<უკან დაბრუნება

Иессен А.А.

Кавказ и Древний Восток в IV и III тысячелетиях до нашей эры

КСИА (КРАТКИЕ СООБЩЕНИЯ ИНСТИТУТА АРХЕОЛОГИИ), Вып.93, 1963 год, стр.3-14

წყარო

I

До недавнего времени вопрос о культурных связях и о соотношении древних культур Кавказа и стран Передней Азии мог быть поставлен и ставился только на основании изучения памятников III тысячелетия до н.э. и более поздних¹. Прошло уже почти 20 лет после выделения Б.А.Куфтиным так называемой «культуры куро-араксского энеолита» и опубликования первой сводки известных тогда о ней сведений². Эта культура характеризуется оседлыми поселениями с круглыми или прямоугольными в плане жилищами, черной или серой лощеной керамикой, во многих случаях украшенной желобчатым и рельефным или же тонкорезным орнаментом. За истекшее время на Кавказе накоплен очень большой новый материал по этой культуре; в значительной мере выяснен ее ареал, установлены длительность ее бытования и - в самом первом приближении -возможность выделения ряда локальных групп и хронологических подразделений. Оказалось, что зона распространения «куро-араксского энеолита» охватывает все междуречье Куры и Аракса, переходя на левый берег Куры; памятники его проникают в Дагестан, Чечню и Северную Осетию, где встречаются с другой энеолитической культурой Северного Кавказа³. За последние десятилетия памятники этой же культуры выявлены и частично изучены на обширной территории за рубежами Советского Союза - в Иране и Турции, в бассейнах озер Резайе (б.Урмия) и Ван, в районах Эрзерума, Муша, Элязиза (б.Харпут)⁴. Дальше на юг и юго-запад керамика и некоторые другие элементы этой культуры проникают в районы Антиохии, Сирии и Палестины, где они стали известными под именем кирбет-керакской керамики, датируемой в Палестине серединой или третьей четвертью III тысячелетия до н.э. Создается впечатление, что эта культура длительно держалась в Закавказье и в районах Эрзерума, Вана и Урмии, тогда как на юго-западе, в Сирии и Палестине, она была менее продолжительна и выражена не в столь чистом виде. Что же касается основной ее территории, то там она, по-видимому, распространилась еще в конце IV тысячелетия до н.э. и держалась долго, может быть, почти до последней четверти III тысячелетия до н. э. Окончательно вопросы абсолютной датировки еще не решены, но за длительное существование этой культуры говорят мощные отложения, вскрытые при раскопках холмов Кюль-тепе около Нахичевани (мощность соответствующих слоев достигает здесь свыше 8 м)⁵, Геой-тепе около Урмии (г.Резайе, мощность слоя К - 6,65 м)⁶ и в Каразе близ Эрзерума (несколько нижних строительных периодов)⁷. Вместе с этим вероятно, что ни на Кюль-тепе, ни на Геой-тепе не представлены все этапы существования данной культуры, так как на обоих поселениях почти отсутствует характерная для других памятников керамика с рельефным и желобчатым орнаментом. Для абсолютной датировки «куро-араксского энеолита» существенное значение имеют также первые определения возраста радиоуглеродным методом. В ленинградской лаборатории Института археологии АН СССР пока исследованы два образца⁸.

1. Уголь из раскопок Кюль-тепе около Нахичевани, взятый на глубине 8,5 м от вершины холма, что приходится примерно на середину толщи «куро-араксских» слоев. Результат определения: ЛЕ-163-4880 ± 90 лет, т. е. 2920+-90 лет до н.э.

2. Обгорелое зерно из слоя пожарища на поселении Квацхелеби около Урбниси в Грузии (горизонт СІ): ЛЕ- 157-4760 ± 90 лет, т. е. 2800 ± ±90 лет до н. э. Сравнение с другими памятниками и наличие на Кюль-тепе (ниже уровня, где взяты образцы) еще более чем четырёхметровой толщи «кура-араксских» слоев (включающих двенадцать строительных горизонтов), бесспорно, свидетельствует о том, что исследованные образцы относятся не к начальным периодам изучаемой культуры.

Несмотря на единичность этих анализов, они все же должны быть приняты во внимание при определении возраста «куро-араксского энеолита», начало которого, как уже сказано, вероятно, относится еще к концу IV тысячелетия до н.э. Одним из важнейших выводов, полученных на основании работ последних лет, оказывается существенное изменение прежних представлений об уровне технического развития племен-носителей «куро-араксской культуры», особенно в отношении металлургического производства. К ранее известным находкам немногочисленных изделий из меди или ее сплавов теперь добавилось столько новых (на Кюль-тепе около Нахичевани, Амиранис-гора около Ахалцихе, Квацхелеби около Урбниси, а также на других поселениях), что у нас уже не остается оснований для отнесения всей культуры к энеолиту, т.е. к медно-каменному периоду. Особенно важно, что на некоторых из поселений (Кюль-тепе, Квацхелеби, Шенгавит) найдены литейные формы, свидетельствующие о местном изготовлении изделий из металла. На Кюль-тепе часть одной из форм для отливки проушного топора залегала в самом нижнем горизонте «куро-араксских» слоев, на глубине 12, 15 м от вершины. Целой серией анализов металлических изделий установлено широкое применение медно-мышьяковых сплавов, т.е. мышьяковистой бронзы с содержанием мышьяка до 6% (Кюль-тепе)⁹. Следовательно, есть все основания относить памятники «куро-араксского энеолита» к периоду ранней бронзы, приведя, таким образом, нашу номенклатуру этого периода в соответствие с общепринятой для смежных на юге территорий Анатолии и Ирана. Все сказанное свидетельствует о связях древнего населения территорий Закавказья и Сев.-вост. Кавказа с населением смежных на юге областей иранского Азербайджана и Турции. Эти связи сохранялись в течение длительного времени, - очевидно, с конца IV тысячелетия до н. э., вплоть до времени около рубежа III и II тысячелетий до н. э. Об этом можно судить по близости некоторых позднейших находок в Турции (Караз)¹⁰ и в Иране (Яник-тепе между Тавризом и озером Резайе)¹¹ с закавказскими материалами, в особенности с керамикой периода ранней бронзы по принятой до сих пор терминологии¹² и датируемой временем около конца III тысячелетия до н.э. Невыясненными остаются вопросы о том, как это культурное единство сложилось и развивалось. Касавшиеся данной проблемы авторы пытались установить район формирования этой культуры и пути ее дальнейшего распространения. Так, Ч.Барней предполагал, что районы Триалети и озера Урмии были периферийными, а основными - районы Восточной Анатолии и среднего течения Аракса¹³. Именуя культуру восточноанатолийской, он правильно указывает, что сейчас установить более точно район ее формирования невозможно. О. М. Джапаридзе в последней работе обоснованно отмечает, что район Элязиза -Малатьи из первичного очага образования интересующей нас культуры следует исключить, так как там ей хронологически предшествует халколит с расписной керамикой, резко отличной от одноцветной лощеной керамики Закавказья. Однако его предположение о распространении племен - носителей этой культуры в Анатолию из Закавказья пока ничем не подтверждено¹⁴. Можно считать весьма вероятным, что появление кррбет-керакской керамики и сопровождающих ее «куро-араксских» переносных очагов на юге, в Сирии и Палестине, связано с временным, но достаточно интенсивным проникновением туда групп населения с северо-востока. Однако характер этого продвижения во многом остается еще неясным. Наиболее трезвую позицию в этом вопросе занимают Р. и Л.Брэдвуд. В большой публикации, посвященной исследованным ими поселениям в районе озера Амук (Амик на наших картах)¹⁵, севернее Антиохии (Антакьи), они отказываются видеть в появлении красно-черной лощеной керамики в этом районе результат «большого переселения народов» с севера, как это предполагали Л.Булли и другие авторы¹⁶. Р. и Л.Брэдвуд подчеркивают, что наряду с этой новой для данного района керамикой, проявляющейся на этапе Н их хронологической и стратиграфической схемы, сохраняются сильные местные традиции, в том числе и в производстве керамики. Это обстоятельство противоречит гипотезе о насильственной смене населения, высказанной Л. Вулли. Пути проникновения этой керамики в Сирию и Палестину для Р. и Л. Брэдвуд остаются неясными. Их предположение о возможности ее происхождения из Юго-Западной Анатолии и продвижении морским путем на восток¹⁷ не может считаться убедительным, так как все аналогии ведут на северо-восток, в Восточную Анатолию и Закавказье. В этой связи стоит отметить еще высказываемую многими авторами гипотезу о значительной роли Закавказья и Армении в снабжении района Сирии металлом. Впервые сформулированная А.Гюбером¹⁸, эта гипотеза в измененном виде принята затем такими исследователями, как К.Шеффер¹⁹ и М.Дюнан²⁰. Известные в Сирии находки изделий из металла, позволяющие проследить связи с северо-востоком, относятся ко времени проникновения на юг керамики кирбет-керакского типа и к более позднему периоду, вплоть до первых столетий II тысячелетия до н. э. Нам кажется, что речь должна будет идти о весьма важных древних металлургических центрах в районах меднорудных месторождений южнее Трапезунда и Чороха, с одной стороны, и в Аргана (Эргани-Маден), к юго-востоку от Элязиза, - с другой. Эти центры, соотношение которых в древности нам еще совершенно неизвестно, должны были на ранних этапах развития металлургии играть существенную роль в снабжении металлом как районов Закавказья, так и Северной Сирии и Месопотамии²¹. Вся сумма наших знаний о памятниках «куро-араксской» культуры Закавказья свидетельствует о том, что она развивалась как самостоятельная часть более широкого культурного единства, охватывавшего обширную территорию на юге, в пределах Ирана и Турции. Однако до самых последних лет мы не могли заглянуть в более глубокое прошлое Закавказья и сказать, была ли «куро-араксская» культура здесь первой культурой оседлоземледельческого и скотоводческого типа, или же ей, как и в смежных на юге странах, предшествовали более ранние этапы в развитии этого хозяйственного уклада.

II

В 1955 г. О.А.Абибуллаев закончил разведочный стратиграфический раскоп на холме Кюль-тепе около Нахичевани, доведя его до материка. Общая мощность культурных отложений составила 21,1 м, причем нижняя толща слоев (мощностью 8,3 м) была отделена от вышележащей «куро-араксской» свиты незначительной стерильной прослойкой на уровне 12,4-12,8 м ниже вершины холма. Нижняя толща, обозначенная автором раскопок первоначально как слой IV²², а я последующих работах - как слой I снизу²³, характеризоваласъ на всем протяжении весьма однородным каменным материалом. Зато керамика слоя I резко отличается от более поздней из слоя И. За исключением трех черепков с росписью, совершенно отсутствующей в слое II, вся остальная керамика изготовлена из глины с растительной примесью (соломы, травы или половы), неравномерно и часто неполно обожжена. Широко применялись ангобирование поверхности и лощение. Цвет наружной поверхности преимущественно красный разных оттенков, серый и бурый. Поверхность, несмотря на ангобирование и лощение, часто неровная вследствие выгорания растительных примесей при обжиге.

Рис.1. Расписная керамика из слоя Кюль-тепе I. 1 - с глубины 16,85 м; 2 - с глубины 18,8 м; 3 - с глубины 17,35 м.

Формы сосудов отличаются простотой - это миски и глубокие чаши с плоским дном, баночные и бочонковидные сосуды и «кувшины», т. е. сосуды с суженным горлом и расширенным выпуклым туловом. Эта последняя форма не встречается в самых глубоких слоях. Во всех случаях отсутствуют ручки, заменяемые иногда выступами различного вида. Таким образом, керамика слоя I явно отличается примитивизмом, уступая по всем показателям более поздней «куро-араксской» высококачественной посуде. Из трех черепков с росписью один, найденный на глубине 17,35 м, относится к лощеной чаше из глины с примесью соломы (рис.1-3). Сохранились остатки росписи в виде широких наклонных красных полос. Два других черепка - плотные, с примесью песка; они резко отличаются от массовой керамики этого слоя. Роспись на одном из них красная и черная (рис.1-1; найден на глубине 16,85 м), а на другом - темно-коричневая (рис.1-2; найден на глубине 18,8 м). При небольшой площади раскопа (до уровня 16,75 м она достигала приблизительно 65 кв. м, а ниже, до материка, - около 30 кв. м) строительные остатки обнаружены лишь в незначительном числе, но все же до глубины 16,3 м выявлены на разных уровнях остатки пяти каменных кладок; это, очевидно, позволяет говорить не менее чем о пяти строительных горизонтах на данном отрезке стратиграфической колонки. Глубже строительные остатки не обнаружены. На глубинах от 14,5 до 18,5 м встречено шесть погребений в скорченном положении, захороненных, очевидно, под полом или около жилищ. О.А.Абибуллаев склонен был разделить отложения I слоя на 1а (глубина ниже 19 м) и 1б (19-12,8 м). Различие между ними он усматривал в появлении в слое 1а кувшинов и единичных черепков с росписью. Слой 1а он относил к неолиту, а І6 к самому началу энеолита. В 1958 г. О.А.Абибуллаев закончил исследование сохранившейся in situ части слоя II и перешел к раскопке слоя I на расширенной площади, достигнув в 1960 г. глубины 17 м от вершины. За это время к трем черепкам с росписью, обнаруженным в стратиграфическом раскопе, прибавилось еще восемь. Найдено также четыре медных предмета: небольшая проколка, бусина и два малых обломка²⁴. Таким образом, уже сейчас на основании раскопок на Кюль-тепе можно сделать следующие заключения:

1. Впервые в Закавказье в бесспорном стратиграфическом залегании обнаружены остатки оседлоземледельческого поселения, более древнего, чем ранее известные поселения «куро-араксской» культуры.

2. Поселение это существовало длительное время; между ним и последующим поселением «куро-араксской» культуры непосредственная преемственность отсутствует (стратиграфический перерыв; резкая разница в керамике).

3. Население поселка (слой I), по меньшей мере в течение более поздней половины времени его существования, уже пользовалось металлом.

Исключительное значение материалов слоя I на Кюль-тепе для понимания древней истории Закавказья станет особенно ясным, если мы учтем, что уже сейчас этот памятник не единственный в пределах края и относится к культуре, оставившей следы на довольно обширной территории.

III

Памятники, относящиеся к той же культуре, что и нижний (первый) слой Нахичеванского Кюль-тепе, за последние годы обнаружены в Мильско-Карабахской степи совместной экспедицией Института археологии АН СССР и Института истории АН Аз. ССР. Раскопки на этих памятниках еще не проведены, однако значение самого факта открытия настолько велико, что необходимо сообщить все данные, которыми мы располагаем. Сейчас известно восемь пунктов с остатками поселений. На всех в подъемном материале встречена керамика, характерная для слоя I Кюль-тепе, т. е. содержащая в тесте значительное количество растительной примеси. Обломки в основном относятся к толстостенным сосудам. Поверхности обычно густо ангобированы светлым ангобом и залощены. Наружная поверхность чаще всего светлая - от почти белого и розового, иногда зеленоватого цвета до красного и коричневого. Изредка среди подъемного материала встречаются черепки с росписью, более плотные и тонкостенные, чем нерасписные. Расписные черепки известны с пяти поселений (рис.2).

Рис.2. Расписная керамика из Мильской степи. 1, 3, 5-7 - из Кямил-тепе; 2 - у сухого русла Шапарты; 4 - из малого безымянного тепе; в - холм близ Кямил-тепе.

Рис.3. Карта памятников культуры Кюль-тепе в Азербайджане. 1 - холм Шах-тепе; 2 - малое безымянное тепе; 3 - Кямил-тепе; 4 - у сухого русла Шапарты; 5 -безымянный холм в 5 км от Кямил-тепе; б - канал имени. Орджоникидзе, 5-й распределитель; 7 - сел. Караханбейли; 8 - сел. Бала-Багарлы (район Агдама).

Обнаруженные поселения расположены в западной, повышенной части Мильской степи (семь пунктов) и один пункт Карабахской степи (рис.3).

1. Холм Шах-тепе находится в Мильской степи, в 34 км к востоку-юго- востоку, от города Агдама и в 13 км к юго-западу от городища Кала-тепе, расположенного на правом берегу р. Каркарчай. Хорошо выраженный искусственный холм достигает высоты около 6 м. Верхняя площадка почти круглая, диаметром несколько больше 20 м; нижний диаметр - около 70 м. Холм окружен остатками широкого рва. Обильный подъемный материал в основной массе относится к описанной керамике (с примесью соломы в тесте). Встречались единичные плотные толстостенные черепки с росписью. Полностью отсутствует средневековый материал.

2. Малое безымянное тепе расположено в 5 км к северо-востоку от Шах-тепе и примерно в таком же расстоянии к юго-западу от среднего (самого высокого) кургана в группе Уч-тепе. Высота холма - около 3 м, диаметр - 70 м. На поверхности холма и вокруг него собран почти исключительно ранний подъемный материал того же характера, что и на Шах-тепе. Встречено несколько черепков с росписью (рис.2-4) и немного средневековой керамики.

3. Холм Кямил-тепе находится в 3 км к юго-юго-западу от канала имени Орджоникидзе, от пересечения его пересыхающим руслом Шапарты или Карасу, и в 1 км от левого берега этого русла. Высота холма - около 4 м. Вокруг холма и на нем собран подъемный материал. Преобладает древняя керамика описываемого нами типа, в том числе отдельные черепки с росписью (рис.2-1, 3, 5, б, 7); много обсидиана.

4. В 0,7 км к юго-востоку от предыдущего расположено обширное поселение на слегка всхолмленной местности, прилегающей с запада к небольшому ложку, за которым находится узкий и глубокий овраг - русло Шапарты. На южной половине площади среди обильного разновременного (вплоть до средневекового) подъемного материала встречено много черепков описываемой ранней керамики, в том числе - несколько расписных (рис.2-2). На северной половине площади материал относится почти исключительно к периоду поздней бронзы и раннего железа.

5. Безымянный естественный отдельно стоящий холм находится в 5 км выше Кямил-тепе на правом берегу Карасу и в 3 км выше слияния Карасу с руслом Шапарты. Холм не запахан. На обширной площади (около 300X100 м) собран обильный подъемный материал ранней группы; найден один черепок с росписью (рис. 2-8). Более поздняя керамика немногочисленна.

6. Обильный керамический материал ранней группы (в том числе - черепки с росписью) обнаружен в 1960 г. в выкидах экскаватора и в обрезах 3-го распределителя, выведенного из канала имени Орджоникидзе на северо-восток в сторону сел.Кеберли. Залегают находки на глубине около 1 м.

7. На восточной окраине сел. Караханбейли, в 12 км к востоку от города Физули (б. Карягино), находится небольшой холмик, выступающий слева в пойму Кенделянчая. На нем и в прилегающем с востока овражке собран разновременный подъемный материал, среди которого - несколько обломков сосудов интересующей нас группы.

8. Последнее из установленных до сих пор местонахождений керамики типа находок из слоя I Кюль-тепе находится значительно севернее, в Карабахской степи, на восточной окраине сел. Бала-Багарлы, в 18 км к северо-востоку от Агдама. В немногочисленном подъемном материале, собранном здесь на небольшом тепе, оказался и один древний красный черепок с соломой в глиняной массе.

Таким образом, сейчас можно считать установленным, что древняя культура, представленная в нижних горизонтах Нахичеванского Кюль-тепе, была распространена и в Мильско-Карабахской степи, в районе, удаленном на 160-200 км по прямой от Нахичевани. Мы пока не можем определить, как далеко в пределы Закавказья проникала эта культура, где проходила северная и северо-западная границы ее ареала. Что же касается юга, то можно уверенно считать, что закавказские местонахождения - периферийные в обширной переднеазиатской культурной области, но иного, более восточного, нежели у последующей «куро-араксской» культуры, ареала. К такому заключению нас неизбежно приводит распространение в Передней Азии керамики, представленной на поселениях Азербайджанской ССР, и в массовом и в расписном ее вариантах. Рассмотрим теперь стратиграфию второго и последнего из известных сейчас памятников, где слои, относящиеся к культуре «куро-араксского» облика, подстилаются более древними отложениями. Речь идет об упомянутом выше холме Геой-тепе, исследованном в 1948 г. английской экспедицией Т.Бертон-Броуна²⁵. На Геой-тепе мощные отложения слоя К, родственного слою II Нахичеванского Кюль-тепе, непосредственно подстилаются более древними слоями М и N. К сожалению, раскоп не был доведен до материка. Слой М мощностью 0,95 м вскрыт на площади около 40 кв. м. Ниже его залегал слой N, снятый лишь на 0,15 м. В слое М сохранились остатки прямоугольных построек, обнаружена светлоглиняная керамика из теста с примесью травы или соломы, судя по описанию, технически вполне сопоставимая с соответствующей керамикой Кюль-тепе I и Мильской степи. Отличается материал Геой-тепе от закавказского широким распространением росписи²⁶, по рисунку инои, непохожей на немногочисленные пока образцы росписи керамики из Мильской степи и Кюль-тепе. Более развиты и разнообразны и формы сосудов. Наряду с этой керамикой, встречены обломки краснолощеных и - очень редко - серых сосудов. В слое N, едва затронутом раскопками, встречено немного краснолощеной керамики и серой, нелощеной, которой совершенно недостаточно для характеристики этого комплекса. В слое М обнаружены три обломка изделий из металла; анализ двух из них показал, что они изготовлены из практически чистой меди лишь с ничтожными примесями других металлов, в том числе - мышьяка (0,02 и 0,005% )²⁷. Сопоставление слоя М с Кюль-тепе I приводит к заключению, что слой М либо относится к более позднему времени, чем Кюль-тепе I, либо принадлежит другой, более развитой локальной группе, что при расстоянии между обоими пунктами около 200 км вполне возможно. Предложенная автором раскопок датировка слоя М около 3250-3150 гг. до н.э.²⁸ основывается на сопоставлении росписи на керамике Геой-тепе с северной группой расписной месопотамской керамики обейдского времени. В свете сказанного выше о датировке «куро-араксской» культуры такую дату слоя м можно считать, скорее всего, слишком поздней. Близкий керамике слоя М комплекс обнаружен в 1957 г. американской экспедицией на холме Пиждели-тепе, южнее озера Резайе, на Солдуэской равнине. Здесь вся керамика была со следами примеси рубленой соломы в глине; часть сосудов украшена матовой монохромной росписью. Сопоставление с керамикой Геой-тепе М показывает, что в Геой-тепе формы сосудов другие и более разнообразные, а роспись более бедная. По росписи керамика Пиждели-тепе ближе северообейдскому варианту; в Тепе-Гавра аналогии ей дают слои XIX-XVII, а к росписи посуды слоя М - вышележащие слои Тепе-Гавра - XIII-XII. Отсюда делается вывод, что Геой-тепе М моложе комплекса Пиждели-тепе²⁹. Несомненно, однако, что оба они относятся к позднеобейдскому периоду. Весьма существенно сопоставить стратиграфию Кюль-тепе и Геой-тепе с наслоениями холма Тилки-тепе, ранее называвшегося Шамирамалти, около Вана. Этот интереснейший памятник впервые был обследован и дилетантски раскопан В.Белком в 1899 г. Собранные материалы в 1928 г. опубликованы А.Йенни³⁰. Стратиграфия поселения установлена небольшими раскопками, выполненными в 1937 г. Э.Б.Рейли³¹. Резуль­таты более значительных раскопок американской экспедиции проф. Лэка в 1939 г. за смертью автора остались неопубликованными³². Э.Б.Рейли установил на Тилки-тепе три слоя: верхний (первый) характеризуется керамикой с примесью соломы в глине, часто с красной росписью вертикальными волнистыми или прямыми линиями, нанесенными широкой кистью³³; в среднем (втором) слое расписная керамика отсутствовала, встречена лишь лощеная, из глины с примесью песка или дресвы³⁴; в нижнем (третьем) слое представлена расписная керамика халафского типа (рис.4)³⁵. Мощность слоя I была около 1,5 м, слоя II - почти 5 м, слоя III - 2 м, всего до материка - свыше 8 м.

Рис.4. Халафская керамика Тилки-тепе III (по К. Биттелю).

Синхронизация Тилки-тепе с Геой-тепе и Кюль-тепе представляет значительные трудности. Небольшое количество опубликованных стратиграфически фиксированных образцов керамики приводит к заключению, что слой I Тилки-тепе с Геой-тепе М связывается единством техники, но совершенно различается по элементам росписи, а также, по-видимому, и по формам сосудов. Ч.Барней все же сопоставляет эти слои³⁶. Керамика Тилки-тепе II не находит аналогий в рассмотренных выше памятниках и вместе с тем совершенно отлична от хорошо представленной в районе Вана керамики «куро-араксского» типа³⁷. Керамика нижнего слоя Тилки-тепе всеми видевшими материалы авторами (Рейли, Биттель, Барней) совершенно уверенно связывается с культурой Халафа и, следовательно, оказывается более древней, чем Геой-тепе М. Вместе с тем в росписи встречаются отдельные элементы, общие для халафской и обейдской керамики, в том числе и на Геой-Тепе М³⁸. С Нахичеванским Кюль-тепе I слой Тилки-тепе I может быть связан общностью техники выделки керамики (примесь соломы к глине), а также находкой расписного черепка на Кюль-тепе (рис.1-3). К нижнему слою Тилки-тепе близок и другой плотный расписной черепок с Кюль-тепе (рис.1-2), найденный на глубине 18,8 м, принадлежность которого к халафской группе нам представляется весьма вероятной. Насколько можно судить, Тилки-тепе I - одно из самых западных местонахождений керамики с примесью соломы. Ч. Барней подобную керамику без росписи знает западнее Вана лишь в небольшом количестве из долины Муш³⁹. Что же касается халафской керамики, то Тилки-тепе сейчас известен как крайний северо-восточный предел ее распространения⁴⁰. Если это так, то напрашивается вывод о принадлежности Тилки-тепе II и III к западному, анатолийскому и халафскому культурному единству, тогда как в Тилки-тепе I нашло отражение восточное, иранское влияние. В самом деле, распространение керамики со значительной примесью в глине растительных материалов (straw-tempered ware, Hackselkeramik) в IV тысячелетии до н.э. очень характерно для восточных областей Передней Азии, а появление ее на западе в чужеродной среде трактуется как результат влияний с востока (Амук⁴¹, фаза F; Тепе-Гавра⁴², слой XI-A и вышележащие; Рас ал-Амия в Южной Месопотамии⁴³ и др.). К этой группе можно отнести и приведенные выше находки из Мильской степи. Собранные там на поселениях образцы расписной керамики в числе нескольких десятков также принадлежат к этой группе и относятся к восточно-переднеазиатскому («иранскому») кругу. Изложенное выше позволяет предложить предварительную схему синхронизации в соответствии с состоянием известных нам сейчас источников (см. таблицу).

Схема синхронизации памятников

Абсолютный возраст рассматриваемых нами памятников пока не может быть определен достаточно точно. Для Кюль-тепе I радиоуглеродные определения еще не получены. Одно определение недавно опубликовано для Пиждели-тепе: 3500±160 лет до н.э.⁴⁴, а сопоставленный с ним по расписной керамике обейдского времени комплекс Тепе-Гавра XVIII-XVII датирован 3446±325 лет до н.э.⁴⁵, т.е. также около середины IV тысячелетия до н.э. Этим же временем мы пока должны датировать и рассмотренные нами памятники Азербайджана, причем следует иметь в виду, что свыше 8 м слоя Кюль-тепе I не могло накопиться за одно-два столетия; несомненно, что период этот длился дольше и уходит в первую половину IV тысячелетия до н.э. Самое существенное значение в нашей схеме имеет разграничение западной и восточной культурных областей. Если в конце периода собственно энеолита, к которому следует относить культуру Кюль-тепе I, мы наблюдаем проникновение восточных элементов на запад, в область Вана (и далее в район Муша), то позже, в период формирования «западной» куро-араксской культуры она проникает на восток, в районы Азербайджана и Урмии. Отсюда вытекает заключение, что из области формирования «куро- араксской» культуры следует исключить, как намечал Ч.Барней⁴⁶, приурмийский район и Азербайджан, а, очевидно, также и район Вана. Что же касается Армении и Грузии, то считать их такими же периферийными районами, как полагал Ч.Барней, у нас нет оснований. Вместе с примыкающими с юга областями Восточной Анатолии они включают в себя и те районы, где сложилась на далеко еще не ясной основе «куро-араксская» культура ранней бронзы. Открытым остается вопрос о времени возникновения в южных районах Закавказья, - в частности, в области распространения культуры Кюль-тепе I, -оседлоземледельческого уклада. Нужны дальнейшие интенсивные поиски более ранних памятников, так как не только возможно, но и вполне вероятно, что найденные теперь оседлые поселения в Азербайджане не были самыми ранними на Кавказе. Решение этой проблемы связано с исследованием неолита Кавказа - периода, пока еще почти не изученного⁴⁷.

Notes:

1. Мы здесь не касаемся памятников палеолита и мезолита, предшествующих времени сложения древневосточных оседлоземледельческих культур. ↩
2. Б.А.Куфтин. Урартский «колумбарий» у подошвы Арарата и куро-араксский энеолит. ВМГ, т.ХІІІ-В, 1943.
3. Последние работы: Р.М.Мунчаев. Древнейшая культура северо-восточного Кавказа. МИА, №100, 1961; О.Джапаридзе. К истории грузинских племен на ранней стадии медно-бронзовой культуры. Тбилиси, 1961; Л.И.Глонти и А.И.Джавахишвили. Результаты археологических работ 1954-1959 гг. на поселении Квацхелеби (Тулепия кохи). Тбилиси, 1962.
4. С. A.Burney; Eastern Anatolia in the Chalcolithic and Early Bronze Age. AS. V.VIII, 1958, стр.157-209.
5. О.А.Абибуллаев. Раскопки холма Кюль-тепе близ Нахичевани в 1955 г МИА, №67, 1959, стр.431-452 (слой III сверху; теперь автор его именует «слой II снизу»). ↩
6. Т. Burton-Brown. Excavations in Azerbaijan, 1948. London, 1955 (слой К).
7. H.Z.Коsау, К.Тиrfаn. Erzurum - Karaz Kazisi raporu. TTK Belleten, XXIII, 1959, N 91, стр.349-413.
8. В.В.Артемьев, С.В.Бутомо, В.М.Дрожжин, Е.Н.Романова. Результаты определения абсолютного возраста ряда археологических и геологических образцов по радиоуглероду (С14). СА, 1961, №2, стр.11.
9. И.Р.Селимханов. Историко-химические и аналитические исследования древних предметов из медных сплавов. Баку, 1960, глава V, стр.130-167; его же. К исследованию металлических предметов из «энеолитических» памятников Азербайджана и Северного Кавказа. СА, 1960, №2, стр.89-102. Предложение И.Р.Селимханова ввести термин «медно - мышьяковый период» («Историко-химические и аналитические исследования…», стр.167) или даже «медно-мышьяковый век» («К исследованию металлических предметов…», стр.102) не может считаться удачным. ↩
10. Н.Z.Коау, К.Turf ап. Указ. соч. (верхние слои).
11. С.A.Burney. Excavations at Yanik Tepe (North-West Iran). «Iraq», v.XXIII, N2, 1961, стр.138-153.
12. Период «ранней бронзы» (по нашей литературе), которым следует датировать древнюю группу триалетских курганов Б.А.Куфтина, курганы Сачхерского района и ряд других памятников, теперь придется отнести к раннебронзовому периоду III, а памятники «куро-араксского энеолита» - к раннебронзовым периодам I и II. Обоснование этого предложения необходимо будет дать в иной связи.
13. С.A.Burney. Eastern Anatolia…, стр.165, 166.
14. О.Джапаридзе. Указ. соч., стр.260, 261 (резюме на русском языке).
15. R.J.Braidwood and L.S.Вгaіdwооd. Excavations in the Plain of Antioch, I. OIP, LXI, 1960, стр.518.
16. L.Woolley. A Forgotten Kingdom. London. 1958, стр.31, 32.
17. R.J.Braidwood and L.S.Braidwood. Указ. соч., стр.519.
18. Н.Hubert. Des quelques objets de bronze trouves a Byblos. «Syria», VI, 1925. стр.16-29.
19. Cl. F.A.Schaeffer. Stratigraphie comparee de l’Asie Occidentale. Oxford, 1948, стр.545, 546; его же. Les porteurs des torques. «Ugaritica», II, 1949, стр.109, 119. Автор считает, что металлургия из Малой Азии, а не с Кавказа, распространилась на юг, в Сирию, Финикию и, может быть, в Палестину
20. М.Dunand. Fouilles de Byblos, II. Paris, 1954, стр.397-399. Ссылаясь на А.Гюбера, автор признает для Сирии влияние металлургических центров Армении и Кавказа.
21. О причорохском районе см. А.А.Иессен. К вопросу о древнейшей металлургии меди на Кавказе. ИГАИМК, вып.120, 1935, стр.44-48. О древних рудниках района Эргани - Маден ом. S.Е.Віrgі. Notes on the Influence of the Ergani Copper Mine on the Development of the Metal Industry in the Ancient Near East. Jahrbuch fur klein- asiatieche Forschung, I. Bd.Heidelberg, 1951, стр.445-451.
22. О. А.Абибуллаев. Указ. соч., стр.445-451.
23. О. А.Абибуллаев. Археологические раскопки в Кюль-тепе. Баку, 1959 (на азерб. яз.); его же. Археологические раскопки холма Кюль-тепе. Автореферат диссертации. Баку, 195
24. Устное сообщение О.А.Абибуллаева.
25. В старой литературе - Гек-тепе.
26. Т.Burton-Brown. Указ. соч., табл.I и II; табл.III, № 43 и 97; рис.4 и 5.
27. Там же, стр.179, №1209 и 1210.
28. Т.Burton-Brown. Указ. соч., стр.264, синхронистическая таблица.
29. R.Н.Dyson and Т.С.Young. The Solduz Valley, Iran: Pisdeli Tepe. «Antiquity», 1960, N133, стр.19-28.
30. A.Jenny. Schamiramalti. Praehistorische Zeitschrift, XIX, N 3/4, Berlin, 1928, стр.280-304.
31. Е.В.Rеillу. Tilkitepedeki ilk Kazilar 1937 (Test excavations at Tilkitepe 1937). Tiirk Tarih, Arkeologya ve Etnografya Dergisi, IV, 1940, стр.145-178 (на турецк. и англ. яз.); К.Bittel. Archaologische Funde aus der Tiirkei, 1934-1938. АА, 1939, столбцы 108, 109.
32. Имеются только упоминания об этих работах, например,- АА, 1940, столбец 584
33. А.Jеnnу. Указ. соч., рис.3, 6 и табл.33, В; Е.В.Rеillу: Указ. соч., рис.8, 9, 16.
34. Е.В.Rеillу. Указ. соч., рис.10.
35. А.Jenny. Указ. соч. рис.1, 5; Е.В.Reilly. Указ. соч., рис.11-13 и 18
36. С.A.Burney. Eastern Anatolia…, стр.160.
37. Там же, рис.77-122 (находки в Эрнисе у северо-восточной оконечности Ванекого озера). «Куро-араксская» керамика экспедицией 1939 г., по-видимому, найдена в 5 км к северо-западу от Вана - в Каладжике; об этом см. упоминание в АА, 1940, столбец 583. ↩
38. Совсем иначе соотношение стратиграфических колонок Тилки-тепе и Геой-тепе трактуется в книге: В.Нгоuda. Die bemalte Keramik des zweiten Jahrtausends in Nord- mesopotamien und Nordsyrien. Istanbuler Forschungen, 19, Berlin, 1957, табл.12. Тилкн- тепе I синхронизируется с Геой-тепе D и каппадокийской расписной керамикой конца III - начала II тысячелетий до н.э., а Тилки-тепе II-со слоями G и К Геой-тепе. В свете сказанного выше такую позднюю датировку Тилки-тепе принять невозможно.
39. С. A.Burney. Eastern Anatolia…, стр.160 и 164.
40. A. L.Perkins. The Comparative Archeology of Early Mesopotamia. Chicago, 1959, стр.31 и 45.
41. R. J.Braidwood and L.S. Braidwood. Указ. соч., стр.513, 514.
42. A. L.Perkins. Указ. соч., стр.166.
43. D. Stronach. Excavations at Ras al-Amiya. «Iraq», XXIII, 1961, № 2, стр. 121, 122, табл. XLVI, 8 и LI, 7
44. R. H.Dyson and Т.C.Young. Указ. соч., стр.26. Лаборатория, производившая определение, не упомянута. Эта же дата приведена в статье R.Н.Dyson. Hasanlu and Early Iran. «Archaeology», v.13, №2, 1960, стр.129.
45. Определение Чикагской лаборатории, С-817. Для древнейшего обейдского слоя в Уруке опубликовано определение возраста: Н-138/123, 6070±160 лет, т.е. 4115±160 лет до н.э.
46. С.A.Burney. Eastern Anatolia…, стр.161, 165, 168.
47. При оценке приведенных нами (стр.4) определений возраста радиоуглеродным методом необходимо учитывать полный диапазон возможных статистических отклонений этих дат от истинных. В частности, для образца ЛЕ-163 мы получим, что он датируется межд-у 3190 и 2650 гг., а образец AEJ157 - между 3070 и 2530 гт. до н.э. Для окончательной оценки этих дат необходимо (выждать завершения ведущихся сейчас рядом лабораторий исследований по уточнению периода полураспада углерода 14.

• უძველესი კავკასია