|
<უკან დაბრუნება
СРАВНИТЕЛЬНАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ДРЕВНЕЙШИХ КУРГАНОВ КАВКАЗА В УРУКСКИЙ ПЕРИОД ПЕРЕДНЕГО ВОСТОКА
წიგნიდან: Кореневский, С.Н.- Рождение кургана (погреб. памятники энеолит. времени Предкавказья и Волго-Донского междуречья) / Кореневский С.Н.; Федеральное учреждение Российской акад. наук, Ин-т археологии РАН. - М.: ТАУС, 2011, с.107-114
И.Г. Наримановым уже давно был сформулирован тезис о том, что миграция племен лейлатепинской культуры повлияла на становление майкопской культуры. Этот тезис нашел отражение в работах целого ряда исследователей (Кореневский, 1991; 2004; Резепкин, 1991; Алиев, Нариманов, 2001; Нариманов, Ахундов, Алиев, 2007; Ахундов, 2007; Ахундов, Махмудова 2009; Мусеибли, 2009). В настоящее время этот тезис требует уточнения. Речь может идти только о соотнесении круговой керамики со знаками и круглодонной лепной керамики лейлатепинской культуры с такими же материалами майкопского (галюгаевско-серегинского) варианта МНО. По условиям быта, устройства жилища, традиции глиняных конусов даже этот вариант резко отличается от поселений с глинобитной архитектурой лейлатепинской культуры, таких как Лейлатепе, Беюк Кесик, Бериклдееби. Следовательно, говорить о полном привнесении всей материальной культуры МНО с юга в готовом виде в Предкавказье невозможно. Майкопско-новосвободненская общность приобрела многие свои специфические черты на месте и под воздействием различных импульсов с юга. При сопоставлении курганных традиций майкопско-новосвободненской общности и лейлатепинской культуры мы сразу должны сделать несколько замечаний. Курганный обряд для племен лейлатепинской культуры был явно не всеобщим и обязательным. Наряду с ним сохранялся бескурганный обряд сородичей на поселениях и погребения в сосудах. Сведения о позах покойных людей в курганах лейлатепинской культуры немногочисленны. Они констатируют факт скорченного на боку захоронения, но не более того. В остальных случаях мы сталкиваемся с разрушением костяков. Такая ситуация напоминает статистику курганных комплексов галюгаевско-серегинского варианта МНО, для которого выявлено около 95 % разрушенных погребений.
Но, тем не менее, вопрос о позах покойных в погребениях лейлатепинских курганов остается открытым. Судя по описанию Н. Мусеибли курганов Союг-Булага 2005 года раскопок (Мусеибли, 2012), для них плохо фиксировалась галечная выкладка на дне - характерный признак обряда МНО. Количество находок инвентаря в курганах Союг Булага немногочисленно, хотя и хорошо соотносится с находками в комплексах галюгаевско-серегинского варианта МНО (бесчеренковые кинжалы). Но все равно материалов для сопоставления погребальной практики обеих рассматриваемых общностей или культур не так много. Рассмотрим некоторые из них. Сходные черты погребальной традиции МНО с лейлатепинской курганной традицией, помимо отмеченных выше, проявляются в обустройстве ям камнем-галькой, отдельные случаи - серпообразной дуги у захоронения. В удлиненной яме кургана в Уч-тепе можно видеть традицию длинных ям сунженского типа. Для обкладки ям используется иногда желтая материковая глина. Различия так же немаловажны. Курганы майкопского варианта МНО в основном земляные, некаменные. Феномен большого кургана с высотой от 3 до 10 м связывается, прежде всего, с МНО. У майкопцев нет традиции устраивать сырцовые стенки в яме, как у племен лейлатепинской культуры. Есть разница в маркировке рангов погребального костюма. Так, в погребениях МНО представлены кольца -подвески из золота, а в союгбулагских курганах — из серебра. Все эти наблюдения позволяют рассматривать курганный обряд лейлатепинской культуры близким к погребальным традициям МНО, как уж отмечали коллеги выше, хотя и не совсем тождественным. В целом его можно объединить в понятие майкопско-лейлатепинской курганной традиции на Кавказе, суть которой в использовании гальки в обустройстве могилы и вокруг могильного пространства, прикрытие стен и дна галькой или глиной, скорченная поза покойного на боку. Размещение предметов (оружия, символов власти) по углам могилы (то есть абстрактно-орудийная традиция).
По радиокарбонной датировке южнокавказские курганы не имеют приоритета перед предкавказскими, скорее наоборот. Поэтому аргументировать большую древность лейлатепинских курганов перед майкопскими не представляется возможным, как и говорить о приоритете во времени майкопских курганов в целом. Погребальный обряд лейлатепинской культуры не имеет прототипов в курганной традиции на Южном Кавказе ни в Северной Месопотамии или в Восточной Анатолии, с населением которых связана лейлатепинская керамическая традиция круговой керамики со знаками. Погребальные обычаи местного южнокавказского энеолита более известны по бескурганным обрядам на теллях (некрополь Кюль Тепе) (Абибулаев, 1982. С.29–52). Майкопский курганный обряд такой прототип курганного строительства имеет. Он развивался на том месте, где ранее уже существовали курганы энеолитической эпохи, датирующиеся в Предкавказье второй половиной V тыс. до н.э. Поэтому Предкавказье и племена протоямной культуры явно имеют приоритет в курганном строительстве на Кавказе. Но оказал ли энеолитический обряд протоямного населения влияние на майкопскую погребальную традицию? Обратимся к деталям. Черты сходства между сравниваемыми феноменами сводятся к факту самой курганной насыпи, охры в захоронениях, расположению основного захоронения под центром курганной насыпи или с краю, включения орудий деревообработки в канон погребальной утвари, наконечников стрел, керамики, как факта. Очевидное заимствование верований эпохи энеолита наблюдается обряде майкопцев маркировать область стоп. Но таких примеров мало (Владимировская к. 1 п. 50) (рис.39, 4). Далее обращает на себя внимание форма выкида и его планировка. Выкид, как элемент обустройства погребения, фиксируется нечасто. Для этого есть как объективные причины, так и субъективные10. Факт один. Выкид в курганных погребениях энеолита, майкопско-новосвободненской общности и раннего периода среднего бронзового века далеко не всегда использовался для заброса ямы, а специально раскладывался. Наиболее хорошо фиксируемая конфигурация такого разложения выкида напоминает серпообразную фигуру. Ту же самую серпообразную фигуру имеют земляные и каменные кладки в курганах раннего периода бронзового века, получившие образное название «лунарии». Ниже рассмотрим, как эти лунарии были организованы. Ранний случай с серпообразным земляным выкидом зафиксирован в Курсавском кургане 1. Здесь выкид вокруг основного энеолитического захоронения в катакомбе №15 был разложен в виде разомкнутой дуги. Открытое пространство находилось с севера, северо-запада (рис.17). Случайно ли это? Возьмем другой пример. Серпообразная земляная выкладка майкопского кургана у с. Брут открывает северо-западную сторону (рис.88, 2). Серпообразная каменная выкладка кургана 11 Сунженского могильника также открывает северо-северо-западную сторону (рис.89). Серпообразная каменная выкладка кургана 1 у с.Кишпек или Большого Кишпекского кургана открывает северо-восточную сторону (рис.91). Хорошо зафиксированная каменная серпообразная выкладка кургана Кюдурлу в Азербайджане открывает северную сторону. Таким образом, между формой земляного выкида и формой выложенного из грунта или камня «лунария» есть не только формальная близость, но и сходство в ориентации. Выкиды или лунарии прикрывали от половины до двух третей пространства, оставляя проход часто с северной стороны (северо-западной или северо-восточной). Курган Кюдурлу из Азербайджана отражает ту же самую ситуацию (!) (рис.100,1). Есть ли другие случаи ориентировки «лунария»? Да, но у нас нет уверенности, что лунарий сохранился полностью, как в кургане Кавтусхеви в Грузии или курганах 14, 16 Сунженского могильника. Вывод из этой статистики напрашивается сам. Во-первых, форма «лунария» может рассматриваться как переосмысление древними людьми конфигурация специально серпообразно разложенного выкида земли из погребения.
Во-вторых, ориентация выкида имела свою мифологическую подоснову, в которой разрыв дуги с северной (или восточной)11 части имел достаточно частое выражение. С чем связан разрыв в дуге выкида? Первое объяснение - прозаическое. Разрыв был местом подхода людей к могиле после завершения ее рытья. Второе объяснение связано с культовыми воззрениями древних людей. Такая версия может быть принята во внимание, так как отмечается достаточно устойчивая и одинаковая ориентация проема в дуге лунария в северном секторе. Другая интерпретация серпообразной фигуры выкладки связана с представлением ее в виде «ладьи - луны» для путешествий по загробной реке или океану (Чеченов, 1984. С.233) или небесного полумесяца. Обе версии заслуживают внимания как гипотезы, но не исключают и иных интерпретаций. Таким образом, племена раннего бронзового века Кавказа могли заимствовать от энеолитического протоямного населения Предкавказья ряд элементов мифологии смерти и их погребальной практики, а затем передать их своим южным соседям. Однако не будем забывать о главном, майкопско-лейлатепинская курганная традиция предусматривала во многом иные каноны веры, чем степная восточноевропейская религия племен протоямной культуры. В ней было более абстракции, видимо, связанной с отвлеченным понятием о душе. Осуществлялись свои способы выражения понятия чистоты погребального комплекса, идеи возрождения и неприятие конкретно — орудийной традиции положения вещей, при которой душа (души) человека мыслились как воплощение его «манны» в конкретном органе тела, когда сородич отправлялся в мир иной с орудием в руке или под рукой. Где сложилась такая система верований вне курганного обряда? Пока трудно ответить. Но приспособление ее под курганные традиции явно осуществилось в среде как племен МНО, так и лейлатепинских. В итоге можно заключить, что курганный обряд МНО и лейлатепинской культуры формировался в одинаковое время как в Предкавказье в начале IV тыс. до н.э., так и на Южном Кавказе, где он получил распространение в долине р.Куры от Ленкорани и Мильской степи до Шида Картли. На Южном Кавказе он нам сейчас известен гораздо хуже. Последнее обстоятельство сдерживает его детализацию и сопоставление с майкопской погребальной практикой. А высказанные выше суждения - это только предварительные соображения. Одно из них - влияние энеолитической традиции обустройства выкида на появление «лунариев» у майкопских и лейлатепинских племен. Каковы факторы, сопутствующие появлению курганного обряда на Кавказе? Для ответа на этот вопрос обратим внимание на то, что для комплексов собственно майкопского варианта МНО курганный обряд часто связан с элитными захоронениями с военно-охотничьей символикой, выраженной положением в могилу бесчеренкового кинжала, каменного стержня и более редкими, но очень престижными захоронениями с наборами из топора, тесла, мотыги, металлической посуды и золота. Курганы Союг Булага отражают ту же особенность (Союг Булаг 1 2006, дополненную гробницей III Си Гирдана) или какие-то особые ритуалы, при которых не предполагалось (долгое?) хранение тела в могиле. Она выражена в связи захоронений в курганах с могилами воинской элиты, которую хоронили с бронзовым кинжалом, скипетром, бусами из серебра и полудрагоценными камнями, или оружием и инструментами (Тельманкенд). Наконечник копья из кургана 1 могильника Тельманкенд позволяет датировать комплекс достаточно поздно в рамках урукского периода, примерно временем Джемдет Наср, если учесть находки таких копий в слое Арслантепе VIA, слое куро-араксского поселения Гехарот с датами 3500-2900 гг до н.э. (Бадальян, Смит, 2008. С.48–68; Аветисян и др., 1996. С.8-19). Этому не противоречит и относительно поздняя дата новосвобдненской гробницы 2, концом IV тыс. до н.э, в которой найден такой наконечник (Кореневский, Резепкин, 2009). Он явно моложе времени союгбулагских курганов. Это позволяет сделать вывод, что курганный обряд с майкопско-лейлатепинской традицией погребальной практики возник прежде всего как особый элемент культа и мифологии элитной, военной среды, связанной также с культовой сферой, не потерявшей еще интерес к символике труда. В определенном роде то было развитие более древней идеи престижа погребения с символами культа, охоты, войны и инструментами деревообработки, которое началось еще в энеолитическую эпоху. Его проявление можно увидеть в подкурганных комплексах с каменными теслами и иногда со скипетрами в таких памятниках, как курганы у с.Комарово, хут.Шляховский, Джангр. Более отчетливо символика элитных могил энеолитического периода Варненского некрополя проявилась в подкурганных комплексах МНО, включающих оружие, инструменты, вещи высокого социального престижа и изделия из золота. В отношении захоронений с такой элитной символикой погребальные комплексы Предкавказья явно превосходят южнокавказские. урукского периода являются могилы некрополя Си Гирдан. Но при этом надо отметить следующее. С майкопским обрядом может соотносится только погребение в кургане III c жезлом, теслом, серебряным сосудом и золотыми бусами. В контексте майкопской погребальной практики находит место даже покрытие стен обмазкой. Такое же покрытие пастой стен ямы установлено в кургане 1 п.18 Марьинская-3 (Канторович, Маслов, 2009). Погребения в курганах других курганах II, IV могильника Си Гирдан не связаны с майкопско-лейлатепинской курганной традицией. Главная отличительная черта - это обкладка стен материковой ямы кладкой из плит, положенных плашмя. Так не оформлялось ни одно из захоронений МНО в ямах. Такое же оформление погребальной камеры грунтовой ямы камнем можно отметить в гробнице Т1 в Арслан Тепе 3000–2900 ВС (Frangipane et el., 2001. Р.105–139). Отличие заключатся только в том, что стены гробницы прикрыты не кладкой плитами плашмя, а каменными плитами, поставленными на ребро вертикально. Оба эти приема оформления грунтовой ямы кладкой из плит плашмя или вертикально поставленными плитами представляют единую традицию по примеру Кавминводской погребальной группы эпохи средней бронзы (Кореневский, 1990).
|
