|
There are no translations available.
<უკან დაბრუნება
Кушнарева К.Х
Эпоха бронзы Кавказа и Средней Азии. Ранняя и средняя бронза Кавказа.
М.: Наука, 1994.
Оглавление
Введение (К. Х. Кушнарёва, В. И. Марковин) - 5
Часть I. Эпоха ранней и средней бронзы Южного Кавказа.
Глава 1. Куро-аракская культура (P. M. Мунчаев) - 8
Глава 2. История изучения памятников средней бронзы Южного Кавказа (О. М. Джапаридзе, К. Х. Кушнарёва, Т. К. Микеладзе) - 58
Глава 3. Протоколхская культура (Т. К. Микеладзе) - 67
Глава 4. Триалетская культура (О. М. Джапаридзе) - 75
Глава 5. Памятники триалетской культуры на территории Южного Закавказья (К. Х. Кушнарёва) - 93
Глава 6. Кармирбердская (тазакендская) культура (К. Х. Кушнарёва) - 106
Глава 7. Севано-узерликская группа памятников (К. Х. Кушнарёва) - 118
Глава 8. Материалы к проблеме выделения кармирванкской (кызилванкской) культуры (К. Х. Кушнарёва) - 128
Глава 9. Хозяйство, связи, элементы общественного строя (К. Х. Кушнарёва) - 133
Литература к части I - 144
Часть II. Эпоха бронзы Северного Кавказа.
Глава 1. Майкопская культура (Р. М. Мунчаев) - 158
Глава 2. Дольмены Западного Кавказа (В. И. Марковин) - 226
Глава 3. Северокавказская культурно - историческая общность (В. И. Марковин) - 254
Глава 4. Северо-восточный Кавказ в эпоху бронзы (В. И. Марковин) - 287
Глава 5. Каякентско-харачоевская культура (В. И. Марковин) - 334
Литература к части II - 356
Список сокращений - 369
Указатели - 372
Именной указатель - 372
Географический указатель - 376
Введение
Исторические судьбы древнего населения Кавказа были обусловлены рядом важнейших факторов. К ним относятся разнообразные и благоприятные природные условия среды обитания человека, заселившего регион с древнейших времен. Резкая вертикальная зональность Кавказа создавала различные по своим особенностям экологические ниши, умело использовавшиеся населением на протяжении тысячелетий. В целом природные условия древнего Кавказа, не претерпевшие кардинальных изменений за длительный период времени, характеризовались теплым и субтропическим климатом, достаточным количеством осадков, плодородными почвами (особенно в долинах и на равнинах), разветвленной речной системой, обилием природных строительных материалов, многочисленными месторождениями металлов, залежами кремня и обсидиана. Благотворное влияние на климатические условия оказывали Каспийское и Черное моря, омывавшие Кавказ с востока и запада. На Кавказе произрастали дикие эндемичные виды некоторых злаковых (позднее введенные в культуры), что в совокупности с благоприятными природными особенностями, а также сравнительно высоким уровнем эмпирических знаний и технического оснащения древнего человека привело к зарождению и развитию земледелия - отрасли хозяйства, ставшей в дальнейшем основой всей экономики Кавказа. Параллельно развивалось скотоводство, определявшее характер комплексного хозяйства населения, особенно в горных районах. Таким образом, тезис о том, что Кавказ являлся одним из первичных очагов формирования земледельческо-скотоводческого хозяйства, сейчас (особенно после открытия высокогорной дагестанской стоянки Чох, фиксирующей момент перехода к производящей экономике) уже не вызывает дискуссий. Этот эпохальный сдвиг в экономике предопределил весь последующий характер жизнедеятельности древнего населения Кавказа. Другим важнейшим фактором, способствовавшим сложению на территории древнего Кавказа ярких, самобытных культур, являлось его расположение на стыке Европы и Азии. Это приводило к постоянному обмену культурными достижениями, формировало и ускоряло инновационные процессы в области материального и духовного производства, способствовало установлению прямых торговых связей и др. Кавказ, будучи втянутым в сеть сложных взаимодействий с соседними регионами, в различные периоды своей истории (в зависимости от конкретных ситуаций) испытывал влияние и адаптировал достижения древнейших цивилизаций Месопотамии, Ирана, Малой Азии, Средиземноморья, а также культур Восточной Европы. В свою очередь шло и обратное воздействие. Особенно благотворным оказалось влияние Кавказа на степные европейские культуры в эпоху металла: как известно, Кавказ в древности являлся мощным очагом металлургии. Своеобразие кавказского региона заключалось еще и в том, что на протяжении всей истории он являлся проводником многих культурных достижений. Наиболее интенсивный поток влияний шел через Кавказ с юга на север. Все сказанное воплотилось в сотнях разнохарактерных и разновременных археологических памятников Кавказа, среди которых имеются поселения, могильники, ирригационные сооружения, производственные комплексы, культовые места и пр. Они изучаются в разных областях края уже более столетия. Однако археология Кавказа до сих пор не написана. Оказалось, что научные подходы создания такого обобщающего труда в целом не разработаны. Это положение вещей отражает состояние кавказоведческой науки сегодня и может быть объяснено прежде всего локальным характером полевых и кабинетных исследований, осуществляемых, как правило, в границах бывших республик страны. Вместе с тем давно назрела необходимость обобщения добытых материалов в рамках единого кавказского региона и выведения его древнейшей истории на новый уровень познания. Особую актуальность это приобретает в наши дни, когда большие и малочисленные народы Кавказа стремятся утвердить свое национальное самосознание, познать свое достоверное прошлое, когда в периодической печати, а порой и в более специальной литературе всплывают на поверхность версии, далекие от исторических фактов и совершенно не подкрепленные конкретным археологическим материалом. Настоящее издание было подготовлено в первом варианте в 1978 г. К сожалению, оно не вышло в свет в то время. За прошедший период появилось много новых материалов и исследований, которые по мере возможности были включены в настоящее издание (материалы, изданные после 1989 г., в него вошли лишь частично). В результате объем запланированного тома значительно вырос, что побудило принять решение о разделении его на два полутома. Каждый из них имеет самостоятельное научное значение, но тематически они тесно связаны. Предлагаемые читателю выпуски являются первой попыткой обобщения огромного и разрозненного материала. Они направлены на воссоздание (хотя бы в первом приближении) картины культурного и социально-экономического развития Кавказа в период бронзового века и перевода к освоению железа, т.е. на протяжении двух с половиной тысячелетий (конец IV — первые века I тысячелетия до н.э.). В определенной мере оба полутома являются продолжением соответствующих разделов уже вышедшего в свет тома “Энеолит СССР”. Первый выпуск посвящен периодам ранней и средней бронзы Кавказа (конец IV - середина П тысячелетия до н.э.). В этот промежуток времени нарастают эпохальные изменения в ведущих отраслях экономики, на пороге которых кавказские племена находились в конце энеолита. Археологической базой для написания глав, посвященных периодам ранней и средней бронзы, послужили многочисленные комплексы Кавказа, в том числе серия исследованных поселений - наиболее информативных источников. Следует также отметить, что в кавказоведческой литературе этому разделу археологии посвящено несколько углубленных исследований, что также позволило более полно охарактеризовать особенности культуры и быта населения периода ранней бронзы. В области земледелия этот период ознаменовался расширением ассортимента злаков, совершенствованием примитивных ирригационных устройств, развитием пашенной обработки земли, началом террасострои-тельства; в области скотоводства - сложением различных его форм, в том числе отгонной. Металло-производство вступает в новую по сравнению с энеолитом фазу; начинаются первые серийные выпуски металлических изделий, которые проникают во все сферы жизни человека. Заметный прогресс наблюдается в строительном, гончарном, деревообрабатывающем, ткацком и других производствах. Происходит резкий подъем уровня развития производительных сил и как следствие - усложнение социальной структуры, развитие старых и создание новых идеологических представлений. Раздел, посвященный периоду средней бронзы, обеспечен базовым материалом значительно хуже. Он строится главным образом на могильниках и случайных находках, что существенно ограничило рамки исследований. При этом территория всего региона изучена крайне неравномерно, комплексы разрозненны. Научная организация такого материала оказалась необычайно сложной. За основу был взят принцип культурной и хронологической атрибуции известных комплексов. В социально-экономическом аспекте период средней бронзы характеризуется расселением племен в горные районы, формированием отгонной формы скотоводства, переоснащением металлопроизводетва, выпуском новых форм металлических изделий, выделением ювелирного дела и созданием шедевров древней торевтики. В общественной жизни наметилось расслоение, выразившееся, в Частности, в появлении “царских” курганов, обострении межплеменных Конфликтов и усилений контактов с внешним миром. В данный выпуск в порядке исключения помещена статья о каякентско-харачоевской культуре эпохи поздней бронзы Северо-Восточного Кавказа. Сделано это потому, что второй полутом нашего издания будет полностью посвящен археологическим материалам южной части Кавказа в позднебронзовое время. Естественно, работу такого объема, каким является настоящий выпуск, мог подготовить только коллектив авторов. В написании первого выпуска приняли участие К.Х.Кушнарева, В.И. Марковин, P.M.Мунчаев (Институт археологии РАН), О.М.Джапаридзе (Тбилисский университет), Т.К.Микеладзе (Центр археологических исследований Грузии). В предлагаемом издании читатель не найдет решения всех назревших сегодня проблем кавказоведения. Следует помнить, что речь идет о первом обобщении огромного и разрозненного материала. Необходимо также иметь в виду участие в этом труде нескольких авторов, каждый из которых обладает своим видением материала, своими концептуальными позициями и периодизационными схемами. Остались нерешенными многие спорные вопросы; дальнейшие разработки, безусловно, должны внести коррективы в предлагаемые трактовки. Однако благодаря стремлению авторов дать объективные характеристики изучаемым археологическим материалам, а также представить все наиболее существенные точки зрения по затронутым вопросам (хронология, ареалы культур, интерпретация памятников, терминология и пр.) прочный фундамент для последующих изысканий заложен. Важнейший компонент издания - таблицы и карты, составителями которых являются авторы глав. В их создании участвовали также сотрудники Института археологии М.А.Вахтина и Е.И.Грек. Таблицы выполняли художники Института археологии РАН С.А. Суджаева, Е.Ф.Маракулина, Г.Г.Завойкина, В.П.Яенивкин, М.Н.Ламбет, Т.В.Чупыра. Мы благодарим их за большую творческую работу.
ЧАСТЬ I
Эпоха ранней и средней бронзы Южного Кавказа
Глава 1 Куро-аракская культура
Глава 2
История изучения памятников средней бронзы
Глава 3 Протоколхская культура
Глава 4 Триалетская культура
Глава 5
Памятники триалетской культуры на территории Южного Закавказья
Глава 6
Кармирбердская (тазакендская) культура Глава 7
Севано-узерликская группа памятников Глава 8
Материалы к проблеме выделения кармирванкской (кизылванкской) культуры
Глава 9
Хозяйство, связи, элементы общественного строя
Глава I Куро-аракская культура
Куро-аракская культура - это культура населения Закавказья и смежных с ней с юга и севера областей, относящаяся к эпохе ранней бронзы. Еще около 25 лет назад ее памятники относили к так называемой культуре куро-аракского энеолита. Однако открытие в Закавказье начиная с 60-х годов памятников, предшествующих куро-арак-ской культуре и характеризующих подлинную культуру местного энеолита, заставило пересмотреть периодизацию культурно-исторического развития Закавказья, как, впрочем, и Северного Кавказа. Убедительные данные позволили считать культуры Кавказа III тысячелетия до н.э. (куро-аракскую и майкопскую) относящимися к эпохе ранней бронзы.
История изучения куро-аракской культуры
Впервые памятники куро-аракской культуры были открыты в 1869 г. в Гянджинской обл. Азербайджана. Там были обнаружены характерные для этой культуры глиняные сосуды (Куф-тин Б.А., 1944. С. 91. Рис.49). Через десять лет такая же керамика была найдена и в Армении -на Армавирблуре, а в 1887 г. - близ с.Мечетли в Карской обл. (Куфтин Б.А., 1944. С.93. Табл.XVII, 2, 3). Успешной была деятельность Е.А, Лалаяна в начале XX в. В 1904 г. он впервые обследовал Нахичеванский Кюльтепе I - выдающийся памятник древнейших культур Закавказья, а в 1913 г. - поселение Шрешблур в Армении (Куфтин Б.А., 1944. С. 90). Кроме того, на западном берегу Севана и в Шекинском р-не (Азербайджан) им была собрана коллекция керамики раннебронзового века (Лалаян Е.А., 1919. С. 38, 43, 44). В 1913 г. материалы куро-аракской культуры обнаружены и у южной подошвы Арарата (Куфтин Б.А., 1944. С. 1, 73-85). Укажем также, что в 1909 г. предметы ранней бронзы были найдены в Сачхере, где в 1910 г. Е.С. Такайшвили произвел раскопки кургана (Джапаридзе О.М., 1961. С. 262). Так постепенно шло накопление данных по раннебронзовому веку Закавказья, которое более активно продолжалось в послереволюционные годы. В 1923 г. в Кикети (Грузия) было раскопано погребение куро-аракской культуры (Пчелина Е.Г., 1929. С.156-159); в 1927-1928 гг. открыты поселения этой культуры Кюльтепе и Элар в Армении (Байбуртян Е.А., 1933), а в 1930 г. - поселение Дидубе на территории Тбилиси (Куфтин Б.А., 1944. С.106,107). Важные результаты были получены в 30-х годах. Отметим, в частности, исследования в 1930-1937 гг. ряда бытовых памятников эпохи ранней бронзы в Колхиде (Куфтин Б.А., 1950. С.113-116), а также Очамчирско-го поселения в Абхазии (Соловьев Л.Н., 1939; Лукин А.П., 1941; Куфтин Б.А., 1949). В 1935-1936 гг. раскапывается многослойное поселение Муханаттапа в Ереване, в результате чего устанавливается стратиграфическое положение материалов куро-аракской культуры (Пиотровский Б.Б., 1949. С. 44; Мартиросян А.А., 1964. С.20). В последующие годы (1936-1938 гт.) в другой части Еревана исследовался один из наиболее известных памятников рассматриваемой культуры - Шенгавитское поселение (Байбуртян Е.А., 1938; Куфтин Б.А., 1944; Пиотровский Б.Б., 1949). Укажем и на Диракларское поселение на склоне Арагаца, изученное в 1938 г. (Xaчатрян Т.С., 1963. С.8). В предвоенные годы ряд памятников эпохи ранней бронзы был открыт и на территории Грузии. Это, в частности, погребения у с.Тквиави (Макалатия С.И., 1943), некоторые курганы в Сачхере (Куфтин Б.А., 1940. С.8-22; 1941. С.14) и ряд комплексов в Триалети (Куфтин Б.А., 1941. С.106-118). Группа памятников III тысячелетия до н.э. исследована в эти годы и в Азербайджане (Гуммель Я.И., 1939. С.96; 1948. С.5-19), а в Дагестане были впервые произведены раскопки поселения куро-аракской культуры у с.Каякент (Круглов А.П., 1940. С.66; 1958. С.20-30). Отмеченные памятники дали ценные материалы для характеристики культурно-исторического развития Кавказа на заре бронзового века, что нашло отражение в макете 1-го тома “Истории СССР”, изданном в 1939 г. Исследования Шенгавитского поселения, с одной стороны, и изучение материалов, добытых в Грузии, - с другой, позволили к началу 40-х годов выделить в Закавказье культурно-исторический пласт, относящийся к эпохе раннего металла. Важная заслуга в его систематизации и научной интерпретации принадлежит прежде всего Б.А. Куфтину. Уже в 1940 г. он выделил в Закавказье ряд памятников, содержащих необычную чернолощеную керамику с "розовой подкладкой", и отнес их к началу эпохи металла. Однородный для всего Центрального Закавказья слой с подобной керамикой Б.А.Куфтин определил как "культуру нижнего слоя зольных холмов и циклопических крепостей Закавказья” и показал, что элементы этой культуры проникают не только в Западную Грузию, но и в Дагестан (Куфтин Б.А., 1940. С.20, 24). Этот вывод он повторил через год в своем известном труде “Археологические раскопки в Триалети” (Куфтин Б.А., 1941. С.114). Принципиально важное значение имело заключение Б.А.Куфтина о том, что на территории куро-аракского двуречья выделяется отдельная культура зольных холмов с прекрасной художественной керамикой особого стиля, относящаяся к эпохе раннего металла (Куфтин Б.А., 1941. С.123). Ряд исследованных им памятников в Грузии (курганы у Параванского озера и погребения в Сачхере) Б.А.Куфтин выделил в период древней бронзы. В 1944 г. Б.А. Куфтиным был опубликован первый сводный труд о культуре Южного Кавказа эпохи ранней бронзы (Куфтин Б.А., 1944). Он охарактеризовал памятники Закавказья III тысячелетия до н.э. как представляющие древнейшую земледельческо-скотоводческую культуру края, резко отличную от синхронных культур Ближнего Востока. Им же были определены основные типы и орнаментальные мотивы керамики этой культуры. Учитывая, что в рассмотренных им комплексах металл представлен в ограниченном количестве и архаическими формами, Б.А.Куфтин осмыслил данную культуру как энеолитическую. Он назвал ее культурой "куро-аракского энеолита", поскольку почти все известные ему тогда памятники этой культуры концентрировались в междуречье Куры и Аракса (Куфтин Б.А., 1944. С.125. Рис.79). Еще до этого он отмечал, что элементы данной культуры проникают в Западную Грузию и на Северо-Восточный Кавказ (Куфтин Б.А., 1944. С.126). Указывая на неопределенность южных границ выделяемой им новой культуры, Б.А.Куфтин подчеркивал, что как бы эти границы в дальнейшем ни определились, нельзя ожидать, что данная культура окажется простым отпрыском северомесопотамской цивилизации, поскольку ее художественный облик отличается крайне своеобразными чертами, которые полностью отсутствуют во всех известных памятниках Месопотомии, Сирии и Малой Азии (Куфтин Б.А., 1944. С.126). Б.А.Куфтин пришел к выводу об определенной связи “куро-аракского энеолита” с малоазийским и всем восточносредиземноморским культурным миром (Куфтин Б.А., 1944. С.118, 127; 1948. С.28, 29, 36, 44). Он наметил также хронологию куро-аракской культуры (не позднее III тысячелетия до н.э.) и сделал выводы об уровне развития хозяйства и социальном строе населения Южного Кавказа исследуемой эпохи (Куфтин Б.А., 1944. С.125). В последующие годы Б.А. Куфтин также занимался изучением проблемы раннебронзового века Закавказья, провел экспедицию в различные районы Грузии и опубликовал ряд работ, в которых были затронуты некоторые аспекты данной проблемы (Куфтин Б.А., 1947; 1948; 1949). В частности, рассмотрев материалы из памятников внутренней Картли, добытые еще в 1923-1924 гг., и Юго-Осетии, обнаруженные в 1944 г., он показал, что куро-аракская культура распространялась до южных склонов Большого Кавказа (Куфтин Б.А., 1947. С. 47-88). Более же существенным было сделанное им заключение о тесной связи и относительной одновременности поздних стадий "куро-аракского энеолита" с майкопской культурой (Куфтин Б.А., 1947. С.77). Таким образом, вклад выдающегося ученого Б.А. Куфтина в изучение куро-аракской культуры, как, впрочем, и всей археологии Закавказья, поис-тине огромен. Хотя некоторые из его выводов сегодня устарели, но для своего времени они имели исключительное значение. Деятельностью Б.А.Куфтина как бы завершается большой и важный этап в истории изучения раннебронзового века Кавказа. Труды его стали фундаментом, на котором развивались все дальнейшие исследования в данной области. Послевоенные годы характеризуются значительным расширением исследований памятников куро-аракской культуры. В 1945-1950 гг. была раскопана группа поселений III тысячелетия до н.э. в Юго-Осетии - Кулбакеби и Згудрис-Гверда (Куфтин Б.А., 1949. С.64-72; Любин В.П., 1955. С.14-22), а также Нацаргора (Гобеджишвили Г.Ф., 1951). В те же годы исследованы несколько погребений и поселение в с. Гуниа Цалкинского р-на Грузии (Куфтин Б.А., 1948. С.26-44), выявлены слои эпохи ранней бронзы в ряде древних и средневековых городов Закавказья - Гарни, Двине, Дманиси и др. (Аракелян Б.Н., 1951. С.25; Кафадарян К.Г., 1952. С.265, 266; и др.). Отметим памятники рассматриваемой культуры на смежных с Закавказьем южных территориях, в частности поселение Караз близ Эрзерума в Турции, раскопки которого были начаты еще в годы первой мировой войны (Kosay H., 1948; Kosay H., Turfan К., 1959), и Геойтепе у оз.Урмия в Северо-Западном Иране (Burton-Prown Т., 1951). Исследование этих памятников показало, что куро-аракская культура была распространена южнее бассейна Аракса. Из работ обобщающего характера, выполненных в конце 40-х годов, следует отметить, кроме указанных уже трудов Б.А.Куфтина, курс лекций по археологии Закавказья Б.Б.Пиотровского. В нем сделаны, в частности, выводы, касающиеся характера культуры Закавказья III тысячелетия до н.э., ее соотношения с цивилизациями Передней Азии, развития экономики, в особенности скотоводства на заре эпохи металла и т.д. Б.Б.Пиотровский осмысливал памятники куро-аракской культуры как относящиеся к медному веку (Пиотровский Б.Б., 1949а). В 1949 г. Б.Б.Пиотровским была также опубликована работа, посвященная изучению поселений куро-аракской культуры на территории Армении (Пиотровский Б.Б., 19496). Он и в дальнейшем продолжал изучать культуру и хозяйство древнейшего Закавказья (Пиотровский Б.Б., 1955; Piotrovski В., 1962). Последующее десятилетие стало периодом бурного накопления новых материалов по куро-арак-ской культуре. В 50-е годы внимание исследователей концентрируется на изучении отдельных памятников, выяснении их стратиграфии и т.д. В 1953 г. Азербайджанской экспедицией Института археологии АН СССР и Института истории Академии наук Азербайджана начаты раскопки поселения Кюльтепе Iyr. Нахичевань, давшие весьма ценные материалы и позволившие сделать важные стратиграфические наблюдения. Мощность его культурных слоев составляла 22 м, в том числе слоя куро-аракской культуры - 8,5-9 м. Здесь впервые в Закавказье под куро-аракским слоем были открыты более древние культурные напластования, достигавшие более 8 м. Значение этого памятника, исследовавшегося около десяти лет О.А. Абибуллаевым, трудно переоценить. Нахичеванскому Кюльтепе I посвящены монографические труды (Абибуллаев О.А., 19596; 1982) и серия публикаций (Абибуллаев О.А., 1953; 1959а; 1961а; 1963; 1965 а, б, в; и др.). Из других результатов Азербайджанской экспедиции, руководимой А.А. Иёссеном, отметим раскопки кургана III тысячелетия до н.э. в урочище Учтепе и открытие группы древнейших поселений, в том числе эпохи ранней бронзы, в Мильско-Ка-рабахской и Муганской степях (Иессен А.А., 1963; 1965а, в). В 1950-е и особенно в последующие годы памятники куро-аракской культуры исследовались и в других частях Азербайджана - в Кахском р-не и Кабале (Казиев С.М., 1960; 1965; Казиев С.М. и др., 1970), в Хачбулаке (Кесаманлы Г.П. и др., 1978; Кесаманлы Г.П., 1980) и Гобустане (Мурадова Ф.М., Рустамов Д.Н., 1971; Мурадова Ф.М., 19/9), в районе Астары (Махмудов Ф.Р. и др., 1968) и Кюльтепе II, Махта I и др. памятники Нахичеванской области (Алиев В.Г., 1962; 1972; Саидов AT., 1991), поселение Бабадервиш, содержавшее и энеолитический слой, близ Акстафы (Нариманов И.Г., Исмаилов Г.С., 1962; Исмаилов Г.С., 1963; 19786), в Казахском р-не (Мурадова Ф.М., 1986) и т.д. Следует выделить многолетние исследования с 1970-х годов в междуречье Гуручай и Кенделенчай. Здесь выявлен ряд раннеземледельческих памятников, из которых широким раскопкам подвергнуто поселение Гаракепектепе с мощным слоем куро-аракской культуры (Исмаилов Г.С., 1971а; 1978а; 1980; 1981; 1987в; Исмаилов Г.С., Даниелян О.А., 1986; Исмаилов Г.С. и др., 1988). Изучением этих памятников целеустремленно занимался Г. С. Исмаилов, подготовивший несколько публикаций (Исмаилов Г.С., 1987а, б; и др.) и обобщающее исследование по культуре населения юго-восточных склонов Малого Кавказа в эпоху ранней бронзы (Исмаилов Г.С., 1983). Отметим отдельно и исследования в Куба-Хач-масском регионе, где изучены такие памятники, как Гяфлетепелери, Бориспольтепе и другие, указывающие, в частности, на некоторые локальные особенности в культуре племен раннебронзового века северо-восточной части Азербайджана (Нариманов И.Г., 1971; Халилов Д.А., Кесаманлы Г.П., 1973; Халилов Д.А.,1987; Халилов и др., 1971; 1973; 1977; 1978; 1979; 1988; Мусаев Д.Д., 1988; 1991). Материалы, полученные в результате отмеченных работ на территории Азербайджана, обширны и лишь в небольшой степени введены в научный оборот. Труды, посвященные изучению Кюльтепе I у Нахичевани и поселения Бабадервиш, указаны выше. Специальному исследованию подверглись и отдельные категории материалов (Бунятов Т.А., 1957; Мурадова Ф.М., Исмаилов Г.С., 1971; Нариманов И.Г., 1973; Дадашев А.И., 1981; Алекперов А.И., 1986; Бахшалиев В.Б., 1986; Ахундов Т.И., 1987; и др.). Особо же следует подчеркнуть результаты работ созданной в 50-е годы в системе Академии наук Азербайджана лаборатории по изучению древнего металла. Проведенные в ней под руководством И.Р. Селимханова спектральные и аналитические исследования металлических изделий из памятников куро-аракской культуры (а также майкопской)* показали, что эти предметы изготовлены не из меди, как до этого априорно считалось, а из медно-мышьяковой бронзы. Это послужило одним из веских оснований для новой культурно-исторической интерпретации памятников Закавказья (и Северного Кавказа) III тысячелетия до н.э., отнеся их к эпохе ранней бронзы (Селимханов И.Р., 1960а, б; 1962; 1964; 1986). В начале 60-х годов в результате всех полученных данных был пересмотрен вопрос об уровне развития Южного Кавказа в III тысячелетии до н.э. (Кушнарева К.Х., Чубинишвили Т.Н., 1963). Стало очевидно, что памятники куро-аракского двуречья III тысячелетия до н.э., подобно соответствующим комплексам Восточной Анатолии и Северо-Западного Ирана, относятся не к энеолиту, а к эпохе ранней бронзы, поскольку они характеризуются уже вполне развитой металлургией и производством специфических изделий из медно-мышьяковых сплавов (Иессен А.А., 1965. С. 17). С этого времени, когда изучаемая культура была определена как относящаяся к эпохе ранней бронзы, ее стали называть просто куро-аракской. И это название, несмотря на ее условность, сейчас общепринято** в нашей науке.
----------------------------
* Широкие спектральные исследования металла Северного Кавказа III тысячелетия до н.э. проведены в лаборатории ИА РАН под руководством Е.Н.Черных.
** Укажем, кстати, что западные исследователи называли данную культуру культурой ранне бронзового века Восточной Анатолии (Bumey С.А., 1958) или “яникской культурой” (Dyson R.H., 1968).
--------------------------
Следовательно, если работами Б.А.Куфтина, в которых была выделена изучаемая культура, завершился первый этап ее исследования, то последующий период - примерно до середины 1960-х годов, когда было определено точное культурно-историческое место данной культуры, представляет как бы второй этап ее исследования. Однако рассмотрим конкретно, что было сделано в области изучения куро-аракской культуры в 1950-е и последующие годы в других регионах Кавказа и на смежных территориях. Широкие работы были проведены в Армении. Возобновившиеся в 1958 г. раскопки Шенгавитского поселения продолжались десять лет. К сожалению, происходящий из этих раскопок разнообразный материал не введен до сих пор в научный оборот (Сардарян С.А., 1967; Мартиросян А.А., Мунчаев P.M., 1968). Одним из результатов новых раскопок Шенгавита явилось открытие здесь слоя, предшествовавшего куро-аракской культуре. Значительные работы по изучению куро-аракской культуры выполнены Э.В. Ханзадян. Ею исследован с 1949 г. слой III тысячелетия до н.э. в Гарни (Ханзадян Э.В,, 1969), в 60-е и 70-е годы проведены раскопки памятников ранней бронзы в Эларе (Ханзадян Э.В., 1979а), в районе Кировакана (Ханзадян Э.В., 19626; 1963; 1964), около Арташа-та (Джраовит), Мецаморе в Эчмиадзинском р-не (Ханзадян Э.В., 1975; 19796; 1987; Ханзадян Э.В. и др., 1973) и т.д. Многие из исследованных ею памятников и добытых материалов уже изданы в виде отдельных статей и монографий (Ханзадян Э.В., 1985). Э.В. Ханзадян является также автором крупного обобщающего труда по культуре Армении III тысячелетия до н.э., в котором сделаны важные выводы, в частности о локальных особенностях развития куро-аракской культуры в различных районах Армянского нагорья (Ханзадян Э.В., 1967). Из других памятников, исследованных в Армении, отметим могильники и поселения в Лчашене (бассейн Севана) и у с.Apич Артикского р-на (Xaчатрян Т.С., 1975), ряд комплексов в Ноемберян-ском р-не (Есаян С.А., 1976) и Ташир-Дзорагете (Деведжян С.Г., 1981), куро-аракский слой в Двине (Кушнарева К.Х., 1977), поселения Мохраблур и Норабац на Араратской равнине (Арешян Г.Е., 1972; 1978; 1980а; Арешян Г.Е., Кафадарян К.К., 1975), Карнаутское поселение близ Ленинакана (Бадалян Р.С., 1984; 1985а, б; 1986а), погребения в Мастаре (Аветисян П.С., 1986), а также ряд бытовых и погребальных комплексов в других районах края (Есаян С.А., Шагинян А., 1962; Есаян С.А., 1971; Арешян Г.E., 1985а, б; 1986; Арешян Г.Е., Симонян А.Е., 1988). Значительное внимание привлек к себе первый на Кавказе клад бронзовых орудий III тысячелетия до н.э., обнаруженный в 1967 г, в районе Еревана (Мартиросян А.А., Мнацаканян А.О., 1973). За последние 25 лет вышли в свет, помимо вышеуказанных, работы, в которых опубликованы серии новых материалов по куро-аракской культуре и рассмотрены важные вопросы развития культуры Армении и Закавказья в эпоху ранней бронзы. Среди них капитальное исследование “Армения в эпоху бронзы и раннего железа” (Мартиросян А.А., 1967), монографии, в которых обобщены материалы по древнейшей культуре отдельных областей Армении (Хачатрян Т.С., 1975; Есаян CA., 1976), труды по изучению меднорудных месторождений и древней металлургии Армении (Геворкян А.Ц., 1972а, б; 1973; 1980), палеоантропологии (Азизян Г.А., 1963; Алексеев В.П., Мкртычян Р.А., 1989) и палеофауны (Межлумян С.К., 1972) и др. (Карапетян Л.Л., Есаян С.А., 1966; 1980; Петросян Л.А., 1984). Отметим, наконец, что подготовлено исследование по раннебронзовому веку Ширака, в котором обобщены материалы более чем 25 памятников куро-аракской культуры (Бадалян Р.С., 1986). Исключительно важные результаты по изучению куро-аракской культуры получены в 50-80-е годы в Грузии, Так, в Шида Картли, на небольшой территории вдоль среднего течения Куры было выявлено не менее 15 поселений. В их числе Цихиагора-Гудабертка, раскапывавшаяся с 1956 г. (Haдимашвили С.И., 1961а, б), и полностью исследованные в 1954-1964 гг. селища Хизанаантгора (Киквидзе Я.А., 1972) и Квацхелеби (Джавахишвили А.И., Глонти Л.И., 1962; Глонти Л.И. и др., 1968; Глонти Л.И., 1970). Исследования последних позволили установить стратиграфию поселений, соотношение их между собой и тем самым проследить генезис представленной ими культуры. Важно и то, что здесь, в районе Урбниси и на Цихиагора-Гуда-бертка, были открыты и погребения III тысячелетия до н.э. (Чилашвили Л.А., 1964). Результативные работы проводились и в Южной Грузии. Начиная с 1958 г. Т.Н.Чубинишвили на Амиранисгора исследованы поселение и могильник (Чубинишвили Т.Н. и др., 1954; Чубинишвили Т.Н., 1963; 1965). В 1961 г. Г.Г.Пхакадзе возобновила начатые Е.Г.Пчелиной (1920 г.) и продолженные Б.А. Куфтиным (1947 г.) раскопки Кикетского могильника. Там же, в Кикети, были зафиксированы тогда и остатки культурного слоя (Пхакадзе Г.Г., 1963). Новые памятники ранней бронзы выявлены и во многих других районах Грузии. В частности, целая группа их исследована в Тбилиси и близ него (Коридзе Д.Л., 1955; Авалишвили Г.Б., 1964; Аб-рамишвили P.M., 1976; Тбилиси, 1978; Абрамишвили P.M. и др., 1980; Археологические памятники Грмахевистави, 1980), а также в районе Мцхета (Апакидзе А.М., Николайшвили В.Н., 1984; Бохочадзе А.В., 1986), Марнеульском (Отчет Квемо-Картлийской экспедиции, 1975), Тетрицкаройском (Мирцхулава Г.И., 1975; Гобеджишвили Г.Ф., 1978), Тианетском (Мирцхулава Н.Н., 1981) и других районах (Глонти М.Г., 1984; Рамишвили Р.М. Циклаури И.Д., 1986; Гогочури Г.К., 1987; Рамишвили P.M. и др., 1987; Рамишвили P.M., Гогочури Г.К., и др., 1988; и др.). С 60-х годов Кахетской экспедицией АН Грузии активно исследуются поселения и погребения раннебронзового века в бассейне Иори и Алазани (Дедабришвили Ш.Ш., 1969; 1970; 1971; 1978; 1979; Пицхелаури К.Н., 1965; 1982; 1987; Пицхелаури К.Н., Дедабришвили Ш.Ш., 1976; Вазарашвили В.В., 1992). Интересные комплексы энеолита и ранней бронзы, включающие пещерные стоянки, изучены в Западной Грузии (Абра-мишвили P.M., Микеладзе Т.К., 1965; Глонти Л.И. и др., 1968; Тушабрамишвили Д.М., Небиеридзе Л.Д., 1974; Небиеридзе Л.Д., 1986; 1987; Пхакадзе Г.Г., 1993; и др.). Широкие полевые исследования и введение в научный оборот новых материалов сопровождались публикацией обобщающих трудов. Среди последних отметим прежде всего работы О.М. Джапаридзе, внесшего большой вклад в изучение древнейшей истории и культуры Грузии и Кавказа в целом. Начав с изучения древнего этапа развития металлургии в Грузии (Джапаридзе О.М., 1955а), он создает затем капитальный труд, посвященный истории грузинских племен в эпоху ранней бронзы (Джапаридзе О.М., 1961). Ему принадлежит также заслуга в систематизации всего материала по эпохе ранней бронзы, происходящего из Сачхере - одного из ранних центров металлопроизводства на Кавказе. При этом ученым были рассмотрены вопросы периодизации, датировки, а также этнической принадлежности куро-аракской культуры. В последующем О.М. Джапаридзе продолжал активные исследования по изучению культур энеолита и бронзового века Закавказья и опубликовал, в частности, весьма ценные работы по проблеме куро-аракской культуры (Джапаридзе О.М., 1964; 1976; 1980; 1989). Издана его монография по древнейшей этнокультурной истории Кавказа (1989). Следует отметить специальные работы по изучению куро-аракской культуры* выполненные Т.Н. Чубинишвили (Чубинишвили Т.Н., 1963; 1964; 1965; 1966; 1973; 1980). Особо выделим его труд, посвященный происхождению куро-аракской культуры (Чубинишвили Т.Н., 1971), и совместное с К.Х. Кушнаревой, обобщающее исследование по энеолиту и ранней бронзе Южного Кавказа, в котором синтезированы многочисленные данные по куро-аракской культуре, накопленные к началу 70-х годов, а также предложены периодизация и характеристика культуры по локальным вариантам (Кушнарева К.Х., Чубинишвили Т.Н., 1971). Кроме того, грузинскими учеными осуществлены публикации таких памятников куро-аракской культуры, как Квацхелеби (Джавахишвили А.И., Глонти Л.И., 1962), Кикетский могильник (Пхакадзе Г.Г., 1963), Хизанаантгора (Киквидзе Я.А., 1972), Самшвилде (Мирцхулава Г.И., 1975), Тетри-Цкаро (Гобеджишвили Г.Ф., 1978), выполнены работы, обобщающие материалы данной культуры по отдельным регионам Грузии (Дедабришвили Ш.Ш., 1970; Жоржикашвили Л.Г., Гогадзе Э.М., 1974; Орджоникидзе А.З., 1981; Майсурадзе В.Г., 1986; Чартолани Ш.Г., 1989). Нельзя не сказать и о ряде исследований, посвященных разработке таких проблем, как развитие металлопроизводства в Закавказье в Щ тысячелетии до н.э. (Абесадзе Ц.Н., 1969; Абесадзе Ц.Н., Бахтадзе Р.А., 1987; Тавадзе Ф.Н. и др., 1987; Teнейшвили Т.О., 1989; и др.), строительное дело и архитектура древнейших поселений Южного Кавказа (Джавахишвили А.И., 1973), генезис земледелия и земледельческого культа в древней Грузии (Киквидзе Я.А., 1963; 1976), хронологизация бронзового века Грузии и Закавказья с использованием серии радиокарбонных лат (Бурчуладзе А.А. и др., 1970; Кавтарадзе Г.Л., 1981; 1983; 1992; Апакидзе А.М., Бурчуладзе А.А., 1987), изучение знаков и символов куро-аракской культуры (Шаншашвили Н.Э., 1990) и т.д. Укажем, наконец, на исследование в Восточной Грузии курганных погребений и поселения так называемой бедени-алазанской культуры, характеризующей завершающий этап раннебронзового века Закавказья (Гобеджишвили Г.Ф., 1981; Дедабришвили Ш.Ш., 1969; 1979; Пицхелаури К.Н., 1982; 1987; Глонти Л.И. и др., 1986; Джапаридзе О.М. и ДР. 1986). Весьма результативны были также работы, проведенные в Иранском Азербайджане (Burton-Brown Т., 1950; Burney С.А., 1961а, Ь; 1963; 1965; Edwards М., 1983; Biscione R., Pecorella Р.Е., 1984; Young Т.С., 1969) и особенно в Восточной Анатолии (Bumey С.А., 1958; 1980; Burney С.А., Lang D.M., 1971; Dum R., 1979; Esin U., 1970; 1972; 1974; 1979; Hauptmann H., 1972; 1982; Kosay H.Z., 1948; 1969; 1971; 1972; 1976; Kosay H.Z., Turfan К., 1959; Kosay H.Z., Vary H., 1964; 1967; Ozqiic Т., Akok М., 1958; Whallon R., 1979; Frangipane М., Palmieri А., 1983). В частности, в конце 1960-х - 1970-е годы широким исследованиям подверглись многослойные поселения в зоне Ke-банского водохранилища на юго-западе Армянского нагорья. Некоторые из них, например поселение Пулур (Сакийол) в районе Элязига (Kosay H., 1976), дали большой и выразительный материал по куро-аракской культуре. Все они в целом убедительно показали, что Восточная Анатолия и Северо-Западный Иран органически входят в ареал данной культуры. Кроме того, открытием образцов характерной керамики в серии памятников III тысячелетия до н.э. Сирии и Палестины было установлено проникновение куро-аракской культуры в районы Восточного Средиземноморья. Результатом этого явилось сложение там комплекса, известного как кирбет-керакская культура (Amiran R., 1952; 1965; Braidwood R., Braidwood L., 1960; Mellaart J., 1966; Hennessi J.B., 1969; Huot J.-L., 1982). Значительные работы проводились и на Северо- Восточном Кавказе. Большая группа памятников раннебронзового века была выявлена в Дагестане, причем как и прикаспийской части, так и в предгорных и горных районах (Абакаров А.И., Давудов О.М., 1993). Исследование Каякентских (Гемитюбе I и II), Великентского, Мамайкутанского, Мекегин-ского, Чиркейского, Галгалатлинского, Гинчинско-го и других поселений и ряда погребальных комплексов позволило выделить в данной области Кавказа один из выразительных и оригинальных вариантов куро-аракской культуры (Мунчаев P.M., 1955; 1961; 1975; Котович В.Г., 1959; 19616; Котович В.М., 1964; 1965; 1986; Атаев Д.М., Кушнарева К.Х., 1966; Кореневский С.Н., 1978; Кудрявцев А.А., Гаджиев М.С., 1988). Огромная заслуга в изучении памятников раннебронзового века в Дагестане принадлежит М.Г. Гаджиеву. Систематически публикуя результаты своих полевых работ (Гаджиев М.Г., 1969; 1971; 1980а; Гаджиев М.Г., Маммаев М.М., 1978; и др.), он исследовал многие вопросы археологии и древнейшей истории Северо-Восточного Кавказа (Гаджиев М.Г., 1966; 1979; 19806; 1981; 1983; 1985; 1986а, б, в; 19876; 1988; 1989; 1990; 1991; Гаджиев М.Г., Кореневский С.Н., 1984). Итогом многолетних работ стал его большой монографический труд о культуре раннеземледельческих племен Северо-Восточного Кавказа, в котором учтено более 50 памятников эпохи ранней бронзы Дагестана и Чечено-Ингушетии (Гаджиев М.Г., 1987а; 1991). М.Г. Гаджиевым сделан вывод о значительной специфике культуры Северо-Восточного Кавказа эпохи ранней бронзы, позволяющий рассматривать ее как относительно самостоятельное явление или как одну из культур, входящих в обширное куро-арак-ское культурное единство (Гаджиев М.Г., 1987. С. 38,39; 1991. С. 233,234). В 1950-1960-е годы ряд памятников эпохи ранней бронзы (Луговое, Серженьюртовские I и II и другие поселения) изучен и на территории Чечено-Ингушетии (Крупнов Е.И., 1954; 1957; Мунчаев P.M., 1961; 1975; 1986; Мерперт Н.Я., 1962; Иерусалимская А.А. и др., 1963; Козенкова В.И., Крупнов Е.И., 1966). Особо подчеркнем тот факт, что один из отмеченных памятников - Луговое поселение оказался синкретическим комплексом, сочетающим в себе признаки как куро-аракской, так и майкопской культур. Исследование его позволило поставить в широком аспекте вопрос о связях и взаимодействии двух основных культур раннебронзового века Кавказа. Материалы этого уникального памятника, как и ряда поселений III тысячелетия до н.э. Дагестана, были изданы отдельной монографией (Мунчаев P.M., 1961). Интересные комплексы раннебронзового века, включая погребальные, обследованы в Северной Осетии (Любин В.П., 1966; Николаева Н.А., Сафронов В.А., 1980; Ростунов В.Л., 1988). Они также указывают на проникновение туда из Закавказья лишь отдельных этнокультурных элементов и сложность исторического процесса в восточной части Центрального Кавказа в Ш тысячелетии до н.э. (Ростунов В.Л., 1985а, б; 1986; 1988; Ростунов В.Л., Козаев П.К., 1990). Наряду с изучением памятников Ш тысячелетия до н.э. в 1960-1980-е годы в Закавказье и смежных областях исследовались также комплексы как предшествующего, так и последующего периодов. Активное накопление и публикация материалов по эпохе ранней бронзы Закавказья, Предкавказья и Кавказского Причерноморья позволили впервые воссоздать целостную картину культурно-исторического развития всего Кавказа на заре бронзового века (Мунчаев P.M., 1975), а также установить место Кавказа на общем фоне раннеземледельческого мира Передней Азии (Массон В.М., 1964; 1967). Более того, за минувшее 30-летие проблема раннего бронзового века Кавказа вообще и Закавказья в особенности привлекла к себе внимание не только широкого круга археологов и историков, в том числе за рубежом (Sagona A.G., 1984), но и антропологов и лингвистов (Азизян Г., 1963; Дешериев Ю.Д., 1963; Гамкрелидзе Т.М., 1964; Мачавариани Г.И., 1964; Гаджиев А.Г., 1965; Климов Г.А., 1965; Абдушелишвили М.Г., 1966; Джаукян Г.Б., 1967; Дьяконов И.М., 1967; 1968; Алексеев В.П., 1974; 1989; Гамкрелидзе Т.М., Иванов В.В., 1984).
Ареал куро-аракской культуры, вопросы ее происхождения, хронологии и периодизации
Ареал куро-аракской культуры включает почти все Закавказье, Северо-Западный Иран, Восточную Анатолию и Северо-Восточный Кавказ (рис.I). На юге и юго-западе границы ее достигают Урмии и простираются южнее до районов Xaмадана и Керманшаха (Готинтепе и др.), Эрзерума, бассейна Вана и далее вплоть до Малатьи (Kaраз, Пулур, Арслантепе и др.)*. На севере и северо-востоке они переходят Кавказский хребет и охватывают Дагестан, Чечню и отдельные районы Ингушетии и Северной Осетии. Территория последних является “стыковой” между куро-аракской и майкопской культурами, здесь между ними проходит граница. Северо-западные же границы куро-арак-ской культуры доходят до р. Ингури, районов Кутаиси и Самтреди (Кушнарева К.Х., Чубинишвили Т.Н., 1970. С. 60; Пхакадзе Г.Г., 1993). В собственно причерноморской зоне памятники этой культуры неизвестны. Здесь развивалась своеобразная (14)
---------------------
* Как отмечено выше, элементы куро-аракской культуры прослеживаются вплоть до Восточного Средиземноморья, в комплексах, характеризующих кирбет-керакскую культуру. Круг вопросов, связанных с изучением последней, составляет отдельную большую проблему, требующую специального рассмотрения (Hennessi J.B., 1969).
---------------------
культура, испытавшая на себе влияния куро-аракской, а также майкопской культур (Пхакадзе Г.Г., 1987). Памятники ранней бронзы Абхазии, пока слабо изученные, характеризуют самостоятельную очамчирскую культуру (Соловьев Л.Н., 1939; Бжания В.В., 1966а, б; 1970). Таким образом, ареал куро-аракской культуры весьма обширен, он выходит далеко за пределы междуречья Куры и Аракса. Ho наибольшая концентрация памятников этой культуры наблюдается все-таки именно на территории куро-аракского двуречья, в Центральном Закавказье (см. карта I). На левобережье Куры, в Восточном Закавказье, их значительно меньше. В то же время большая группа (15) куро-аракских памятников сосредоточена в Восточной Анатолии, а также в Дагестане. В настоящее время только в Закавказье зафиксировано свыше 200 памятников раннебронзового века (Кушнарева К.Х., Чубинишвили Т.Н., 1970. С. 60), т.е. значительно больше, чем известных здесь комплексов энеолита и эпохи средней бронзы, вместе взятых. Всего же выявлено не менее 300 бытовых и погребальных памятников куро-аракской культуры. При этом следует подчеркнуть тот факт, что указанные памятники представлены во всех географических зонах - на равнине, в горных и даже высокогорных районах, расположенных на отметке более 2000 м над уровнем моря. Следовательно, в эпоху ранней бронзы почти все районы Закавказья, а также других областей, входящих в ареал куро-аракской культуры, были освоены. Наиболее заселенными оказываются, например, Араратская долина в Армении (Ханзадян Э.В., 1967), Картлийская низменность, а также высокогорные долины Триалети, Месхет-Джава-хетское плато и другие районы в Грузии (Джапаридзе О.М., 1961; 1980; Глонти ЛИ., 1970), Шapypская равнина (Нахичевань) и бассейны ряда притоков Куры в Азербайджане (Ашуров С.Г., 1992), Прикаспийская равнина в Дагестане, районы Ma-латьи и Элязига (Burney G.A., 1958) и другие в Восточной Анатолии (Кушнарева К.Х., Чубинишвили Т.Н., 1970; Чубинишвили Т.Н., 1971). Ясно, что очерченный ареал куро-аракской культуры сложился не сразу. Где, в какой конкретно области этого обширного ареала начала формироваться данная культура и откуда она распространилась на смежные области, охватив в конечном итоге столь значительную территорию, - это вопросы, составляющие проблему ее происхождения. Последней касались многие авторы, начиная с Б.А. Куфтина; она являлась даже предметом специального исследования (Чубинишвили Т.Н., 1971). Однако эта проблема до сих пор далека от своего решения (Мунчаев P.M., 1975. С.196; Джапаридзе О.М., 1980. С.43; и др.). Большинство исследователей полагает, что куро-аракская культура возникла в Закавказье. При этом, например, А.А. Иессен считал вслед за Ч. Барнеем, что из области ее формирования следует исключить территорию Азербайджана (Иессен А.А., 1963. С.14). Ho этот тезис не бесспорен. Устанавливается, что распространенная в Закавказье культура эпохи энеолита не обнаруживает генетической преемственности с куро-аракской культурой. В ряде памятников (Нахичеванский Кюльтепе I, Бабадервиш, Шенгавит, Амиранисгора, Шулаверисгора, Геойтепе, Годинтепе и др.) куро-аракские слои подстилаются энеологическими. Ho ни на одном из этих многослойных поселений не прослеживается связь между керамикой, представленной в тех других слоях. Перед нами оказываются два совершенно различных (технологически, типологически и по орнаментации) керамических комплекса. Правда, определенная связь по ряду признаков между памятниками раннебронзового века и эпохи энеолита Центрального Закавказья, несомненно, имеется. В частности, на куро-аракских и энеолитических поселениях наблюдается одинаковая форма жилой архитектуры в виде круглоплановых построек. Можно говорить и о близости между отдельными категориями каменных и костяных орудий и даже некоторыми формами посуды. Укажем и на присутствие в тех и других комплексах металлических изделий из одинакового сплава - мышьяковой бронзы. Наконец, следует сказать о единстве типа поселений на Южном Кавказе в эпоху ранней бронзы и энеолите. Несмотря на все это, однако, говорить о прямой преемственности рассматриваемой культуры и известных энеолитических памятников Закавказья не приходится. Поэтому не может быть принят и тезис о том, что “куро-аракская культура первоначально появилась на территории Нахичевани на основе предыдущей местной культуры эпохи энеолита” (Ашуров С.Г., 1992. С.24). Нет также убедительных данных, позволяющих искать истоки куро-аракской культуры вне пределов Закавказья, прежде всего на территориях Восточной Анатолии и Северо-Западного Ирана. Достаточно отметить, что памятники этих областей, относящиеся к энеолиту, содержат расписную керамику, резко отличную от черно- и краснолощеной посуды куро-аракской культуры. Поэтому представляется неубедительным вывод о том, что рассматриваемая культура возникла в Восточной Анатолии, а памятники Армении и Грузии являются периферийными (Bumey G.A., 1968). Лишено аргументации и предположение о том, что носители этой культуры продвинулись в Закавказье с юга Каспийского моря (Мирцхулава Г.И., 1975. С.79). Представляется более близким к истине предположение о том, что родиной куро-аракской культуры является все-таки Закавказье. В куро-аракском двуречье она, по-видимому, стала складываться и развиваться, а уже оттуда распространилась на смежные территории. Здесь, в Центральном Закавказье, выявлены отдельные комплексы, которые ряд авторов рассматривает как раннюю группу памятников изучаемой культуры. В данной связи важное значение приобретают сделанные недавно в Сиони находки керамики, имеющие определенное сходство с керамикой куро-аракской культуры (Менабде М.В., Кигурадзе Т.В., 1981. С.116). Памятник, расположенный в Южной Грузии, содержит оригинальный керамический материал, который отличен от глиняной посуды поселений Шулаверисгора, Храмис Дидигора и других, находящихся в этом же ригоне. Полагают, что истоки куро-аракской керамики следовало бы искать в памятниках типа Сиони (Менабде М.В., Кигурадзе Т.В., 1981. С.116), которые начали обнаруживаться в Закавказье. Они, возможно, и представляют те комплексы, которые непосредственно (16) предшествуют куро-аракской культуре и смыкаются с ней. Ho пока эти памятники не будут широко исследованы или пока не выявлены другие комплексы, занимающие действительно промежуточное место между куро-аракской культурой и культурой закавказского энеолита, вопрос о происхождении первой останется открытым. Вполне очевидно, что процесс формирования куро-аракской культуры был сложным и длительным (Джапаридзе О.М., 1980. С.43). Племена - носители этой культуры - активно развивали земледельческо-скотоводческое хозяйство и начинали осваивать все пригодные для этого районы Закавказья и смежных территорий. Древнейшие слои подавляющего большинства теллей Южного Кавказа относятся к куро-аракской культуре. Мы знаем, что заселение и хозяйственное освоение большинства регионов Закавказья началось именно в эпоху ранней бронзы. Ho нам пока неизвестно, откуда, с какой конкретно области (или с каких) шла эта миграция. Ясно, что на Северный Кавказ данная культура распространилась из сопредельных районов Закавказья через перевалы Большого Кавказа (Мунчаев P.M., 1975. С.191). В Иран она также проникла из Закавказья. А как, в каких направлениях распространялась куро-аракская культура на самой территории Закавказья, остается неясным. Рассмотрим теперь вопрос хронологии куро-аракской культуры. Как известно, в ряде памятников слои этой культуры подстилаются непосредственно отложениями энеолитических поселений. Известны и отдельные памятники, в которых ку-ро-аракский слой лежит под слоями бедени-алазан-ской (Бериклдеби) и триалетской культур. Таким образом, относительное хронологическое положение куро-аракской культуры определяется достаточно четко. Энеолит Южного Кавказа датируется по C14 в пределах V-IV тысячелетий до н.э., а триа-летская культура - не позднее первой половины II тысячелетия до н.э. Следовательно, на куро-аракскую культуру падает Ш тысячелетие до н.э., а начало ее уходит, вероятно, и в IV тысячелетие до н.э. Такой общей датировки рассматриваемой культуры придерживаются в настоящее время большинство исследователей (Мунчаев P.M., 1975. С.192; Джапаридзе О.М., 1980. С.43; Гаджиев М.Г., 1987а. С.27). Она подтверждается и сравнительными данными, а также радиокарбонными (без калибровки) датами, известными для памятников куро-аракской культуры. Последних немного. Радиоуглеродные даты получены для Амиранисгора-3720 ± 165, 4835±180 и 4625±170 лет (Бурчуладзе А.А. и др., 1975. С.90)*, для Квацхелеби - 4760±90 и 4190±60 лет (Артемьев В.И. и др., 1961. С. 14; Linick А., 1977. С.30), для Шенгавита -4020±80 и 3770±60 лет (Долуханов П.М., Тимофеев В.И., 1972. С.43), для Бабадервиша - 3900±60 лет (Долуханов П.М., Тимофеев В.И., 1972. С.43), для Нахичеванского Кюльтепе I - 4880±90 лет (Артемьев В.А. и др., 1961. С.11). Отметим еще три даты: две для Мохраблура - 4140 ± 30 лет (после калибровки - 2352±316 г. до н.э.) и 3825±30 лет (после калибровки - 2352±316 г. до н.э.) и одну для Жинвали - 2084 ± 306 г. до н.э. (Кавтарадзе Г.Л., 1983. С.84). Опубликовано и большинство радиоуглеродных дат, полученных для памятников куро-аракской культуры в Западном Иране и Восточной Анатолии (Кавтарадзе Г.Л., 1983). До сих пор, к сожалению, нет дат по C14 для соответствующих памятников Дагестана, Чечено-Ингушетии и Северной Осетии. Правда, ряд таких дат получен для западногрузинских комплексов эпохи энеолита и ранней бронзы. Полученные для памятников куро-аракской культуры радиоуглеродные (не калиброванные) даты указывают на то, что они датируются временем от начала ІП до рубежа III-II тысячелетий до н.э. в пределах XXIX-XXIII вв. до н.э. Если же рассчитать их по новому (5730 ± 40 лет) значению полураспада, то датировка их удревнится примерно на 200 лет. Однако попытки решать сегодня вопросы абсолютной хронологии и периодизации куро-аракской культуры на основе имеющихся радиоуглеродных дат представляются нам преждевременными, ибо для такого обширного ареала, который включает эта культура и в пределах которого представлено столь значительно количество памятников, имеющаяся серия дат в настоящее время крайне незначительна. В данной связи нельзя не коснуться работы Г.Л. Кавтарадзе, посвященной изучению проблем хронологии эпохи энеолита и бронзы Грузии, а фактически всего Закавказья. Она вышла двумя изданиями - на грузинском (Кавтарадзе Г.Л., 1981) и русском (Кавтарадзе Г.Л., 1983) языках и привлекла к себе внимание специалистов широтой рассмотрения вопросов, учетом новых данных по Передней Азии и сравнительным анализом разнообразного археологического материала. Остановимся только на его выводе по хронологии куро-арак-ской культуры**.
-------------------
* Даты приводятся по старому (5570 ± 30 лет) периоду полураспада. По новому значению (5730 ± 40 лет) приведенные даты для Амиранисгора соответственно следующие: 4200 ± 109; 5600 ± 74 и 5370 ± 74 лет (Апакидзе А.М., Бурчуладзе А.А., 1987. С.9).
** Подробный разбор книги Г.Л. Кавтарадзе и содержащихся в ней заключений см.: Андреева М.В., 1987. С.273-283.
--------------------
Использовав калибрационную кривую P.M. Кларка, Г.Л.Кавтарадзе получил исправленные радиоуглеродные даты, на основании которых значительно удревнил куро-аракскую культуру, отнеся ее почти целиком к IV тысячелетию до н.э. (Кавтарадзе Г.Л., 1981. С.139-142; 1983. С.82; 1987. С.12). А III тысячелетием до н.э. он датировал триалетскую культуру, охарактеризовав ее как поздний этап раннебронзового века Закавказья. Естественно, это вызвало возражения. Было справедливо отмечено, что реальность исправленных (17) Г.Л. Кавтарадзе дат может быть подтверждена только после получения большой серии новых дат по C14 из памятников Грузии и смежных областей (Андреева М.В., 1987. С.276). Действительно, база данных по C14 для куро-аракской культуры крайне ограничена. Если к тому же учесть, что некоторые даты из приведенной выше серии радиоугдеродных определений для памятников Закавказья признаются ошибочными (Кавтарадзе ГЛ., 1983. С.84), то эта база еще более сужается. Выясняется, например, что пока нет ни одной даты по C14 для памятников, которые характеризуют ранний этап куро-аракской культуры (Кавтарадзе Г.Л., 1983. С.60). Таким образом, принимать предложенную Г.Л.Кавтарадзе датировку куро-аракской культуры было бы преждевременно*. Вместе с тем представляется правильной наметившаяся тенденция удревления раннего этапа куро-аракской культуры - не позднее второй половины IV тысячелетия до н.э. Таким образом, он может быть синхронизирован с определенными комплексами Ближнего Востока урукского периода. Очевидно, верхние пределы куро-аракской культуры должны ограничиваться временем около середины ІП тысячелетия до н.э. (XXV-XXIV вв. до н.э.). В пользу этого могут свидетельствовать, в частности, материалы поселения Арслантепе в Ma-латье (Восточная Анатолия). Характерные для куро-аракской культуры образцы красноглиняной лощеной посуды представлены там в слое VI BI иногда вместе с керамикой раннединастических периодов. Последняя преобладает в Арслантепе VI В2 (Frangipane М., Palmieri А., 1983. Р.536-555). В данной связи укажем, что в поселении Телль Хазна I, расположенном южнее Арслантепе, в северо-восточной Сирии и исследуемом с 1988 г. экспедицией института археологии РАН, характерные для куро-аракской культуры глиняные очажные подставки, а также отдельные фрагменты красно лощеной посуды оказались также в комплексе с керамикой раннединастических периодов. Если же взять поселение Годинтепе IV в Иране, находящееся в самой южной части ареала куро-аракской культуры и представляющее по ряду признаков сравнительно поздний ее комплекс, то оно датируется в пределах первой половины Ш тысячелетия до н.э. И такая датировка его не вызывает каких-либо серьезных сомнений. Более ранний слой, непосредственно подстилающий здесь куро-аракский, находит определенные связи с хорошо датированными памятниками более южных регионов (Сузы). Обратимся к комплексам кирбет-керакской культуры. Характерно, что во всех известных случаях последние стратиграфически предшествуют памятникам культуры кубков. А эта культура Северной Сирии датируется второй половиной ІІІ тысячелетия до н.э. (Сулейман Антуан Т., 1981. С.21). Если же, наконец, провести сравнительное изучение материалов соответствующего времени Месопотамии, мы должны будем обратить внимание на то, например, что металлообработка Двуречья урукского и раннединастических периодов и куро-аракской культуры может быть сопоставлена по общему уровню развития и даже по отдельным образцам бронзовых изделий. Таким образом, период бытования куро-аракской культуры следует датировать временем от второй половины IV тысячелетия до н.э. примерно до третьей четверти ІІІ тысячелетия до н.э. В этих хронологических рамках в целом датируется данная культура в последнее время. К последним же векам ІІІ тысячелетия до н.э. должны быть отнесены некоторые комплексы Сачхере и Триалети и бедени-алазанская культура, характеризующие заключительный этан раннебронзового века Закавказья. В своем развитии куро-аракская культура пережила, несомненно, ряд этапов. Еще в 40-50-х годах на основании сравнительного анализа керамики были сделаны попытки расчленить памятники культуры на три хронологически последовательные группы (Куфтин Б.А., 1941. С.115; Пиотровский Б.Б., 1949. С.34-36). В последующем эти периодизации дополнялись и уточнялись (Джапаридзе О.М., 1961; Мунчаев P.M., 1961; Ханзадян Э.В., 1967; Кушнарева К.Х., Чубинишвили Т.Н., 1967; Кавтарадзе Г.Л., 1983; и др.), а также создавались новые применительно к отдельным регионам ареала куро-аракской культуры. Так, для Араратской долины выделены периоды ранней бронзы - I, II и III. Они датированы соответственно 3000-2600 гг. до н.э., 2600-2300 гг. до н.э. и 2300-2000 гг. до н.э. (Ханзадян Э.В., 1985. С.13-15). В развитии раннебронзовой культуры Самцхе-Джавахети намечаются четыре ступени, охватывающие время от второй половины IV тысячелетия до н.э. до XXV-XXIII вв. до н.э. (Орджоникидзе А.З., 1981. С.17), а Северо-Восточного Кавказа - два больших периода, датируемых в пределах последней четверти IV - третьей четверти III тысячелетия до н.э. (Гаджиев М.Г., 1987а. С.28, 29; 1987в. С.13-17). Укажем и на трехэтапную периодизацию памятников Нахичевани, в которой первый этап датирован 3600-3400 гг. до н.э., а третий -2800-2400 гг. до н.э. (Ашуров С.Г., 1992). Наконец, отметим еще и периодизацию, предложенную Г.Л. Кавтарадзе для памятников куро-аракской культуры в Грузии. Последние объединены в две большие группы. Первая, включающая памятники позднего энеолита и датируемая первой половиной IV тысячелетия до н.э. характеризует ранний этап куро-аракской культуры. Вторая же группа, относящаяся к первой фазе эпохи ранней бронзы (вторая половина IV тысячелетия до н.э.), представляет (18) второй развитой этап культуры (Кавтарадзе Г.Л., 1983. С.59-104; 1987, С.10-17)*. Тем не менее ни одна из периодизаций куро-аракской культуры не может быть признана исчерпывающей и всесторонне аргументированной. Мы используем здесь периодизацию, предложенную К.Х.Кушнаревой и Т.Н.Чубинишвили. Несмотря на спорность отдельных положений, она в целом представляется в настоящее время наиболее приемлемой (Кушнарева К.Х., Чубинишвили Т.Н., 1970. С.61, 62). Куро-аракская культура делится ими на три периода. К раннему периоду (3000-2700/2600 лет до н.э.) отнесены такие памятники, как Шенгавит II, Шрешблур, Мохраблур (Кюльтапа) в Армении; Караз (XV-XI) близ Эрзерума; Амиранисгора (горизонт I и могильник центрального участка), Хиза-наантгора и Квацхелеби (горизонты Д1? C3, C2 и частично C1), Гудабертка, Озни, Кулбакеби, ткви-авские курганы и другие в Грузии; Кюльтепе I (нижние горизонты куро-аракского слоя), Баба-дервиш, Мингечаур и другие в Азербайджане; Ге-ойтепе (K1 и частично K2) в Иране.
Следующий период (2700/2600-2400/2300 лет до н.э.) характеризуют поселения Шенгавит III, Элар, Гарни, Караз (XI-VII); Хизанаантгора, Квацхелеби (C1), Кюльтепе I (верхние горизонты), Геойтепе (K2 и K3).
Наконец, к третьему периоду (2400/2300-2000 лет до н.э.) относятся: Шенгавит IV, Такава-ронист, Коси-Чотер и Арагац (могильник); Караз (верхние горизонты); Амиранисгора (верхние горизонты), Хизанаантгора и Квацхелеби (горизонты B3, B2 и B1), курганы в Сачхере, Триалети, Сам-гори и Бедени; Бабадервиш II (поздние материалы), курганы в Учтепе и у с.Тельман; Яниктепе (Иран). Вопрос о локальных вариантах куро-аракской культуры также остается до сих пор не решенным, хотя для его изучения сделано немало (Кушнарева К.Х., Чубинишвили Т.Н., 1970. С. 62-94; Мунчаев P.M., 1975. С. 171, 172; и др.). В настоящее время на основании изучения техники и форм домостроительства, особенностей керамики и ее орнаментации и некоторых других данных представляется возможным расчленить памятники куро-аракской культуры на несколько локальных - территориальных групп. Этот вопрос специально рассмотрен К.Х.Кушнаревой и Т.Н.Чубинишвили. Они выделяют в ареале куро-аракской культуры следующие территориальные группы памятников: юго-западная, центральная, северо-западная, северо-восточная и юго-восточная (Кушнарева К.Х., Чубинишвили Т.Н., 1970. С. 62-94). В целом разделение куро-аракских памятников на отмеченные группы может быть принято сейчас с определенными дополнениями и уточнениями. Наиболее известными памятниками в юго-западной группе являются поселения Амиранисгора (Ахалцихский р-н Грузии), Арич и другие в северо-западной Армении, Караз, Пулур и другие в Анатолии. Эти и другие поселения сближаются между собой по топографии и планировке, форме построек и технике строительства (Кушнарева К.Х., Чубинишвили Т.Н., 1970. С.62-68). Керамика этих памятников содержит сосуды с несколько отличной рельефной спиральной орнаментацией, иногда в виде лицевых изображений (табл.1, 20; 2, 1, 2, 4-6). Центральная группа включает памятники Араратской равнины. Самым известным среди них является Шенгавит - одно из наиболее крупных поселений куро-аракской культуры. В слоях II-IV** Шенгавита открыты остатки круглых жилых домов с примыкающими к ним прямоугольными постройками. Остальные поселения в Араратской долине сравнительно небольших размеров. Они представляли собой телли-тепе (Шрешблур, Мохраблур, Норабац и др.). Некоторые же располагались на естественных холмах (Мецамор и др.) или на склонах гор (Арагац). Архитектура на всех этих поселениях едина по форме и представлена круглыми в плане домами. Керамика характеризуется преимущественно чернолощеными сосудами, богато украшенными различными выпукло-вогнутыми изображениями, с одной стороны (Шрешблур, Мохраблур), и резным орнаментом (Шенгавит) - с другой (табл.3). Следует отметить, что с памятниками Араратской долины сближаются по архитектуре и керамике и некоторые другие поселения соседних районов (Гарни, Элар), а также бассейна оз.Ван. Северо-западная группа объединяет памятники, находящиеся в Шида-Картлийской низменности, по левому берегу р.Куры. Они тянутся как бы цепочкой, на расстоянии 2-4 км друг от друга (Кушнарева К.Х., Чубинишвили Т.Н., 1970. С.72-77). Это поселения Хизанаантгора, Квацхелеби, Гудабертка и могильники Тквиавский и Урб-нисский в районе г.Гори, а также Згурдис-Гверда, Кулбакеби и Кулохвом близ г.Цхинвали. Наиболее полно исследованы первые два памятника, причем на Хизанаантгора и Квацхелеби установлены четкая стратиграфия, а также соотношение соответствующих слоев того и другого поселения между собой (Джавахишвили А.И., Глонти Л.И., 1962; Киквидзе Я.А., 1972). В этих двух поселениях представлена несколько иная форма архитектуры в виде главным образом прямоугольных, с округленными краями, и овальных домов (табл.4). (23) Kpyrлые же постройки открыты только в одном горизонте Хизанаантгора. Своеобразны и формы керамики шида-картлийских поселений, почти лишенной орнаментации (табл.5). Северо-восточная группа выделяется не столь четко, как, например, шида-картлийская. В нее включены два заметно отличных друг от друга памятника — поселения Мингечаур (табл.6) и Баба-дервиш II (табл. 7)* (Кушнарева К.Х., Чубинишвили Т.Н., 1970. С.77-85). Точнее было бы назвать эту группу западноазербайджанской и объединить в нее все известные памятники в пределах куро-аракского двуречья на территории Азербайджана, от Казахского района на севере до Физулинского на юге (Малый Кавказ). С определенной частью этой группы памятников оказываются связанными и поселения, исследованные в районе г.Тбилиси. В будущем, по всей вероятности, памятники этой территории удастся расчленить на несколько отдельных локально-хронологических групп, в одну из которых войдут Бабадервиш и поселения в смежных районах Грузии, в другую - Мингечаур, в третью - комплексы в Нагорном Карабахе и т.д. Из всех этих памятников особенно выделяется Мингечаурское поселение, расположенное в ущелье Боздаг, на правом берегу Куры, где представлены жилища полуземляночного типа (табл. 6, 7). Что же касается керамики, то она содержит типичные формы посуды, прямые аналогии которой имеются, например, в материалах таких памятников Грузии, как Дидубе, Кикети и др. Юго-восточная группа включает памятники в Нахичевани на Араксе** и на смежной территории Северо-Западного Ирана (Кушнарева К.Х., Чубинишвили Т.Н., 1970. С.85-95). Наиболее известным памятником в этой группе является Нахичеванский Кюльтепе I. Толщина слоя куро-аракской культуры достигала здесь более 8 м. В нем открыты круглые сырцовые постройки с примыкающими к ним иногда прямоугольными сооружениями (табл.8). Значительный интерес представляют и многослойные поселения в приурмийском районе - Геой-тепе (слой К), Тепе Гиджлар и Яниктепе (Burton-Brown Т., 1948; Burney С.А., 1961; 1962; 1964;Biscione R., PecorelIa P.E., 1984). Вопрос о формах хозяйственно-бытовых сооружений на Геойтепе и Гиджлартепе неясен. А на Яниктепе в нижней части слоя эпохи ранней бронзы (I) открыты остатки круглых построек (табл. 9), в верхней (II) - прямоугольных. С этой группой, возможно, надо связывать и памятники, находящиеся значительно южнее Урмии, в частности Годинтепе (слой IV). В этом поселении представлены исключительно прямоугольные сырцовые постройки, как в верхнем горизонте Яниктепе, а также близкие формы керамики. Помимо отмеченных, в ареале куро-аракской культуры выявляются и другие группы памятников. В пределах Закавказья следовало бы отметить группы памятников, сконцентрированных, с одной стороны, в районе Тбилиси, где их известно уже не менее десяти (Абрамишвили P.M., 1976. С.24, 25), с другой - в Кахетии, в Иори-Алазанском бассейне, где обследовано свыше 40 поселений и могильников эпохи ранней бронзы (Пицхелаури К.Н., Дедабришвили Ш.Ш., 1976. С.22), Пока нельзя четко очертить круг памятников Западной Грузии***, связанных с исследуемой культурой. То же самое следует сказать в отношении памятников юго-восточного Азербайджана и некоторых других районов Закавказья. Вне Закавказья значительная группа памятников куро-аракской культуры представлена на Северо-Восточном Кавказе, прежде всего в Дагестане. Они открыты здесь на Прикаспийской равнине, в предгорьях и горных районах (Мунчаев P.M., 1975. С. 172-190; Гаджиев М.Г., 1987. С.24-38; 1991. Рис.20). Широко известными ныне памятниками Дагестана рассматриваемой культуры являются Каякентские (Гемитюбе I и II), Великент-ское, Дербентское, Мамайкутанское, Мекегин-ское, Чиркейское, Галгалатлинское поселения и др. Дальнейшие исследования покажут, смыкаются ли с ними памятники, расположенные на смежной территории Азербайджана, в частности в Хачмасско-Кубинской зоне, или они представляют отдельный (Северо-Восточного Азербайджана) локальный вариант куро-аракской культуры. Пока же несомненно, что поселения и могильники Дагестана составляют ярко выраженную локальную группу памятников данной культурно-исторической общности. Для них типичны круглоплановая архитектура, многие характерные формы куро-аракской керамики и своеобразная посуда с грубообмазанной поверхностью, отсутствующая в комплексах Закавказья, Ирана и Анатолии (табл.10). Большого интереса заслуживают памятники эпохи ранней бронзы, известные на территории (30) соседней Чечено-Ингушетии (Мунчаев P.M., 1975. С. 336-366). В ее восточной части (Чечне), судя по поселениям у с. Серженьюрт, была представлена особая группа памятников куро-аракской культуры. В западных же районах края (Ингушетии) мы имеем, с одной стороны, типичные памятники майкопской культуры (в предгорных равнинах), подобно Бамутскому могильнику (Мунчаев P.M., 1975. С.286-307), а с другой - синкретические (майкоп-ско-куро-аракские) комплексы, как, например, Луговое поселение в горном ущелье (Мунчаев P.M., 1961; 1975). В горах Северной Осетии также открыты комплексы, связанные с куро-аракской культурой, в то время как в предгорных долинах известны майкопские памятники. Территорию Ингушетии и Северной Осетии, следовательно, надо рассматривать как область стыка двух основных культур раннебронзового века Кавказа, чем и объясняется специфика представленных на данной территории памятников III тысячелетия до н.э. Ho таковой эта территория стала не сразу, а на определенных этапах развития той и другой культуры, в процессе распространения майкопской культуры на юго-восток, а куро-аракской на север и северо-восток. Таким образом, в обширном ареале куро-аракской культуры мы наблюдаем локальные (территориальные) группы памятников, каждая из которых отличается определенным своеобразием, проявляющимся или в архитектуре, или в керамике, или в том и другом вместе. Несомненно, многие из них, в частности юго-западная, араратская, шида-картлийская, приурмийская и дагестанская, характеризуют локальные (территориально и хронологически) варианты рассматриваемой культуры.
---------------
* Следовало бы добавить и то, что система исправления радиоуглеродных дат, основывающаяся на калибрационной кривой и таблицах, построенных по калифорнийской дендрошкале, не получила ещетюлного признания.
* Точка зрения о том, что куро-аракская культура начала свое формирование в энеолите, а ее развитая стадия приходится на эпоху ранней бронзы, высказывалась среди специалистов и прежде (см., например: Пицхелаури К.Н., Дедабришвили Ш.Ш., 1976. С.14).
--------------------------
* Бабадервиш I относится к эпохе энеолита.
** В настоящее время на территории Нахичевани известно более десяти памятников куро-аракской культуры, в том числе Кюльтепе I и II, Махта I и II, Овчулартепеси, Халадж, Шортепе и др. (Ашуров С.Г., 1992. С. 8-12).
*** Группа памятников раннебронзового века исследована в бассейнах Риони и Квирили и их притоков. Причем если верхние горизонты некоторых пещерных стоянок (Самеле-клде, Даркветский навес, Самерцхле-клде и др.) относятся к его древнейшей фазе, то поселение на холме Дабла Гоми и особенно Сачхерский могильник характеризуют заключительный этап ранней бронзы в данном регионе. В западногрузинских памятниках представлены элементы как майкопской, так и куро-аракской культуры (Джапаридзе О.М., 1961; Глонти Л.И., Джавахишвили А.И. и др., 1968; Пхакадзе Г.Г., 1987; и др.). Ho в целом, например Риони-Квирильский регион, безусловно, тяготеет к куро-араксу. Здесь открыты круглые в плане постройки и обнаружены характерные образцы коричнево-чернолощеной керамики. Что же касается территории Абхазии, то там в эпоху ранней бронзы бытовала очамчирская культура.
**Слой I в Шенгавите относится к энеолиту.
-------------------------------------------
Характеристика поселений куро-аракской культуры. Вопросы топографии и планировки. Формы архитектуры и строительное дело
В эпоху ранней бронзы оказались освоенными почти все районы, входящие в ареал куро-аракской культуры. Поселения этой культуры известны ныне во всех геоклиматических зонах Закавказья и смежных областей. В низменных районах поселения представляли собой иногда искусственные холмы (тепе или телли). Они открыты на территории Азербайджана, Армении, Грузии, Дагестана, Восточной Анатолии и Ирана. Поселениями этого типа являются, например, Нахичеванский Кюльтепе I, Мохраблур и др. Наиболее часты, пожалуй, поселения на естественных холмах, причем иногда одно поселение располагалось на нескольких холмах. Они представлены в низменных и предгорных районах. Изучена, например, топография поселений в северо-восточной части Азербайджана. Они располагались в низменной прибрежной полосе длиной 70 км с интервалами в 3,5-16,5 км и занимали высоты от 20 до 370 м над уровнем моря. От современного берега Каспия поселения удалены на 6,5-27 км (Ахундов Т.И, 1987. С.11). В горных же областях поселения устраивались на высоких террасах или склонах гор. Одним из выразительных памятников этого типа является поселение площадью около 3 га на южном склоне Амиранисгора, в 2,5 км от Ахалцихе. Оно располагалось примерно на десяти искусственно вырубленных террасах длиной до 25 м и шириной 7-10 м, спускавшихся к подножию горы (Чубинишвили Т.Н., 1963. С. 94; Джавахишвили А.И., 1973. С. 151).
|
