В 1871 г., при прокладке шоссейной дорога у монастыря Самтавро, около Мцхета, был открыт древний могильник, совершенно отличный от христианского кладбища. Могилы имели вид каменных ящиков, и около костяков, лежавших в скорченном положении на боку, находились бронзовые предметы и глиняные сосуды в большом количестве. Раскопки этого "языческого" могильника были предприняты археологом-любителем Ф. Байерном. В том же 1871 г. А.Д.Ерицов в ущелье р. Дебед, между известными монастырями Ахпат и Санаин, у сел.Ворнак (ныне Акнер), открыл также обширный языческий могильник; аналогичный Самтаврскому. Раскопки А. Д. Ерицова в Ворнаке явились первыми научно проведенными раскопками древнего могильника в Закавказье, и отчет о них, помещенный в газете "Кавказ" (№ 103, сентябрь 1871 г.), занимающий всего четыре столбца текста, является первой попыткой научного исследования древнего археологического материала. Анализируя добытый материал, А.Д.Ерицов сравнивал его с известным в то время западноевропейским, на основании чего относил исследованные им в Ворнаке погребения к двум периодам бронзового века. В связи с возросшим интересом к древностям Закавказья, в октябре 1871 г. в Тбилиси был организован Кавказский археологический комитет. В декабре 1871 г. на II Всероссийском археологическом съезде председатель Комитета А. П. Берже представил записку об археологии Кавказа, делая упор на так называемые "классические древности", в частности на греческие и латинские надписи, что было очень характерно для состояния изучения древностей того времени, в круг которого входили почти что исключительно памятники именно Греции и Рима. Не случайно и сам термин "археология" некоторыми учеными XVIII в. (например, Христофором Гейне) понимался как описание и классификация исключительно памятников "классической древности" (подобно нашему термину "античность") и лишь после выявления нового материала этот термин стал пониматься "Шире. Характерно также, что французский ученый Турнефор, посетивший в самом начале XVIII в. Закавказье, интересовался только "античными" древностями и, проезжая мимо средневековой столицы Армении Ани, отказался от посещения древнего города, полагая, что одни лишь древние греческие города, в которых можно обнаружить надписи, - заслуживают внимания. Постепенно, с 30-х годов XIX в. в археологии Закавказья укрепилось положение христианских древностей, главным образом, Грузии и Армении. Открытие новых "языческих" памятников в 1871 г. предоставило права гражданства и "доисторической" археологии Закавказья. В ноябре 1872 г. вышел первый выпуск журнала "Кавказская старина", издававшегося А.Д.Ерицовым и просуществовавшего всего два года. В журнале помещались статьи по истории, археологии и этнографии Кавказа, а в специальном отделе "Кавказская археологическая летопись" приводились сведения об археологическом изучении края и освещалась работа Кавказского археологического комитета, который в 1873 г. был реорганизован в "Общество любителей кавказской археологии". Большая часть археологических работ общества протекала в Грузии. Ф. Байерн с 1871 по 1876 г. производил раскопки Самтаврского могильника у Мцхета, давшего громадный материал по древнейшей культуре Закавказья. В Армении, около Дилижана, на р. Акстафе был исследован могильник, ставший известным под названием "Редкина лагеря". Предметы из раскопок поступали в Музей Общества, организованный в 1874 г. и просуществовавший до 1878 г., когда собранные коллекции влились в Кавказский музей (ныне Музей Грузии). Основным недостатком первых шагов археологии Закавказья являлась ограниченность работ при малочисленности научно-квалифицированных кадров. Общество состояло из любителей-дилетантов, преимущественно из русской и местной аристократии и городского чиновничества. Этот недостаток отчетливо сознавали археологи Закавказья, и они пытались привлечь внимание к древностям Кавказа центральных научных учреждений. Значительное влияние на развитие археологического изучения Закавказья оказал V Всероссийский археологический съезд, созванный в 1881 г. в Тбилиси. Подготовительным комитетом к съезду была проведена большая работа по археологическому обследованию Кавказа, значительно продвинувшая знания по древнейшей культуре. В Закавказье от Подготовительного комитета работали A. G.Уваров, А. Д.Ерицов и И. С.Поляков. Программа съезда была обширна и очень разнообразна, причем особое внимание уделялось памятникам первобытной, языческой и классической культур. V археологический съезд имел исключительное значение для развития археологии Кавказа. Кроме тесной связи, установившейся между кавказскими научными учреждениями с Московским археологическим обществом, съезд своей популяризацией древних памятников Кавказа возбудил интерес к древностям в широких кругах кавказской интеллигенции. Археологические работы стали интенсивно развиваться. Материалы из раскопок Кобанского могильника в северной Осетии, известного еще с 1869 г., так же как материалы из Мцхета и Редкина лагеря, вошли в обиход общей археологии, и они долгое время служили в иностранной литературе единственным источником знаний о древнейшей культуре Kaвказа. После съезда интерес к археологическим памятникам Закавказья усилился. Стали производиться новые раскопки. Так, В. Бельк, с 1888 по 1890 г., только за два года, раскопал свыше 300 древних могил в Шамхорском районе. В Армении, по р.Дебед, раскопки производил Ж. де-Морган, инженер Аллавердских рудников, впоследствии получивший известность благодаря своим чрезвычайно удачным раскопкам в Египте и Передней Азии. Морган раскопал. 976 древних погребений, в большей своей части относящихся к последнему периоду эпохи бронзы и к началу освоения железа. Часть коллекций предметов из его раскопок была передана в Кавказский музей. После V археологического съезда много внимания кавказской археологии стало уделять Московское археологическое общество. С 1888 г. начала издаваться серия "Материалы по археологии Кавказа, собранные экспедициями Московского археологического общества". Дальнейшая работа Общества на Кавказе привела к тому, что в 1901 г. в Тбилиси было учреждено Кавказское отделение общества. С 1891 г., со времени работ А. А. Бобринского в Редкином лагере, в Армении начинаются работы другого центрального археологического учреждения России - Археологической комиссии. Прочная научно-исследовательская база Археологической комиссии была создана раскопками древней армянской столицы Ани, начатыми Н. Я. Марром в 1892 г. Работы Анийского коллектива не ограничивались лишь археологический изучением города X-XIV вв. Как указывал Н. Я. Марр, "при методологически правильной постановке дела городище Ани, научно освещенное, должно было послужить необходимым введением в исследование памятников более древних эпох".

Кроме раскопок в Ани, которые продолжались ряд лет (1892, 1893, 1904-1917), Н. Я. Марр обследовал древние могильники и циклопические крепости на горе Арагац и произвел большие раскопки Ворнакского могильника, где в 1871 г. начал свои работы А. Д. Ерицов, а в 1894 г. продолжал Е. С. Такайшвили. В своих работах в Закавказье Археологическая комиссия стремилась воспрепятствовать работе иностранцев и расхищению древностей и стала опираться на местных работников. Так, по поручению Комиссии, в Азербайджане производил раскопки преподаватель реального училища в Шуше Э. Реслер. Он производил раскопки во многих местах Азербайджана, и материалы его работ составили основную часть существующих собраний закавказских древностей Эрмитажа и Исторического музея. В 1905, 1906 и 1908 гг. по поручению Кавказского отделения Московского археологического общества Е. А. Лалаян, этнограф по специальности, раскопал на побережье оз. Севан, в Армении, громадное число курганов и могильных памятников (516 погребений). Техническая сторона раскопок Лалаяна была крайне слабой, курганы попросту разрывались, и из них, без всякой фиксации, вынимались предметы. Коллекции древностей из этих раскопок находятся в безнадежно хаотическом состоянии, их разбору не могут помочь и описания раскопок, опубликованные в армянском журнале "Этнографическое обозрение". Московское археологическое общество много внимания уделяло также сбору и обработке урартских клинообразных надписей", ставших известными еще в 1862 г. После работ М. В. Никольского, к древностям Ванского царства стали проявлять живой интерес в России и за границей. Не только урартский эпиграфический материал, но и археологические памятники Закавказья вошли в темы работ западноевропейских ученых. Археологи, изучавшие древности южной России, заинтересовались Ванским царством и древнейшим Закавказьем по связи некоторых предметов из раскопок скифских курганов с памятниками этих культур, особенно с Закавказьем. Обстоятельный очерк древневанского царства, с указанием намечающихся связей с южнорусским материалом, был дан Б. А. Тураевым во втором томе истории древнего Востока, изданном в 1914 г. Большое значение изучению древневанского царства придавали и русские востоковеды. В апреле 1914 г. в Восточном отделении Русского археологического общества обсуждался вопрос об исследованиях в области урартской культуры. Н. Я. Марр настаивал на необходимости исследований в Ване особенно ввиду того, что древности Вана имеют важное значение для изучения древностей, находимых в разных местах в пределах России. Был поставлен вопрос об организации раскопок на Топрах-кале, в связи с чем Б. А. Тураев составил записку о древностях Вана и сопредельных областей. Осуществить раскопки в Ване Н. Я. Марру и И. А. Орбели удалось только в 1916 г., уже во время первой мировой войны. Начальный период развития археологии Кавказа, охвативший почти что целое пятидесятилетие, был периодом интенсивного накопления материала, собирания археологических коллекций для музеев. Это было время увлечения археологией широких кругов кавказской интеллигенции. Раскопки производились в большинстве случаев лицами, не имевшими специальной подготовки - учителями, чиновниками, офицерами пограничных войск, судьбою заброшенными в Закавказье, и лишь незначительная часть работников была профессионалами-археологами. Такой пестротой состава лиц, занимавшихся археологией, в значительной мере и объясняется низкий технический уровень раскопок и слабая научная обработка добытого материала. Археологические коллекции, неудовлетворительно документированные, обычно плохо опубликованные, а часто и вовсе не издававшиеся, лежали мертвым грузом в музеях, центральных (Исторический музей, Эрмитаж) и местных (Кавказский музей, Эчмиадзин). Богатейший археологический материал не мог быть полноценно использован в работе по истории Закавказья, и он рассматривался монолитно, со слабой наметкой в нем разновременных групп предметов, как материал, относящийся в полном смысле слова к "доистории". Если закавказские древние памятники и приводились иногда в исторических или искусствоведческих трудах, то исключительно по их связи с государствами Передней Азии-Урарту, (М.В.Никольский, Н.Я.Марр, Б.А.Тураев) или Хеттским царством (Б.В.Фармаковский). Сводные работы по археологии Кавказа, обобщение добытого раскопками материала, были в значительной степени затруднены неравномерной изученностью отдельных районов Закавказья. И в то время как некоторые памятники, как Самтаврский и Ворнакский могильники, подвергались неоднократным исследованиям, получив славу основных археологических объектов, целые районы Закавказья в археологическом отношении оставались совершенно не исследованными. На археологической карте Закавказья места раскопок могли быть отмечены всего несколькими, оторванными друг от друга группами знаков. В таком положении находилось археологическое изучение древнейшей культуры Закавказья до Великой Октябрьской революции. После установления в Закавказье советской власти и окончания гражданской войны, молодые республики Закавказья - Азербайджан, Армения и Грузия - встали на путь неуклонного культурного роста. В центрах республик, в Баку, Ереване и Тбилиси были созданы научно-исследовательские институты и музеи, начавшие планомерную работу по изучению древних памятников. Археологические памятники стали одним из основных источников изучения истории народов Закавказья. Для развертывания археологической работы прочная база имелась только в Тбилиси, и действительно, археологическая работа в Грузии сосредоточивалась первоначально в Государственном музее Грузии, реорганизованном из Кавказского музея. Разрослась также и сеть краеведческих музеев, причем некоторые из них вели самостоятельные раскопки (Зугдиди, Кутаиси, Поти). Археологией Закавказья занимался и Кавказский историко-археологический институт Академии Наук СССР, во главе которого стоял Н. Я. Марр. Работа в области истории и археологии особенно оживилась с 1936 г., после организации Грузинского филиала Академии Наук СССР, на базе которого в 1941 г. была создана Академия наук Грузинской ССР. Археологическое изучение Грузии значительно продвинулось вперед, но все же и до последнего времени наблюдается еще некоторая качественная неоднородность тех данных, которые составляют основу археологической карты. И если наши знания по Абхазии и Мегрелии значительно расширились, то по другим районам - Аджаристану, Гурии и др. - мы по-прежнему располагаем лишь отдельными находками. Особенно большая работа была проделана по палеолиту и неолиту западной Грузии и Абхазии (Ниорадзе, Замятнин, Каландадзе). Значительно расширились также наши знания по культуре эпохи бронзы на территории Грузинской ССР, причем был открыт и изучен раскопками целый ряд новых памятников. Научным учреждениям Грузии удалось провести и стационарные археологические раскопки большого масштаба. Так, экспедиция Комитета охраны исторических памятников, работавшая под руководством Б. А. Куфтина, произвела с 1937 по 1939 г, исследование в Триалети (Цалкинском районе) целого ряда разновременных памятников. Раскопки эти дали яркую картину развития культуры, начиная с неолита и до эпохи железа в этом районе, открыв замечательные курганные погребения ранней бронзы. Работа Б. А. Куфтина, посвященная древним памятникам Триалети, является в настоящее время одной из тех работ, на которых покоится археологическая периодизация Закавказья. Первостепенный материал для этой же темы дали возобновленные в 1937 г., под общим руководством И.А.Джавахишвиля и С.Н.Джанашиа, раскопки Самтаврского могильника у Мцхета, с которого, собственно говоря, и началось изучение археологии древнейшего Закавказья. Раскопки Самтаврского могильника открыли громадное число разновременных погребений, с четкой стратиграфией, начиная с эпохи бронзы и кончая поздне-римским временем. Большие археологические предприятия, организованные научными учреждениями Грузии, содействовали также росту молодых кадров археологов республики. В Армянской ССР археологические работы были сосредоточены с 1920 г. в Комитете охраны исторических памятников Армении, во главе которого стоял академик архитектуры А. И. Таманян и в Государственном музее Армении, организованном народным художником М. С. Сафьяном. Основной задачей Комитета являлась регистрация памятников с выяснением степени их сохранности и с производством, в случае надобности, реставрационных работ. С целью учета памятников древности, для составления археологической карты, Комитет организовал ряд экспедиций в отдельные районы республики. Работа экспедиций дала значительный новый материал, относящийся, преимущественно, к древнейшим эпохам, раскопки же обычно ограничивались лишь пробными раскопками при строительствах и случайных обнаружениях древностей (Ленинакан, Кировакан, Головино, Памбак, Ани-Пемза и др.) Из числа наиболее древних памятников, открытых на территории Армении, следует отметить древнейшие поселения медного века, исследованные около Еревана и у Эчмиадзина и легшие в основу изучения медного века всего Закавказья, документирующего местное происхождение кавказской металлургии. Продвинулось вперед и изучение древних памятников урартского времени. Кроме открытия и изучения новых клинообразных надписей (район Армавира, Нор-Баязет, Кармир-блур) производилось также изучение крепостей, так называемой "циклопической кладки", связанных с урартскими эпиграфическими памятниками. Такие крепости - изучались в районах горы Арагац и оз. Севан, а также по р. Занге. Исследование памятников урартского периода, чрезвычайно важного для истории древнейшего Закавказья, привело к систематическим раскопкам крепости на Кармир-блуре, около Еревана, начатым в 1939 г. и продолженным совместной археологической экспедицией Академии наук Армянской ССР и Государственного Эрмитажа. Эти раскопки дают полную картину жизни крепости VII-VI вв. до н. э., являвшейся одним из урартских административных центров в Закавказье. В Азербайджанской ССР основная археологическая работа проводилась первоначально в Обществе обследования и изучения Азербайджана, в Азербайджанском комитете охраны памятников старины и искусства и в Государственном музее. Ныне она сосредоточена в Академии наук Азербайджанской ССР. С 1925 г. в работе Бакинского университета принимали участие Н. Я. Марр и И. И. Мещанинов, в большой мере содействовавшие организации археологического изучения древнейших эпох Азербайджана (работы Е. А.Пахомова, И. Джафар-заде, С. Казиева и др.). Из ранних памятников особое внимание привлек могильник у Кизил-ванка, на Араксе (раскопки И. И.Мещанинова и А. А.Миллера), давший чрезвычайно интересный материал, связывающий закавказскую культуру II тысячелетия до н.э. с переднеазиатской. Много внимания было уделено также памятникам эпохи бронзы, известным еще по раскопкам Э. Реслера. Последние археологические работы значительно уточнили материал этих старых раскопок. Значительным событием в археологии Закавказья являются широко развернутые с 1946 г. Академией наук Азербайджанской ССР раскопки в Мингечауре, на территории строительства гидростанции, Обнаружившие семь разновременных могильников: Несомненно, раскопки в Мингечауре дадут руководящие данные для изучения древней культуры Восточного Закавказья (первая половина I тысячелетия до н. э.). Из исследований краеведческого характера в Азербайджанской ССР следует отметить работы Я. И. Гуммеля, проводившего с 1930 по 1941 г. систематические раскопки разновременных древних памятников в районе Ханлара (б. Еленендорф) и около Степанакерта в Нагорном Карабахе. Эти раскопки открыли не только весьма интересные курганные захоронения древних правителей, но и дали ценнейший материал для установления хронологической последовательности древних памятников Ханларского района. Приведенный нами далеко не полный материал показывает, что" археологическая работа в советских республиках Закавказья достигла значительных успехов и не только расширила наши фактические знания, но и перешла к новому этапу научных исследований. От музейного собирательства древностей археологи Закавказья перешли к исследованию памятников материальной культуры как исторического источника. Прежние археологические работы эпизодического характера, преимущественно в тех местах, где можно было рассчитывать на большой вещественный материал, сменились систематическим изучением различных категорий памятников с первоочередной задачей хронологической их периодизации.. Основная работа по изучению древнейших памятников проводится научными учреждениями советских республик Закавказья, в первую голову республиканскими академиями наук, имеющими свои кадры квалифицированных археологов. Углубленное исследование отдельных районов Закавказья (Триалети, Ханларский район) или же памятников, содержащих разновременный материал (Самтаврский и Мингечаурский могильники) дали уже прочную основу для установления стратиграфии, последовательности определенных археологических комплексов и для периодизации древнейших этапов истории Закавказья, датировка которых уточняется исследованием памятников, связанных с Ванским царством (Кармир-блур). Углубленное исследование археологического материала на ограниченной территории (иногда на территории так называемого "микрорайона") было единственно правильным приемом начального этапа работы по периодизации древнейших памятников Закавказья, давшим определенные результаты. Следующий, т. е. современный этап заключается в установлении соотношений групп памятников. Метод стратиграфического, вертикального исследования должен сочетаться с выявлением археологического материала определенного периода по горизонтали, т. е. широкой территории всего Закавказья. Значение древнейшей культуры Закавказья для истории древнего мира особенно четко выступает при ее изучении во взаимосвязи с Северным Кавказом, как это показали работы А. А. Иессена и Е. И. Крупнова, и, особенно, с древним Востоком, оказавшим существенное влияние на развитие закавказской культуры. Археология располагает большим материалом, относящимся к первобытнообщинному строю древнейшего Закавказья и становящимся постепенно полноценным историческим источником.