в Нартском эпосе герой Батраз (связан с культом очага) неоднократно упоминается как прекрасный стрелок из лука, у которого стрела улетает дальше всех [Дюмезиль. 1990, с.23-24]. Интересно, что Геродот отмечает медный сосуд (котел) в местности Эксампей: «…он свободно вмещает 600 амфор, а толщина этого скифского сосуда шесть пальцев. По словам местных жителей, сделан он из наконечников стрел…» [Геродот, IV, 81].

Таким образом, котел и стрелы взаимосвязаны. Следует предположить, что подвески-ковшики и гориты являются амулетами, дополняющими (или выполняющими) охранительную функцию котловидных привесок. Видимо, с этими же целями в качестве амулетов в раннесарматское время использовались наконечники стрел более раннего времени (предскифского или раннескифского периодов). В частности, фрагментированный наконечник, аналогичный стрелам типа III черногоровско-камышевахского периода (IX – сер. VIII вв. до н.э.) происходит из склепа №1 могильника №1 Татарского городища (III – нач. II в. до н.э.). Об использовании его в качестве амулета свидетельствует сквозное отверстие на втулке.

Видимо, охранительную функцию в захоронениях, также, выполняли мечи. Меч у индоевропейцев – символ смерти в бою, на войне. В данном случае мы имеем прямое указание Геродота на связь скифского меча с богом войны: он называет старинный железный меч «кумиром Ареса». Но необходимо отметить, что семиотический статус меча многопланов. Меч – не только символ смерти. В литературе неоднократно высказывалось мнение о связи скифского меча с символикой мирового дерева [Бессонова. 1984, с.7; Раевский. 1977, с.99].

В нартском и во многих других эпосах мира меч отождествляется с молнией – атрибутом бога-громовержца. Следует отметить: героя Батраза (как уже отмечалось, он связан с культом очага, имеющим охранительную функцию) в образе стремительного меча-молнии; меч – молнию Индры; пламенеющий меч Вишну и др. В некоторых мифах меч, изготовленный из небесного огня, является оружием богов и культурных героев, сражающихся с чудовищами – Мардук, разрубающий Тиамат; архангел Михаил, мечом карающий Люцифера, и др. [Мифы…, 1992, с.142; Гутнов. 2001, с.182].

Скорее всего, именно с охранительной функцией следует связывать вариант расположения меча в захоронениях – поперек нижних конечностей (у стоп) погребенных.  Известно, что в исследуемый период трехчастное деление мира (верхний мир, мир живых, загробный мир) непосредственно касалось любого живого существа. Согласно древним верованиям, наиболее уязвимыми в плане воздействия сил хтонического мира были конечности человека, особенно нижние. Скорее всего, отмеченное положение меча поперек бедер или голеней должно было препятствовать силам нижнего мира, использовать умершего в своих целях. В связи с этим, следует отметить, что в черкесской версии Нартского эпоса в сюжете о колесе Балсага (боевая машина ?), отрезавшем конечности Сосруко (герою связанному с культом солнца) повествуется о том, что злобные Нарты зарывают героя живым, а для того чтобы он не выбрался из Страны Мертвых, дополнительно потерявшего ноги Сосруко придавили тяжелым камнем и воздвигли над ним высокий курган [Дюмезиль. 1978, с.88].

В погребениях второй половины I тыс. до н.э. различные типы оружия иногда составляли комплекс, своего рода защитный кокон. Например, в кургане 7 могильника у ст. Ассиновской справа от погребенного было положено копье, видимо, обломанное во время захоронения. Поперек бедренных костей положен меч. Левую - самую опасную сторону (левый глаз, левая рука) закрыли, выложенные в два ряда: четвертая часть копья с заостренным втоком (первый ряд), ряд (№2) выложенных стрел, наконечниками направленных в противоположную от костяка сторону (к стенке могилы) [Бурков, Маслов. 2007, с.316, рис.4А].

По данным кавказской этнографии, острые предметы (нож, кинжал, ножницы и т.п.) клали под подушку ребенка, особенно в возрасте до года, или помещали их в воду во время купания младенца, чтобы «злые силы», дьявол, не причинили ему вреда [Чурсин. 1929, с.31; Хасбулатова. 1981, с.78].

В кочевнических комплексах, в погребениях кобанской культуры скифского времени, а также в сарматских захоронениях отмечены случаи обезвреживания покойника. В данном случае, оружие должно было препятствовать возврату умерших в мир живых. По мнению В.Б. Ковалевской, сильная скорченность скелетов могильника Уллубаганалы свидетельствует в пользу того, что погребенные были связаны, причем дополнительно жрица была «убита» тремя железными ножичками, лежащими около горла и направленными острием к подбородку. Так же, видимо, «убита» женщина из погребения №1: узкий стилетообразный нож упирался лезвием в ключицу погребенной, положенной скорчено на боку [Ковалевская. 1984, с.35].

Также, два ножа были найдены в погребении №4 могильника Мачты. Один находился в районе рук, другой – в ногах. Оба были направлены лезвиями и остриями к погребенному, т.е. как бы «угрожали» ему, «запирали» его в могиле [Дударев, Фоменко. 1996, с.3,8].

В связи с этим следует отметить, что в богатом сарматском женском захоронении (жрицы ?) Ипатовского кургана, из левой глазницы погребенной торчала длинная бронзовая булавка со щитком, отделанным золотой накладкой [Белинский. 2001, с.28]. Скорее всего, этот ритуал связан с древнейшими представлениями о левой части человека, как женского символа. Женщина – богиня (Исида) связывалась с культом левой руки. В Индии в упанишадах с правым глазом соотносился бог Индра, с левым – его супруга. Левый и правый одно из главных мифологических противопоставлений в древних мифологиях (особенно в дуалистических и близнечных мифах). Для большинства мифологий характерно использование признака «левый» в значении отрицательного, «правый» - в значении положительного. Мифологический мир нередко представляется как зеркальный по отношению к обычному; поэтому леворукость мифологических героев подчеркивает их необычность и служит символом другого мира [Мифы…, 1992, с.43-44].

Таким образом, колдунью «заперли». Вернуться в мир людей она уже не может - в ногах располагался меч. Воздействовать на живых посредством своих чар – тоже, левый – самый опасный глаз проткнут булавкой.

В заключение следует отметить, что в скифский и сарматский периоды оружие являлось не только обычной составляющей культа мертвых, но и наделялось дополнительной функцией защиты погребенных от воздействия сил загробного мира. В отдельных случаях, если хоронили колдуний, оружие было призвано препятствовать их возможным попыткам вмешательства в события мира живых.

 

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ:

Абрамова. 1993. Абрамова М.П. Центральное Предкавказье в сарматское время (III в. до н.э. – IV в. н.э. М.

Белинский. 2001. Белинский А.Б. Тайна «Ипатовской принцессы» // Памятники Отечества. Вся Россия. Земля Ставропольская. Иллюстр. Альманах. Т. 1. М.,

Березин. 2007 Березин Я.Б. Сарматские погребения с территории Пятигорья // Материалы и исследования по археологии Северного Кавказа. Вып. 8. Армавир,.

Бессонова. 1984.Бессонова С.С. О культе оружия у скифов // Вооружение скифов и сарматов. Киев.

Бессонова. 1989. Бессонова С.С. Религиозные представления // Степи европейской части СССР в скифо-сарматское время. М.

Бурков, Маслов. 2007. Бурков С.Б., Маслов В.Е. Воинские погребения из курганов у станицы       Ассиновской // Северный Кавказ и мир кочевников в раннем железном веке. Сборник памяти М.П. Абрамовой. МИАР №8. М.

Бурков, Прокопенко. 2008. Бурков С.Б., Прокопенко Ю.А. Подкурганные погребения раннего железного века – эпохи раннего средневековья с территории предгорной Чечни. Ставрополь.

Гутнов. 2001. Гутнов Ф.Х. Ранние аланы. Проблемы этносоциальной истории. Владикавказ.

Глебов. 1993. Глебов В.П. О некоторых типах амулетов в сарматских погребениях Нижнего Дона // Античная цивилизация и варварский мир. Ч. II. Новочеркасск.

Дударев, Фоменко. 1996. Дударев С.Л., Фоменко В.А. Новые данные о связях Центрального Предкавказья с Поволжьем в эпоху раннего железа. Армавир.

Дюмезиль. 1990. Дюмезиль Ж. Скифы и нарты. М.

Ковалевская. 1984. Ковалевская В.Б. Кавказ и аланы. М.,

Мифы. 1992. Мифы народов мира. Т. 2. М.

Прокопенко. 2001. Прокопенко Ю.А. Элементы культа очага в погребальной обрядности населения Предкавказья в сарматское время // РА. № 4.

Прокопенко. 2005. Прокопенко Ю.А. Историко-культурное развитие населения Центрального Предкавказья во второй половине I тыс. до н.э. Ставрополь: Изд-во СГУ.

Раевский. 1977. Раевский Д.С. Очерки идеологии скифо-сакских племен. М.

Ростунов, Березин. 2007. Ростунов В.Л., Березин Я.Б. Скифо-сарматский период на территории северной Осетии // Археология Северной Осетии. Ч.2. Владикавказ.

Туаллагов. 2007. Туаллагов А.А. Северный Кавказ от скифов до ранних алан Владикавказ.

Хасбулатова. 1981. Хасбулатова З.И. Обряды, обычаи, поверья чеченцев и ингушей, связанных с рождением и воспитанием детей в дореволюционном прошлом // Из традиционной этнографии народов Карачаево-Черкесии. Черкесск.

Чурсин. 1929.  Чурсин Г.Ф. Амулеты и талисманы кавказских горцев // СМОМПК. Вып. 46. Махачкала.