დვალები და დვალეთი Двалы и Двалетия В. Н. Гамрекели (ნაწილი II)

topmenu

<უკან დაბრუნება... <<ნაწილი I

АКАДЕМИЯ НАУК ГРУЗИНСКОЙ ССР

Государственный музей грузии им. акад. с. н. Джанашиа

В. Н. Гамрекели

Двалы и Двалетия

в I - XV вв. н.э.

ИЗДАТЕЛЬСТВО АКАДЕМИИ НАУК ГРУЗИНСКОЙ ССР

ТБИЛИСИ 1961

Часть II

4. ХРИСТИАНИЗАЦИЯ ДВАЛОВ

(О двало - картских взаимоотношениях)

(70) Переход от язычества к христианству, будучи сменой peлигии, являлся глубоким идеологическим преобразованием обусловленным тем глубоким преобразованием социально-экономического и политического строя, которые испытывала Европа, и ближний Восток, переходя от античного рабства к средневековому феодализму. Это идеологическое преобразование в течение первой половины эпохи средневековья проявляет себя постепенно все более и более полно по мере становления нового социально-экономического и политического строя, по мере выявления потенций этого нового. У разных народов христианство вводилось в различные эпохи, в различных внутри и внешней политических условиях; но как фактор идеологического порядка христианизация везде имела большое культурно-политическое значение. Христианство, как особая идеология, наложило сильнейший отпечаток на все области культуры эпохи среднее вековья и христиано-церковная организация играла важную роль в области внутренней и внешней политики средневековых государств. В силу такого общего положения, в деле исследования исторических судеб двалов средневековья многообещающим представляется нам исследование вопроса христианизации дваловю (71) При этом не касаясь общих вопросов христианской религии, как особой формы общественного сознания и особого вида религии, мы христианизацией двалов интересуемся лишь в аспекте культурно-политической роли, сыгранной ею в исторических судьбах двалов. Изучение христианизации двалов, выявив пути проникновения христианства в Двалетию, хронологические рамки и исторический фон на котором протекал этот процесс, прочность - стабильность христиано-церковной организации даст основание судить и о культурно-политических связях двалов, и тем самым ознакомит нас с некоторыми моментами исторических судеб двалов. Религиозный признак, принадлежность к той или иной церковной организации в средние века был одним из решающих моментов, определявших принадлежность, примыкание индивида или коллектива к соответствующей этнической общности. Постолько проработка темы христианизации двалов даст нам возможность судить не только о их культурно-политической ориентации, но, в некоторой степени, еще и об их этническом самосознании, о их сознании своей принадлежности к определенному этническому кругу.

Христианизация двалов является одним из звеньев в общем процессе внедрения христианства в высокогорную зону Большого Кавказа, поэтому правильно понять процесс христианизации двалов можно только в перспективе христианизации вообще населения высокогорной зоны Кавказа. Ближайшим рассадником христианства, ближайшим центром христианской культуры для высокогорной зоны Центрального Кавказа являлась Картли; отсюда идут миссионеры, отсюда исходит пропаганда христианства и соответствующие государственные мероприятия. Таким образом Двалетия становится сферой деятельности грузинской христианской церковной организации. Поскольку позволяют судить наличные исторические свидетельства, участие в христианизации Двалетии других, помимо грузинских, христиано-церковных центров исключено; во всяком случае, они не оставили каких-либо ощутительных следов. Поэтому к исследованию христианизации двалов мы подходим со стороны Грузии. Процесс распространения христианства по Грузии, вследствие неблагоприятных внешне-политических обстоятельств и консерватизма быта и сознания населения, затянулся. Особенно упорно сопротивлялись распространению христианства горные общества не желавшие расстаться со своей родо-племенной религией, с язычеством. На этой почве возникает борьба между горными обществами и центральной (72) государственной властью. В ней сказалась сила замкнутого в себе натурального хозяйства горцев, стремление к сохранению самобытности и идейно-моральная недоразвитость, как следствие консерватизма быта и сознания горцев, с одной стороны, а с другой стороны, стремление центральной государственной власти к созданию большего единообразия культуры, единых моральных понятий общенародного масштаба для большей консолидации страны и населения. Борьба за и против христианства была формой борьбы, между тенденциями за большую общенародную культуру и за сохранение племенной самобытности, борьбой тенденции за создание единого большого социального (народного) объединения с тенденцией к сохранению своей автономности отдельными племенами. Эта борьба была проявлением стремления государственной власти привязать к себе и подчинить себе - новыми узами народные массы горцев и стремления горцев отвести от себя, чуждые ему путы, нетребуемые ему в силу своего внутреннего развития и нежелания в той или иной степени и форме закабаляться. Государственная власть настойчиво добивается в течение ряда веков распространения христианства в высокогорной зоне Кавказа¹. Несмотря на это горные общества туго поддаются христианской проповеди². Такова была общая обстановка в первые века после признания христианства государственной религией в Грузии; таковы были общие условия первоначального распространения христианства среди горного населения. Что можно сказать о распространении христианства в частности в Двалетии? Какими фактами мы располагаем для этого? Мцхета давно став очагом общегрузинской государственности и государственным центром, теперь стала и очагом (73) религии претендующей быть единой общегрузинской религией и центром христиано-церковной организации. Этот очаг излучая энергию постепенно расширяет ареал своего действия. Для нас в высшей степени важно проследить экстенсивное распространение христианства в зоне Большого Кавказа и тем самым сделать очевидным ту реально-историческую связь, в которой произошла христианизация двалов. Оно тем более интересно, что в грузинских летописях христианизации именно населения Большого Кавказа уделено мною внимания. Это нужно признать показателем того, что христианизации горцев государственные и церковные власти у придавали большое значение и прилагали к этому много усилий. Такое направление устремлений христиано-миссионерской деятельности для Картли было естественным, так как юг, юго- запад и запад были в сфере влияния уже христианизированных государств, там развернули свою деятельность Византия, Антиохия, Армения. Оставались лишь север и восток, как поприще для миссионерской деятельности, где еще можно было вербовать прозелитов, за счет которых еще можно было и нужно было расширять свою паству. Этот север и восток представляли собой в основном именно зону Большого Кавказа и сюда устремилась экспансия грузинской церкви, поощряемая и поддерживаемая государством. В этом отношении весьма показательны маршрут миссионерской экспедиции Нины сначала на север к горцам (до Цобени), затем на восток (в сторону Кахети) и слова, приписанные царю Мириану о его желании в принудительном порядке приобщить к христианству горцев и зятя Пероза (эристава райского)⁴. За этими словами и фактами, имеющими ряд параллелей в других исторических памятниках, скрывается большой вопрос борьбы царской власти и христианской церкви над разрешением задач по дальнейшей консолидации грузинского народа и государства. Можно указать несколько этапов постепенного распространения христианства от Мцхета в сторону Двалетии.

1. После крещения жителей Мцхета и всей Картли остались некрещенными горцы Б.Кавказа5. Стремясь приобщить (74) к христианству и кавказских горцев просветительница Нина переносит свою деятельность в ущелье Арагви. Царь поручив эриставу сопровождать Нину. Эристав—воплощение вооруженной силы государства. Дойдя до местности Цобени «они призвали к себе горцев... чартальцев, пховцев, цилканцев и гудамакарцев»⁶. Население названных ущелий враждебно встречает (75) проповедь христианства, не желает отказаться от своей языческой религии. Тогда на сцену выступает государственная власть (эристав) и в принудительном порядке приобщает часть горцев к христианству. Итак, после того как христианство было признано государственной религией в Картли христианская проповедь направилась сперва в ущелья р.Арагви (и Ксани). Но встречает здесь прямое сопротивление и имеет небольшой успех.

2. При ближайших преемниках царя Мириана продвижение христианства в ущельи Арагви идет успешнее и закрепляется постройкой ряда церквей. Так, Л.Мровели сообщает, что уже следующий царь Бакар Мирианович «обратил в христианство большинство кавказцев»⁷. (По грузинской этнонимической номенклатуре термином «кавказцы» обозначались ни лезгин-дагестанцы и ни осетины, а чечено-ингушские племена, двалы, чартальцы и др. мелкие племенные единицы Центрального Кавказу; этого вопроса мы касались подробно уже выше).

Тогда же построили церковь в Цилкани8, несколько позже - церковь Степан-Цминда тоже по ущелью Арагви⁹. По сообщению Джуаншера ко времени Вахтанга Горгасала «некоторые из них (царей кавказских - В.Г.) верили в распятие»¹⁰. Следовательно, нужно признать, что во 2-ой половине IV в. и 1-ой половине V в. н.э. христианство достигло заметных результатов по ущелью р.Арагви и вообще среди населения высокогорной зоны. Однако не все, а лишь часть «кавкасианцев», естественно разуметь территориально ближайших, приняла христианство. Поэтому предполагать и двалов в числе (76) уже христианизированных, хотя бы даже только формально и поверхностно, нельзя; нам кажется это еще преждевременным.

3. Армянский письменный памятник конца VI в. «Книга посланий» - 888888 сохранил перечень грузинских епископств начала VI в.; это список грузинских архиереев, участвовавших на церковном соборе в 506 г. В числе присутствовавших на церковном соборе были епископы Цилканский, Самтависский, Руисский и др.11. Из этого вытекает, что еще раньше того существовали епархии Цилканская, Самтависская, Руисская и ближайшие горные ущелья не только Арагви, но и Ксани, Рехулы, Исроли, Проне являлись естественным полем их деятельности. Это означает большое расширение линии, с востока на запад, наступления христианства на южные ущелья -Центр. Кавказа. Итак во 2-ой половине V в. христианство уже распространено в ущельях между р.р.Арагви и Лиахви и здесь организованы особые Цилканская и Самтависская епархии.

4. Джуаншер сообщает¹², что Вахтанг Горгасал в последние годы своего царствования построил церковь в Никози, у выхода р.Лиахви из гор, и назначил там епископа. Никозский епископ не виден среди участников церковного собора 506 г. Но одно это обстоятельство еще не опровергает сообщения Джуаншера. По признанию акад. И.Джавахишвили¹³ не все епископы грузинской церкви участвовали на этом соборе так, что и Никозский мог быть среди отсутствовавших. Тем более что и по Джуаншеру она была только-только организованной. Но если даже сомневаться в хронологической точности сообщения Джуаншера о времени создания Никозской епархии, все же на основании этого сообщения и факта наличия еще во 2-ой половине V в. Самтависской и Руисской епархий, территориально смежных с Никозской, можно легко допустить датировку этого факта 1-ой половиной VI в. Учреждение Никозской епархии было логически неизбежным шагом в процессе поступательного развития христианства в Грузии. Наличие же такого процесса в Грузии тех веков вне всякого сомнения. Таким образом, в 1-ой половине VI в. возникает Никозская епархия, которая должна была иметь полем своей деятельности ущелье р.Б.Лиахви. Тем самым проповедь (77) христианства в 1-ой половине VI в. подходит вплотную к территории Двалетии, находящейся в самых верховьях р. Б.Лиахви и севернее Лиахвского ущелья, за хребтом.

5. Метафрасная редакция жития Давида Гареджели, одного из 13-ти сирийских подвижников, уже прямо называет Двалетию. В этом сочинении сказано, что Дазид Гареджели «приказал ученикам своим, чтоб каждый из них пошел в другие места и проповедывал евангелие божие и покаяние для прощения грехов». И ученики «пошли как овцы меж волков и некоторые из них пошли к пределам Кахетии, а другие в горные места к жителям Дуалетии»¹⁴. Давид Гареджели историческая личность, но в датировке эпохи деятельности сирийских подвижников имеются некоторые разногласия. Поэтому мы будем не далеки от истины если примем середину VI в. за время деятельности Давида Гареджели. Итак, с середины VI в. Двалетия непосредственно стала полем христианско-миссионерской деятельности. Правда, в древнейшей, много более короткой, редакции жития Давида Гареджели о Двалетии ничего не сказано. Это легко объяснимо краткостью повествования. Метафрасная же редакция, возникшая по С.Какабадзе¹⁵ в начале- X в., а по определению К.Кекелидзе¹⁶ в 1-ой половине XII в., включила сведения о Двалетии, видимо, пользуясь неизвестными другими источниками или на основании существовавшей устной традиции. Тот факт, что Двалетия названа поименно, наравне с Кахетией, говорит за определенное значение придававшееся грузинской церковью христианизации двалов, говорит о наличии прямых связей Картли с Двалетией, о заинтересованности Двалетией. Конечно, литературное произведение X-XII вв. как источник исторических сведений о событиях VI в. не можег не пызывать некоторого сомнения в своей достоверности. Поэтому (78) на основании одной только метафрасной редакции жития Давида Гареджели мы не смогли бы признать середину VI в временем первого проникновения христианства в Двалетию. Но предпосланный обзор процесса распространения христианства в горных районах Грузии делает вполне приемлемым такую датировку. В пользу реальности такой датировки говорит еще одном сообщение хроники VIII-IX в. «Обращение Картли», «Персы покорили Картли и вступили в Кавкас и взяли (или построили) осетинские врата. Одни большие врата в Осетии же и двое в Двалетии и одни в Парчуане, Дордзокетском». Это сообщение касается событий VI в., о которых повествует и Прокопий Кесарийский¹⁷. Следовательно «Обращение Картли» подтверждает, что в VI в. Двалетия вместе с Картли находилась в орбите Перидского политического господства. Нахождение в единой политической орбите безусловно должно было облегчить и поощрить культурно - религиозные связи. Поэтому проникновение христианства в Двалетию в середине VI в. в силу существовавшей тогда политической обстановки, представляется вполне реальным и правдоподобным. У нас нет каких-либо сведений о том как встретили двалы христианских проповедников. Но история распространения христианства среди других племен и обществ горцев, а также эпитет «Волки», примененный автором метафрасной редакции жития Давида Гареджели к населению, подлежащему обращению, заставляет предполагать недружелюбный прием миссионеров двалами. Несомненно, что христианство не привилось бы среди двалов с первых же проповедей. Тем не менее знакомство двалов с христианством, с новой моралью, с новыми мировоззрением, с новым жизнечувствованием произошло уже в VI в. и это, конечно, было знаменательным событием в истории населения Двалетии. Не исключено, что в Двалетии были христианские миссионеры и ранее. Вспомним Варлаама умершего в горах Кавказа. Несомненно, что до Двалетии еще ранее дошла бы весть о христианизации Картли и т. п. Но в отношении этой более ранней эпохи мы лишены почвы конкретных исторических фактов и попадаем в сферу домыслов и умозаключений. Итак, основываясь на грузинских письменных памятниках можно заключить, что христианская проповедь впервые проникает непосредственно в Двалетию по меньшей мере c середины VI в. и эту проповедь несут миссионеры из ⁽⁷⁹⁾ центрадьных районов Картли (Вост. Грузия). С этого времени можно твердо говорить о христианстве в Двалетии. А следовательно о возникновении новых уз, связующих Двалетию Картли. Таким образом, христианство, признанное официальной религией в Картли в 30-ых годах IV в., постепенно распространяется по периферии Картли. Государственная власть - цари Грузии и возникающий класс феодалов поддерживают христианскую церковь, содействуют ей всемерно. С первых же шагов мы видим тесный союз и контакт между христианской церковью и государственной властью Грузии. Несмотря на сопротивление горских общин, при содействии государственной власти, христианство, преодолевая трудности, проникает в середине VI в. даже в столь отдаленные ущелья, какими были ущелья Двалетии. Конечно, первоначально христианство приносилось лишь формально и поверхностно, но с течением времени, по мере социал-экономического развития оно должно было проникать глубже и более органично вживаться в быт и сознание населения. Так должно было быть и в Двалетии. VI в. это эпоха когда старая грузинская государственная организация была уже разбита и царский институт в Картли ликвидирован. Поэтому грузинская светская власть не может оказывать столь эффективной и энергичной поддержки деятельности церкви. Тем не менее, во 2-ой половине VI в. положение христианской церкви уже улучшается. Этому содействуют приход и подвижническая деятельность «сирийских отцов», усиление Византии, прекращение притеснений со стороны персов, установление светской власти картлийского эристава. О росте силы и значения грузинской христианской церкви в VI-VII вв. красноречиво свидетельствует постройка в это время столь выдающегося памятника грузинской культовой архитектуры, каким является монастырь Джвари около Мцхета, затем Атенского Сиона и др. Одного из картлийского эриемтавара того времени Джуаншер характеризует так: «Степанос этот был более всех карталинских царей и мтаваров верующим и очиститель веры, строитель церквей»¹⁸. Грузинская церковь чувствовала себя настолько окрепшей, что в борьбе за паству смогла пойти на разрыв сношений с армянской церковью в начале VII в. Это все дает основание предполагать, (80) что до середины VII в., до нашествия арабов, а позже и хазар, христианская проповедь в дальних ущельях Больщого Кавказа, а следовательно и в Двалетии не прекращалась должна была сделать дальнейшие шаги. В последующем, до X в. о положении христианства в Двалетии мы не располагаем прямыми свидетельствами. A priori можно признать, в эпоху арабов, неблагопрятную для христианства, ослабление христиано-миссионерской деятельности и колебание в положении- христианства среди племен Большого Кавказа, в том числе и в Двалетии.

Положение христианства в центральных районах Картли было шатким (вспомним Иоанна Сабанисдзе), власть эристава картлийского сильно ограничивалась арабами; в силу этого Картли - центральная государственная и церковная власти не могла оказывать своим адептам нужную поддержку в дальних ущельях Кавказа. Сильные местные, вблизи Двалетии, феодальные образования в эпоху VII-VIII вв. не известны. Ксанское эриставство если и было уже учреждено, то в эту эпоху играло второстепенную роль¹⁹. Во всяком случае, наличные исторические памятники не дают основания говорить о какой либо значительной деятельности и о влиянии того или иного феодала или областного правителя в пределах высокогорной зоны Центрального Кавказа. Так, что, христианство в Двалетии не могло рассчитывать на сильную поддержку и местный феодалов. Но из этого не следует полное прекращение, перерыв процесса христианизации двалов. Христианство находит другие пути и формы для своего проникновения в высокогорную зону Грузии и в частности в Двалетию. Картли, лишенная сильного единого центра, тем не мене проявила большую силу сопротивляемости, большую духовную и физическую энергию. Основную тяжесть сопротивления несет периферия. Авторитет христианской церкви в антиарабских настроенных кругах повысился, христианство стало открыта идеологическим знаменем борьбы против арабского господства, знаменем самобытности и свободы. В данном конкретном грузинском историческом материале мы видим яркую иллюстрацию общего положения, что в средневековый социально-политическая борьба принимает религиозную окраску. Наибольшее число мучеников, причисленных грузинской церковью к лику святых, приходится именно на эпоху арабов! Або Тбилели, царь Арчил, Гоброн, Давид и Константин, (81) Костанти Каха и др. В этом проявилось упорное сопротивление сказанное молодой и растущей феодально-церковной общественностью арабскому игу. Общественная самодеятельность выдвинула целую плеяду выдающихся личностей в ряду тао-кларджетских сподвижников - строителей: Григоли Хандзтели, Серапион Зарзмели, Саба Ишхнели, Микэль Парехели и др. Сильно развилась христиано-церковная литература, оригинальная агиография, в частности мартирология и т.д. Общий удельный вес христианской церкви в общественно-политической и культурной жизни страны значительно вырос. Соответственно возрос и авторитет церкви. Поэтому налицо основание для утверждения, что в целом влияние христианской церкви в позднюю пору эпохи арабов- там, куда не достигала власть арабое, значительно возросло. Основная струя морально-стойкого и творчески-созидательного элемента устремилась на юго-запад, развернув здесь - исключительно кипучую деятельность (строительство обителей в Тао-Кларджети, рост тао-кларджетского феодума). Это положение и значение Тао-Кларджети, осмысленное грузинской общественностью, позже выразил Джуаншер устами Вахтанг» Горгасала: «Если одолеют нас персы, то здесь (в Артануджи.- В.Г.) должно быть наше убежище»²⁰. Но общественные круги неуживавшиеся с арабами из центральных районов устремляются на периферию и в других направлениях.

Одним из направлений в поисках убежища был центральный Кавказ. Так, во 2-ой половине VIII в. неужившийся с арабами картлийский эристав Нерсэ вынужден в сопровождении своих подчиненных 300 человек бежать на север, через хребет к хазарам, а оттуда перейти в Абхазию, где находилась его семья. В нашествие Мурвана-кру (глухого) 30-ые годы VIII в. «все мтавары и питиахши, родня эриставов и знатных укрылись в горах Кавказа»²¹. В середине IX в. в нашествие Буга Турка Феодосий царь Абхазский был разбит в бою в Картли и бежал дорогой двалетскою»²². Все эти побежденные и разбитые в центре Картли, придя в горы, приносили туда с собой духовноматериальную культуру Картли; тем самым неудачи грузин в центре Картли отражались на периферии в некотором смысле и в некоторой степени положительно. (82) Несмотря на отсутствие прямых указаний касательно Двалетии, конечно, нет сомнений, что все эти события в той или иной степени отразились и на Двалетии, волны, подымающиеся в Картли докатывались и до ущелий Двалетии. Помимо этого, в результате торговой деятельности и военных походов арабов значительно оживилась дорога через Дарьяльское ущелье. Это, конечно, стимулировало проникновение в Двалетию из Картли предметов материальной културы, достижений в области агрокультуры и ремесленного производства. Это одновременно должно было стимулировать рост эксномических интересов двалов к Картли. Следовательно, и в эпоху арабов, Центральный Кавказ подвергался воздействию миграционных волн и культурно-экономическому влиянию, идущих с юга, из Картли. Поэтому в целом в эпоху арабов продолжается прочикновение и укрепление христианства в Двалетии²³. С ростом производительных сил страны и оживлением экономической жизни, с подъемом национально-освободительной борьбы грузин против арабов и формированием единой Грузии, с одной стороны, и с усилением распада Багдадского Халифата и, в дальнейшем, обмельчанием Тбилисского Эмирата, с другой стороны, в корне меняется ситуация в центральном Закавказья и центральном Кавказе; меняется положение и во взаимоотношениях Картли с высокогорной полосой центрального Кавказа. По мере усиления феодалов-грузин на периферии тверже должна была становиться и политическая опора христианской церкви. Весьма показательно в этом смысле и строительство церквей в Рача и особенно в Хеви; построение в IX-X вв. базилик в с.с.Сиони и Ахалцихе и зальной церкви в Гарбани²⁴. В X в. заметно оживление религиозной пропаганды Никозской эпархии, в сферу деятельности которой входила и Двалетия. Это проявилось в строительстве церквей. В X в. построена; церковь сперва в с.Эредви (Эредви село между Большой и Малой Лиахви, у их выхода из гор), после и глубоко в горах (83) с.Сохта (Сохта село в горах, в ущельи р.Паца, одного из притоков Большой Лиахви). Это дает прямое основание предполагать более глубокое проникновение христианства и в двальскую среду. Сдвиги и изменения, постепенно накапливаясь, привели в конце X в. к объединению основной части территории Грузии, к выдвижению сильных монархов Давида III Куропалата и Баграта III. В летописях и хрониках незамедлило появиться сообщение об успехах возрождающегося грузинского государства з высокогорной зоне Большого Кавказа. Уже первый царь объединенной Грузии Баграт III «покорил весь Кавкас самодержавно от Джикети до Гурганского моря»26. Если даже признать „ту фразу содержащей преувеличение, все же она свидетельствует о значительном успехе и укреплении позиций грузинского государства в полосе Большого Кавказа. В первую очередь это продвижение грузинского государства территориально должно было произойти в смежных с Картли с севера местах. Такой территорией являлся именно Центральный Кавказ, полоса от Дарьяла до Мамисона, где проходили важнейшие перевальные дороги, пути связывающие юг и север. Таким образом в этом свидетельстве историка Сумбата Давидовича позволительно усмотреть сообщение о включении Двалетии в состав возрождающегося объединенного грузинского государства с начала XI в. Имеется солидное свидетельство тому, что расширение государственных границ Грузии в Центральном Кавказе шло рука об руку с культурно-церковным проникновением. Недавно, в 1951-1953 гг. был изучен средневековый архитектурный памятник культового назначения - церковь Хозита- Майрам в Зругском ущельи (это территория исторической Двалетии; р.Зруг один из притоков в верховьях р.Ардон). Ему посвящены в Сообщениях АН ГССР №2 и №6 за 1954 г статьи В.О.Долидзе и А.И.Вольской²⁷. Оба автора согласно признают Зругскую церковь памятником грузинской архитектуры. «По решению своего плана Хозита-Майрам занимает место среди зальных памятников (84) грузинской архитектуры X-XI вв»²⁸. Особенно близкими к Зругской церкви являются грузинские церкви Эхвеви и Патара Они²⁹. Стройматериал, согласно преданию зафиксированному еще в 1906 г.³⁰ был привезен из-за хребта, т.е. из Грузии. На основании характера архитектуры Зругской церкви в сопоставлений с другими грузинскими церквами В.Долидзе считает возможным постройку этой церкви датировать «первым десятилетием XI в. (Это точно совпадает с годами царствования Баграта III). А.Вольская не оспаривает и принимает эту датировку³¹. Ясно, строительство такой церкви должно была иметь своей предпосылкой зашедший глубоко процесс христианизации Двалетии. Как мы видели из описания Грузии предыдущих веков, наличие такого процесса в Двалетии вне сомнения. Таким образом, церковь в Зругском ущельи яркий документ начала XI в., свидетельствующий о внедрении грузинской церковно-христианской организации в Двалетию. Она, одновременно вещественное подтверждение сообщения «Картлис—цховреба» о распространении власти Баграта III на высокогорную зону Большого Кавказа. Зругская церковь, а следовательно и Двалетия, оставались предметом забот грузинской церкви и в последующем. Позже она была украшена фресковой живописью. По мнения А.И. Вольской «можно, приблизительно, отнести время исполнения росписи храма ко второй половине XII в.»³². «Роспись грузинская»³³. «Иконографические черты... обычные для... средневекового грузинского искусства»³⁴. Это находится в полном соответствии с исторической деиствительностью, ибо XI-XII вв. время роста грузинского государства и Двалетия продолжает находиться в его составе. Но нельзя согласиться с той перспективой, в которой была сделана попытка осмыслить Зругскую церковь. Во-первых неверно связывать ее с христианизацией Алании в X в., ибо Двалетия была связана не с Аланией, а с Грузией и христианизация Двалетии шла самостоятельным, независимым от Алании путем. (85) Во-вторых, наличие христианских церквей в Двалетии следует рассматривать не только как «документы культурных связей Грузии с народами Северного Кавказа»; эти архитектурные памятники, увязываясь с сообщениями письменных памятников, говорят, в первую очередь, о том, что эти территории и их население были включены в грузинский политический культурно-экономический мир. Опять-таки кандидат искусствоведческих наук В.Долидзе изучил остатки другой христианской церкви в Двалетии, у сел. Тли³⁵. Сохранность церкви с.Тли меньшая, чем церкви Зругского ущелья. Несмотря на это удалось по ряду архитектурных черт датировать эту Достройку I пол. XI в. и признать несомненной ее грузинскую принадлежность³⁶. Вахушти упоминает наличие христианских церквей в сел.Верх. Зрамага и Закка³⁷. Последнюю видел еще в 1869 г. путешествовавший В.Пфафф.³⁸ В свою бытность в Двалетии летом 1958 и 1959 гг. автор этих строк проверил правильность сообщения Вахушти. В Закка (сел.Кесатикау) местный житель показал мне маленький заросший бугор, сказав, что это основание церкви, разрушившейся, за ветхостью, лет 70-80 назад. А в сел. Верх. Зрамага мне показали обветшалую церковь, построенную в XIX в. Обществом восстановления христианства на Кавказе. При этом в стенах бессистемно использованы тесанные туфовые квадры, явно отличающиеся от горного плитняка, из коих сложены в основном стены этой церкви. Местный житель (Цола Кайтмазов, в возрасте около 90 лет) рассказал, что прежде здесь стояла другая церковь меньшего размера (но больше, чем Нузальская часовня), очень высокая с весьма отвесной крышей. В его детство, когда ему было 8-10 лет, прежнюю церковь разрушили и построили новую (ту, которая стоит в настоящее время); при этом были использованы туфовые квадры, из которого были сложены стецы прежней церкви. Таким образом, указанное сообщение Вахушти о наличии церквей в Закка и Верх. Зрамага, подтверждается на фактах. Что христианство пустило корни в двальской среде, свидетельствует еще и наличие в XI в. ряда лиц двальского происхождения, подвизавшихся на общегрузинском литературно-церковном (86) поприще: священник Микэль Двали, монах Иоани Двали, Сомеон Двали, тоже духовного звания³⁹. Наличие в Двалетии церквей и церковных деятелей в начав ле XI в. и строительство церквей в Хеви и в Никозской эпархии в X в. говорит за то, что христианская пропаганда в Двалетии приобрела по меньшей мере уже с X в. интенсивный характер и имеет значительный успех. Следовательно, с ослаблением арабского господства и экономическо-политическо-культурным подъемом Грузии Двалетия включается вновь в единую грузинскую государственную и христианско-церковную организацию. Христианство с новой силой проникает в Двалетию. Оно действует теперь с большим успехом, так как ему обеспечена поддержка окрепшей центральной государственной власти. И в свою очередь христианская церковь связывая между собою отдельные районы Грузии, укрепляет единство государства и оказывает ему тем самым ответным услуги. В народившейся объединенной феодальной Грузии нашла место и Двалетия, начавшая вместе с тем активно участвовать во всех сферах общегрузинского поприша. XI-XII вв. и первая треть XIII в. - это время большого роста экономической - политической-культурной жизни Гpyзии, что должно было привести к дальнейшему укреплению христианства в Двалетии. Грузинская христианская проповедь проникает дальше на север и более прочно внедряется в сознание и быт горского населения. Несомненным подтверждением этому служит роспись Зругской церкви и сохранившиеся до настоящего времени христианские церкви в с.Нузал, с грузинской стенной росписью, и в с.Дзвгис, находящихся значительно севернее Двалетии и ряд других подобных фактов. Интересный факт сообщает относительно Цейского ущельям еще Вс.Ф.Миллер. «Местные предания упоминают о существовании грузинского монастыря в Рекоме и производят несколько семейств в ауле Цей от грузинского духовенства»⁴⁰. Все святилища носят название «дзуар»-ов. Название это происходит от грузинского слова джуари-дзуар. Весьма показательно, что и прочая христианско-культовая терминология в речи современного населения Двалетии в основном грузинском происхождения: пост-мархо от грузинского мархва, архангел-тарангелоз (87) от грузинского мтаварангелози, культовый пирог кере от квери и др. О том, что христианство прочно привилось в Двалетии говорят сообщения Вахушти и других исторических источников, факт причисления двалов к пастве Никозской эпархии, наконец, литературный памятник рубежа XIV-XV вв. «Мучения Николоза Двальского»⁴¹. В нем сказано, что Николоз был родом двал и родители его жители с.Цай были правоверными христианами. Николоза родители готовят в церковнослужители, ввиду чего направили его на обучение в Кларджетские пустыни, и т.д. Наконец, следует учесть также то обстоятельство, что восточные и западные соседи двалов - мохевцы и сваны в эпоху развитого феодализма представлены христианизированными: наличие церквей - монастырей, сохранившихся в них богослужебных книг, содержание региональных летописных памятников «Гергетская летопись», сванские исторические памятники (изданные П.Ингороква в 1941 г.) и др. исключают какие-либо сомнения на этот счет. Такое христианское окружение, конечно, должно было иметь также свое действие. В своей совокупности все это убедительно представляет нам христианство в XI-XIII вв. значительно продвинутым дальше на север и Двалетию в целом христианизированной. Итак, началом христианизации Двалетии следует признать середину VI в.; когда закончился этот процесс сказать нельзя, за отсутствием нужных данных, но в начале XI в. христианизация двалов представлена свершившимся фактом. Являясь сильным фактором идеологического характера христианство везде сыграло определенную роль в истории народов. Каково же было значение христианства для Грузии в целом и, в частности, для Двалетии? Какую роль сыграло христианство в истории двалов в аспекте его связей с грузинским народом? За недостатком исторического материала исключена возможность проследить многие линии этих связей, но на некоторые результаты культурно-политического характера указать можно. Одной из характерных черт грузинского христианства является то, что оно сначала же выступает под покровительством государства, как религия, провозглашаемая центральной государственной властью, и находится в сравнительно большой зависимости от светской власти. Это вполне естественно, так как к III-IV вв. христианство потерпело значительную эволюцию в сторону приспособления к интересам государственной власти. Оно становится столпом (88) государства, его идеологическим оружием, идейно оправдывающим государственные установления и организационно его цементирующим. Благосклонность грузинской государственной власти к христианству подчеркнуто в «Картлис цховреба» указанием на то, что будучи еще язычником «царь Мириан желал христианства, так как из Греции и Армении до него дошли слухи о чудесах христианства и поэтому он не препятствовал проповеди Нины и ее учеников»⁴². Независимо от степени аутентичности этого сообщения, нельзя не признать, что оно содержит вполне здравую мысль, что пример соседних стран (Римской империи и Армении) внушил верховодителю Грузинского государства интерес и доверие к христианству и благосклонное к нему отношение. Наличие такого общественного сознания в эпоху раннего средневековья весьма показательно. Если к этому еще вспомнить, что конец III в. и первая I половина IV в., это время действия Низибинского мира, время преобладания западного влияния в Грузии, то станет вполне ясным наличие внутри и внешнеполитических мотивов сыгравших решающую роль в признании христианства в Грузии государственой религией в 30-х годах IV в.

Благосклонность светской власти к христианству приняла в дальнейшем форму прямого поощрения и покровительства светской власти христиано-церковным делам, чему есть многочисленные свидетельства. Кроме строительства многих церквей в Мцхета и Тбилиси, Джвари и др. царями, эриставами и азнаурами особый интерес заслуживает завещание царя Мириана. Как в более ранней редакции (Шатбердекой), так и в более поздней (Арсения католикоса), сохранено завещание царя Мириана (первого крещенного царя Грузии) своему наследнику. Опять - таки мы не ставим вопроса об аутентичности этого завещания. Но в данном случае и не важно действительно ли оставлял такое завещание царь Мириан. А важно то общественное сознание, сознание светских и церковых кругов, которое нашло себе отражение в этом завещании. В этом смысле завещание царя Мириана является весьма характерным и постолько ценным свидетельством для раннего средневековья. В завещании царь Мириан говорит своему наследнику: «где найдешь в своей стране... идолов сожги их огнем и (89) пепел их дай испить тем, кто будет по ним горевать. И это возвести детям своим, ибо я знаю, что они (идолы - В.Г.) внутри Кавказа не переведутся скоро»⁴³ (к.и. - Б.Г.). Тут ясно видно, что государство само ставит себе задачей распространение христианства, не колеблясь применять для этого сильно действующие средства принуждения. Это говорит за живую заинтересованность государства в христианизации населения. При этом, в интересах темы нашей работы, следует отметить особую заостренность внимания государственной власти к христианизации племен высокогорной зоны Большого Кавказа. (О чем мы говорили еще на стр.73). На основании всего вышесказанного и исходя из ряда данных грузинских письменных памятников мы убеждаемся, что мало-мальски значительной борьбы низших общественных слоёв во имя христианства против государственной власти в грузинской действительности не было. Репрессии царя Адерка⁴⁴ против новообращенных мегрелов и эристава кларджетского, вынужденность первоначально при Мириане проповедывать христианство нелегально не дают еще основания говорить о борьбе народа за христианство. Грузинская христианская церковь не знает ни одного святого мученика за веру христову пострадавшего от грузинской светской власти. Судя по грузинским письменным памятникам не народ боролся с государством за христианство, а наоборот сама государственная власть различными средствами, не исключая и принуждения, стремилась распространить в народе христианскую религию. Центральная власть настойчиво в течение столетий проводит мероприятия добиваясь своей цели. Такое упорство должно было питаться реальными интересами государственной власти. Чрезмерная заинтересованность государственной власти в успехах христианизации населения, в частности в высокогорной зоне Большого Кавказа, может быть объяснена лишь тем, что государственная власть связывала с успехом христианства, христианско-церковной организации решение важных социально-политических задач. Действительно в политических расчетах картлийской (90)государственнои власти христианском церкви отвидилось важное место. Христианство превратилось в сильное идейно-организационное орудие борьбы против внешних врагов, каковым являлся в то время главным образом сасанидский Иран. Противопоставляя себя иранской языческой религии, христианству отмежевывало население Картли от иранского влияния и способствовало росту грузинского народного национального самосознания. Еще ярче эта общественно-политическая роль христианской церкви выступает в эпоху арабского господства. Одновременно с этой внешне-политической задачей, выполняемой христианско-церковной организацией, она выполняла важную внутри-политическую задачу. Христианство борясь с язычеством отвергало все родов племенные божества, разрушало идейную замкнутость отдельных обществ по ущельям, прививало этому населению новую более широкую точку зрения и тем самым становилось средством некоторой нивелировки племенной пестроты, средством выращивания относительно более многочисленных и более влиятельных культурно-идеологических черт и ценностей имеющих общенародный характер. Это тоже вело к усилению общегрузинского народного сознания и постольку к укреплению государства. Сверх того христианско-церковная организация став средством охвата единой организацией всего населения страны усиливала его консолидацию вокруг картского-грузинского этноса, что в итоге опять-таки вело к укреплению и росту центральной государственной власти. В этом отношении особенно важным было проведени христианизации племен и обществ Большого Кавказа. Важность задачи обуславливалась значимостью Большого Кавказа для Картли и наличностью неблагоприятной обстановки в высокогорной зоне. Большой Кавказский хребет имел на протяжении всей истории грузинского народа для него очень большое и многостороннее значение. Мы укажем лишь, на некоторые важнейшие конкретные стороны содержания этого значения. Владеть прочно хребтом Большого Кавказе означало для Картли:

1) иметь безопасный север; исключительное облегчение обороны севера и почти снимало заботу о враждебном фронта с севера; 2) одновременно это означало иметь глубокий тыл, иметь надежное убежище, в трудные минуты, когда центр - основные районы государства переходили во враждебные руки вторгающиеся с юга; 3) оно означало также располагать (91) большими резервами человеческих ресурсов, что помогало как "военных операциях, так и в случаях поредения населения центральных районов; 4) наконец, оно означало еще иметь в экономике горных районов весьма многозначительное и ценное дополнение к экономике районов низменности. Перечисленные моменты, не исчерпывают всей полноты вопроса; но по своей значимости они достаточны для понимания всей важности владения прочно хребтом Большого Кавказа и для понимания солидности реальной подоплеки интереса государственных деятелей Картли к Большому Кавказу. Но языческий Кавказ совершенно не удовлетворял этим интересам и никак не мог вызывать благодушного к себе отношений со стороны государственных деятелей Картли. Большой Кавказ, населенный множеством мелких обособленных, самобытных и самовольных племен и обществ был для Картли неблагонадежен. В собственных интересах, в интересах поступательного развития страны, государство Картли должно было позаботиться об этих племенах. Необходимо было сорганизовать эти племена и внести в них сознание благоприятное интересам государства в целом. Решению этой задачи и должна была служить христианизация горцев Кавказа, в том числе и двалов. Христианизация племен Большого Кавказа в сильнейшей мере содействовала бы решению вопроса о владении Кавказом, помогла бы царям Картли мирно владеть центральной частью Кавказского хребта, подведя под это идеологическую базу. Церковь превращалась в приводной ремень, посредством которого приобщались к единой народной и государственной жизни и проникались некоторыми едиными культурными традициями не только центральные районы Картли, Кахети, Кларджети, Эгриси и т.д., но и отдаленные ущелья Большого Кавказа. Здесь радиус действия грузинской церковной организации местами включал племена, хотя и родственные картвельским племенам, но еще не вовлеченные или слабо вовлеченные в процесс формирования грузинского народа. Церковь стала фактором культурно-идейного взаимного сближения населения отдеденных друг от друга районов Грузии, фактором, выращивавшим и питавшим чувства дружбы и солидарности между теми племенами и обществами куда оно проникало. В этом заключалась одна из прогрессивных, для того времени, общественных функций выполнявшейся грузинской христианской церковью в условиях Большого Кавказа. Таким образом церковь создавала идеологическую основу для формирования народа и государственного объединения. Значительно позже, вполне осознанно эту мысль формулировал (92) выдающийся писатель X в. Георгий Мерчуле: «Картлией обозначается великая (большая) страна, в которой богослужение отправляется на грузинском языке»⁴⁵. Следовательно, границы Картли определены территорией распространения грузинской церковной организации; церковная организация создала русло для распространения в официальной жизни единого грузинского-картского языка. Грузинский-картский язык атрибут грузинской церкви. Церковная организация и грузинский язык два признака для определения границ Картли. Из этого со всей ясностью выявляется крупная роль церкви и единого официального языка в формировании, в процессе становления грузинского этноса (народа) и государства. Высокая оценка роли церковной организации, произнесенная устами Георгия Мерчуле соответствует особо высокому положению церкви в общественно-государственной жизни Грузии в IX-X вв.; но основание для этого возводилось созидательной, организационной и идейной работой церкви за предыдушие века. Итак, христианизация племен Большого Кавказа, и в частности двалов, вела к более органичному включению их в состав Картли, в состав грузинского народа и грузинского государства ⁴⁶. Тем самым христианизация помогала в решении задачи владения Кавказским хребтом. В этом заключалось политически-государственное значение христианизации горцев Кавказа, и в частности двалов. Для нашей темы, однако, важно указать и определить обратную сторону этого же вопроса: какое значение имела христианизация для племен Большого Кавказа и в частности для двалов. Основываясь на опыте других народов и племен, можно в отношении двалов по аналогии высказать ряд следующих общих положений: нельзя преувеличивать степень духовного преобразования горных племен под влиянием христианства; и особенно в первые века по принятии ими официально христианства. (93) В это время племена высокогорной зоны Кавказа по своему социально-экономическому развитию были еще не дозревшими для восприятия христианского вероучения. Христианство не могло явиться для них внутренней, органической потребностью. Так понимается нами одна из причин неизбежности принудительных мер при христианизации горцев.. Поэтому христианство, христианская идеология могли быть ими восприняты на первых порах лишь внешне и формально. Язычество отвергнуто открыто, но психика, характер и образ мышления сохранялся языческий. Христианство не выжило язычество, а наслоилось на него, за счет отказа от некоторых внешних проявлений языческой веры. Такое наслоение и сосуществование - переплетение язычества и христианства объяснялось не только консерватизмом идеологии и традиций культуры; оно соответствовало также сохранности пережиточно в значительной мере общинного строя, его натурального хозяйства, при одновременном подчинении феодальному государству, пребыванию в зависимости от классового общества и в связях с ним. Смешение элементов язычества и христианства в религиозно-моральных и обычных понятиях горцев базировалось на переплетении социально-экономических фактов общинного-бесклассового и классово-феодального характера и было обусловлено этим комплексом гетерогенных социально-экономических условий. Несмотря на это и одно формальное принятие христианства имело определенное значение. В условиях раннего средневековья культура имеет ярко выраженную религиозную окраску, во всех сферах культуры тон задают церковники, духовная пища фильтруется церковью; поэтому идейно-духовная ориентация людей, определение их этнического и политического самосознания зависили от принадлежности к той или иной церковной организации. Поэтому, естественно, формальная церковно-религиозная принадлежность являлась одной из основных черт Линии размежевания людей по этническим общностям. Таким образом, христианизация двалов означала создание сильного идеологического рычага по сближению двалов с картлийцами, ведущего двалов к слиянию с ними в одну народность. Слияние с Картли в истории двалов было большим положительным и прогрессивным явлением. Для социально поступательного развития двалов слияние с Картли являлось исторической необходимостью. Ибо двалы за ограниченностью людских и материальных рессурсов, в силу их территориального расположения в высокогорной зоне, лишены были необходимо (94) нужных средств к созданию нечто самодовлеющего на более высоких стадиях социального развития чем община или племя. Поэтому ради их собственного социального прогресса было полностью оправдано слияние с Картли. Теснейшее смыкание с Картли диктовалось двалам и их текущими экономическими интересами. Экономические потребности и интересы выходящие за пределы натурального, хозяиства, а эти потребности и интересы в течение средних веков все более росли, находили себе удовлетворение именно с помощью и через Картли. В силу естественно географических условий двалам легче было общаться с Картли, чем с северо кавказской равниной. Вспомним в этой связи слова крупнейшего осетинского поэта К.Хетагурова о том, что до проведения военно-осетинской дороги в середине XIX в., жители Нарской котловины, I т.е. исторической Двалетии больше общались с югом чем с севером; что пути на юг в Грузию «перевалы МамисонскийЯ Рукский и Зекарский только в летние месяцы были доступны для переправы», а пути на север «Кассарское ущелье... и Куртатинский перевал были еще менее доступны». (к.н В.Г.)⁴⁷. Поэтому их горная экономика искала и находила необходимое себе дополнение именно в экономике низменных раинов Картли. И действительно, в своем этнографическом очерке «Осо6а» К.Хетагуров свидетельствует преобладание в предыдущих веках культурно-экономических связей Нарской котловины именно с югом, т.е. с Грузией⁴⁸. Для середины XVIII в. Гюльденштедт также свидетельствует оживленную торговлю в Они с горцами железными и хлопчатобумажными изделиями, солью и др. товарами⁴⁹. Тем более оживленными должны были быть экономические связи в XI-XIII вв., в эпоху сильного оживления кустарно-ремеслённого производства и торговли иностранными Товарами, в эпоху величия Грузии. Наконец, многократно засвидетельствованы в Кассарском ущельи развалины и остатки существовавшей здесь в эпоху средневековья заставы, стены преграждавшей путь. При этом грузинские иточники (Вахушти) говорят, что стена эта построёна в древние времена грузинскими царями для ограды от (95) набегов осетин; а осетинские источники50 уверяют обратное, стена построена осетинами для ограды себя от нашествий грузин. Из этого видно ясно, что хотя каждая из обеих сторон толкует по своему целевое назначение постройки этой преграды, он обе стороны в равной мере признают Кассарское ущелье границей между Грузией и Осетией и что, следовательно, Двалетия, в эпоху средневековья входила в состав Грузии, была экономически и политически с ней непосредственно связана.

Итак, связи устанавливаемые христианизацией двалов полностью соответсвовали их экономическим и политическим связям. Тем самым христианизация содействовала прогрессивным тенденциям социально-экономического развития края, являясь способствующим обстоятельством этому развитию. Это является одним из важных моментов, определяющих ее историческую ценность. Принятие христианства сопровождалось обычно у бесписьменных или малописьменных народов возникновением и развитием письменности. Так было и в высокогорной зоне Кавказа. Христианизация вела здесь к распространению картского-грузинского языка и вместе с ним к применению грузинской письменности. Этим самым христианизация приобщила двалов к столь важному приобретению человеческой культуры, каковым была письменность; одновременно в их среду внедрялся богатый и высококультурный язык, каким являлся уже в то время грузинский язык. Ведь в IX-X-XI вв., и еще много ранее того, на картском языке написано много замечательных сочинений; известны имена многих выдающихся писателей. Но картский язык рос не только вглубь, а и вширь. В VIII-IX вв. картский язык окончательно вытеснил греко-византийский язык из Западной Грузии и вместе с христианской проповедью должен был распространиться и на север. Памятников письменности эпохи раннего средневековья в Двалетии пока не обнаружено. Обнаружение таковых не исключено, посколько Двалетия в археологическом отношении изучена пока еще совершенно слабо. Но от более поздней эпохи сохранился до настоящего времени ряд надписей грузинскими письменами и словами; как например, на стенах часовни и с.Нузал, на каменных плитах в с.Калаки и др. И если даже в эпоху упадка Грузии возникали подобные Памятники в Центральном Кавказе то несомненно, что в (96) эпоху подъема и расцвета грузинской культуры и государе (XI-XIII вв.) таких памятников должно было быть много больше. К этому же времени, если не к еще более раннему, должна быть приурочено появление в Двалетии топонимов картскога происхождения и картского оформления; Кошки, Мугис-вели, Рока, Зекари, Калака, Гори, Саниба-Самеба⁵¹, Магала и др. В своей совокупности это делает очевидным общую распространенность грузинской письменности и грузинского языка а Двалетии. Распространение грузинского языка в Двалетии, конечно объясняется не только христианством. Большую роль в этом сыграли еще миграционные волны из центральных районов Картли к периферии, вызываемые периодическими нашествиями и продолжительными притеснениями арабов. Это вызвало усиление картского этнического элемента на периферии и большей распространение картского языка. Картизация, должна была естественно, и в первую очередь коснуться магран-двалов, в меньшей степени двалов Нарской котловины. Слияние двалов с грузинами воедино, давало возможности наиболее способным, энергичным и инициативным лицам двальской среды, участвовать в разнообразных сферах общегрузинского поприща. Мы уже упоминали ряд лиц двальского происхождения на церковно-культурном и христиано-подвижническом поприще. Нет сомнения, что они участвовали и на военно-государственном поприще, хотя, за ограниченностью сохранившихся исторических памятников, мы не можем назвать отдельных лиц⁵². Слияние основной массы двалов по ряду признаков в единный народ с грузинами следует признать завершенным ещё в эпоху величия Грузии. К такому выводу нас приводят не только литературно-исторические свидетельства. Например:

1. Рукопись хранящаяся в Государственном музее Грузии под шифром Н 1296 содержит перечень народов мира, датируемый акад. К.Кекелидзе «не позднее как XIII веком»⁵³. Этот перечень народов включает в себя свыше 70 этнонимов. (97) В основной части перечень народов зависит от известной Liber Qenerationis Ипполита Римского (III в. н.э.), но в части кавзских племен он оригинален и выражает местные традиции и взгляды. При этом последовательность перечня такова... 28.кетелы, 29.гергеселы, 30.картвелы, 31.абхазы, 32.сваны. 3З.мегрелы, 34.двалы, 35.греки, 36.булгары... 55.аланы⁵⁴. Перечень весьма показателен тем, что среди генетически чуждых народов картвельские племена (карты, мегрелы, сваны) перечислены подряд вместе, при этом рядом с ними названы и двалы. Таким образом в этом перечне XIII в. двалы представлены в ряду тех этнических единиц (карты, абхазы, сваны, мегрелы), которые вкупе составляли грузинский народ. Тем самым, несомненно, что автор перечня считал двалов племенем особенно близким к бесспорно картвельским племенам: картам, мегрелам, сванам.

2. Вахушти называет средневековое население Магран-Двалетии «грузинскими крестьянами»^55.

3. Иоанн царевич называет мученика Николая Двальского (XIV в.) грузином и т.д. В позднее средневековье (XIV-XVI вв.) налицо процесс, обусловленный различными причинами, спускания двалов в низменные районы. Южнее Двалетии возникли села: Двалети⁵⁷, Двалта⁵⁷, Надвалеви⁵⁷, Двалиант-кари, Двалула⁵⁸, Двалишвиле6и⁵⁸. В местах, примыкающих к Кударо и Магран-Двалети, в окрестностях г.Сталинири, в Раче и Имерети зафиксированы фамилии: Двали, Дваладзе, Двалишвили, Двалашвили и, (вероятно, вариант этой последней), Твалашвили - считавшие себя природными грузинами и признаваемые таковыми окружающим грузинским населением. Мы назовем, как двальские, еще три фамилии: 1.Тваури - в форме Таваури встречается в грамоте Шиомгвимского монастыря 1250-1260 гг. и в настоящее время фамилия Тваури бытует в ущ.Малой Лиахви. 2.Гиладзе и Гилашвили - упомянуты (98) крестьянами в с.Эредви (у выхода Большой Лиахви из гор), в церковных документах 1392 г. и 1610 г.⁵⁹. Основы этих фамильных имен вейнахские: Тва Туа Тоаовца по-ингушски. Гила-конь, верховая лошадь по-чеченски. Следовательно, Тваури и Гиладзе имеют такую же семантику как русские Баранов и Конев. 3.Бурдули и Бурдисшвили - встречаются в «Пам. Эриставов» приуроченным к XIV в. Фамилии Бурдули и в настоящее время бытует в Ксанском ущельи. Основа этих фамильных имен Бурд; по-аварски буртель- чеченцы. Вследствие обнаружения этих фамилий в непосредственной близости к Магран-Двалети еще в средних веках и в связи с предполагаемой нами близости (а может быть и принадлежности) двальского языка к группе вейнахских языков мы и считаем носителей этих фамилий двальского происхождения; но они одновременно представлены обычными картлийцами и тем самым иллюстрируют картизацию двалов. Итак, мы приходим к выводу, что на грани I и II тысячилетия н.э. происходит усиленный процесс картизации двалов приведший двалов к слиянию с грузинами в один народ, что а вершившееся слияние двалов с картами социально-экономическо культурно стоявшими значительно выше, было для двалов положительным - прогрессивным фактом во многих отношениях. Горцев Большого Кавказа Ленин признавал в прошлом «стояшими в стороне от мирового хозяйства и даже в стороне истории»⁶⁰. Эти слова применимы, в частности, и к древнему селению Двалетии, которую местный уроженец К.Хетагуров называет «горной трущобой» и признает «идеалом изолированости и неприступности»⁶¹. Картли послужила двалам и некоторым другим небольшим племенам именно путем выхода из этой изоляции, путем прищения к мировому хозяйству и к истории. В этом резюмируется вкратце то великое благо, что дало двалам и другим Небольшив горским племенам - общинам слияние с Картли. Из этого вытекает и положительное значение христианизации для двалов (99) оно заключалось в том, что содействовало процессу их сближения с Картли, со всеми вытекающими из этого последствиями.

ОБ ЭТНИЧЕСКОЙ ПРИНАДЛЕЖНОСТИ ДВАЛОВ

Таким образом, двалы будучи сначала обособленным иберокавказским племенем, ближе всего стояли к группе Вейнахских племен. Причем под вейнахскими племенами следует разуметь не современный чечено-ингушский народ, а те этнические единицы иберокавказской природы, из которых позже сложилась вейнахская народность. В процесс исторического развития двалы и родственные им племена, занимавшие смежные ущелья, подвергаются влиянию и воздействию с севера ираноязычного племени, а с юга картов. С начала средневековья Двалетия находится в едином политическом круге, возглавляемом Картли. С течением времени, в результате экономического, политического и культурного развития происходит интенсификация связей, двалы совлекаются в процесс формирования и консолидации грузинского народа. Это дает основание считать с середины средневековья двалов составной частью грузинского этноса. Позже, с середины XIII в., когда начинает действовать миграционное течение осетин с севера на юг, более северная часть двалов подверглась процессу иранизации - осетинизации, вследствие внедрения осетинского этнического элемента в Двалетию; и в дальнейшем (XV-XVI зв>), по мере продвижения осетин на юг часть и более южных двалов, не спустившаяся в низменные районы Грузии и оставшаяся в своих ущельях, подвергается иранизации - осетинизации и оказывается в составе осетинского этноса. Двалы, спустившиеся в низменные районы Грузии, т.е. оторвавшись от своей территории, теряют и свое этническое имя, полностью слившись с картами и сохранив свой этноним лишь в фамильных названиях и названиях сел. Поэтому употребление этнонима «двали» в грузинской речи отмирает. А топоним Двалети-Туалта, сохранившись в осетинской речи, механически обусловил перенесение на жителей продолжавших населять эту территорию, этнонима двали-туаллаг, т.е. туалец.

--------------------------

^{1. ქართლის ცხოვრება, თბ., 1955, стр.125, 130, 229 и др.}

^{2. Цит. соч., стр.116, 126, 200, 205 и др.}

^{3 Сообщения Леонти Мровели, Эфрем Мцире и др. о ვисионерской деятельности апостола Андрее Первозванного и Симона Кананита в Абхазии и Осетии, а также Варлаама-Варфоломея в Картли и в высокогорной зоне Большого Кавказа, если при всей сомнительности, и отражают в некоторой степени какие-то исторические факты, то эти факты при наличии в х в. н.э господства язычества в Римской империи, Армении, Грузии и других странах могли бы иметь исключительно и крайне ограниченный эпизодический характер. К тому же в этих сообщениях Двалетия не упомянута. Поэтому для интересующей нас темы они не могут быть использованы и мы считаем себя вправе их игнорировать.}

^{4 ქართლის ცხოვრება, თბ., 1955, стр.125,}

^{5 "და წარემართა მეფე და ყოველი ქართლი ქრისტიანობასა მოსწრაფებითა დიდითა", მოქც. ქართლისაი Е.Такаишвили, опис.рук... II т, III в стр.715 - "ნათელ იღეს ყოველმან ერმან... ქართლისამან თვინიერ არა ნათელ იღეს მთიელთა კავკასიანთა", ქართლის ცხოვრება, изд. 1955, стр.116}

^{6 "მოუწოდეს მთიელთა... ჭართალელთა, ფხოელთა, წილკანელთა და გუდამაყრელთა", ქართლის ცხოვრება, цит. изд. стр.125, см. также მოქცევაი ქართლისაი, цит. изд. стр.716. Считаю нужным остановиться на вопросе текстуального характера. В „Картлис цховреба", изданном С.Каухчишвили, текст дает перечень "чартальцев, пховцев, цилканцев и гудамакарцев". Мы ставим под сомнение правомерность чтения слова „цилканцев" в данном контексте, и предполагаем правильнее читать здесь "წიაღ(ლა)კასანელთა", что буквально означает „закасанских". В пользу чтения „циаглакасанцев" у меня следующие аргументы: I.Текстуального характера - Проф. С.Каухчишвили в итоге своих наблюдений над рукописями „Картлис Цховреба" объясняет разночтения „Картлис Цховреба" списка царицы Анны, содержащей именно форму „циаглакасанелни" тем, что редактор первоначальной рукописи, поелужившей оригиналом для списка царицы Анны, имел под рукой один вариант „Обращения Картли"- отличный от шатбердского и челишского вариантов, а редакторы других списков "Картлис Цховреба" пользовались другим вариантом „Обращения Картли". "ანასეულია ქართლის ცხოვრების ახალი ადგილები ლეონტი მროველის თხზულების ფარგლებში აიხსნება იმით, რომ ანასეული "ქართლის ცხოვრების - პირველ - დედნის რედაქტორს ხელთ ჰქონია "მოქცევაი ქართლისაის" (ნინოს ცხოვრების ჩათვლით) სხვა ვარიანტი? ხოლო მარიამისეული "ქართლის ცხოვრების" და დანარჩენ ნუსხათა რედაქტორებს - სხვა" (ქართლის ცხოვრება, ანა დედოფლისეული ნუსხა, თბ., 1941, გვ.XVIII). Следовательно, не исключено, что форма „циаглакасанелни" могла быть уже в той ранней рукописи, которая послужила прототипом для "Картлис Цховреба" списка царицы Анны. Помимо того, что древнейшая рукопись „Картлись Цховреба" - список царицы Анны (XV в.)-содержит форму „циаглакасанцев", и в армянском переводе „Картлис Цховреба" (рукопись XIII в.) мы встречаем (в соответсвующем месте) форму „цилкаси", и в челишском варианте (рукопись XIV в.) "Обращения Картли" соответственно форму „цалкаснелта". Фиксированная - в двух последних случаях в корневом слоге .с" ("касн“ дает основание разуметь здесь название реки „Касани" (var, Ксани). Первый же слог „цил-цал" может быть объясняется как титло, или искаже! ние „циаг"-"циагвл". II.Логического характера. - Нина, направляющаяся из Мцхета к горцам для проповеди христианства, должна была пройти попутно через Цилкани. Поэтому приглашение Ниной цилканцев в Цобени, находящегося много дальше в горах, кажется, неестественным. Одновременно, ксанское ущелье отдалено от Цобени примерно на такое же расстояние, что и Гудамакари, Чартали, Пхови. Поэтому упоминание ксанцев рядом с пловцами и чартальцами кажется естественным. Если наши аргументы и недостаточны для категорического утверждения, тем не менее они представляются нам достаточными для постановки вопроса имеющего некоторый интерес.}

^{7 "ამან მოაქცივნა უმრავლესნი კავკასიანნი" - ქართლის ცხოვრება, стр.130}

^{8 „ამან აღაშენა ეკლესია წილკნისა" - ქ.ცხოვრება, стр.131, см. также მოქცევაჲ ქართლისაჲ, цит. изд., стр.720}

^{9 „აღაშენეს სტეფან-წმიდათ არაგოსა ზედა" – მოქცევაჲ ქართლისაჲ, стр.721, см. также ქართლის ცხოვრება, цит. изд., стр.140}

^{10 „რომელთამე მათგანთა აქუნდა სასოება ჯუარცმულისა" - ქართლის ცხოვრება, стр.179.}

^{11 ს.კაკაბაძე. ქართული სახელმწიფოებრივობის გენეზისის საკითხები, №1, საისტ. მოამბე, I924, стр.103.}

^{12 ქართლის ცხოვრება, цит. изд., стр.199.}

^{13 ივ.ჯავახიშვილი, "ქართველი ერის ისტორია, ტ.I, 1951, стр.302.}

^{14 "უბრძანა მოწაფეთა თვისთა, რათა წარვიდეს თითოეული მათი სხუათა მიმართ ადგილთა და ქადაგებად სახარებასა უფლისასა “და სინანულსა მოსატევებლად ცოდვათა...“ და ისინიც ე.ი. დავით გარესჯელის მოწაფეები „წარივლინნეს ვითარცა ცხოვარნი შორის მგელთა, და რომელნიმე მათგანნი კახეთისა საზღვართა მიმართ მოიწივნეს, ხოლო სხვანი მთისა კერძოთა დუალეთისა მკვიდრთა მიმართ" ასურელ მოღვაწეთა ცხოვრების წიგნთა ძველი რედაქციები - გამოსცა ალ.აბულაძემ, 1955, стр.150.}

^{15 ს.კაკაბაძე, ასურელ მამათა ცხოვრებათა არქეტიპები, 1928, стр.8.}

^{16 კ.კეკელიძე, ძველი ქართ, მწერლ. ისტორია, ტ.I, 1951, стр.506-507}

^{17 ს.ყაუხჩიშვილი; გეორგიკა; ტ.II, 1934.}

^{18 "ესე სტეფანოს იყო უმეტეს ყოველთა ქართლის მეფეთა და მთავართა მორწმუნე და განმწმენდელი სჯულისა, მაშენებელი ეკლესიათა", ქართლის ცხოვრება цит. изд., стр.228.}

^{19 დ.გვრიტიშვილი, ფეოდალური საქართველოს სოც. ურთიერთობის ისტორიიდან, 1955, стр.68.}

^{20 "უკეთუ განძლიერდენ სპარსნი ჩვენზედა, საყუდელი ჩუენი აქა ყოფად არს“: ქართლის ცხოვრება. цит. изд., стр.178, см. ещё стр.241.}

^{21 ქართლის ცხოვრება, цит. изд., стр.234}

^{22 Там же, цит изд. стр.256.}

^{23 Мы предпочитаем, в данном случае, воздержаться от ряда высказываний, чтобы не отвлечься сильно в сторону от темы; скажем только, что в Истории Грузии эпоха арабского господства нам кажется пока еще мало изученной и - необъясненной; она представляется вам пока некоторой загадкой ибо при всех ужасах арабского господства, несомненно, что в эти века происходит выработка того фундамента, на котором воздвиглось здание грузинского феодального государства (рост производительных сил; окончательное оформление феодализма: рост периферий - Тао-Кларджети Эрет-Кахети, Абхазии; завершение процесса слияния зап. и вост. грузин в единый народ и др.)}

^{24 ვ.დოლიძე, გარბანი, თბ, 1958}

^{25 ვ.ბერიძე, ძველი ქართველი ხუროთმოძღვრება", თბილისი, 1956, стр.35-36.}

^{26 „დაიპყრა ყოველი კავკასია თვითმპყრობელობითა ჯიქეთითგან ვიდრე გურგენადმდე, ქართლის ცხოვრება, цит. изд., стр.382.}

^{27 Упоминания об этом памятнике часты: см. Пл..Иосселиани, Краткая история груз, церкви, стр.33; проф. Семенов - в XII т. Известий СОННИ, стр.52, 108 и др.}

^{28 Сообщения АН ГССР, т. XV, 1954, г., № 2, стр. 121.}

^{29 Там же, стр.121, 125-126.}

^{30 Там же, стр.123.}

^{31 Там же, № 2, стр. 126 и № 6, стр.393}

^{32 Там же, № 6, стр.397.}

^{33 Там же, № 6, стр.394}

^{34 Там же, № 6, стр.394.}

^{35 В.Долидзе, Архитектурный памятник Тлиновый документ культурных взаимоотношений Грузии и Двалетии, Сообщения АН ГССР, т.XXI, 1958 г., №6, стр.767-773.}

^{36 Там же, стр.773.}

^{37 Вахушти, цит. соч., стр.114, 115.}

^{38 В.Пфафф. Путешествие по ущельям Сев. Осетии, Сборник сведений о Кавказе, т.I, Т., 1871, стр.154.}

^{39 თ.ჟორდანია, ქრონიკები, ტ.I: стр.177, 203, 210; также А.Цагарели, св. о памятниках грузинской письменности, вып.2, стр.VI, 15, 22, 31. VI.}

^{40 Вс.Миллер. Осетинские этюды, II ч., 1883, стр.256.}

^{41 ძველი ქართული ლიტერ. ქრესტომათია, ს.ყუბანეიშვილის რედაქციით ტ.I, 1946, стр.254-255.}

^{42 „მირიან მეფესა აქუნდა სურვილი ქრისტეს სჯულისა, რამეთუ ისმოდა სასწაული ქრისტეს სჯულისა საბერძნეთით და სომხითით, და არა დააბრკოლებდა იგი ქადაგებად ნინოს და მოწაფეთა მისთა“. ქართლის ცხოვრება, стр.102-103.}

^{43 სადაცა ჰპოვნე ქუეყანასა შინა შენსა... კერპნი ცეცხლითა დაწუენ და ნაცარი მათი შეასუ მათ ვინ მათ ეგლოვდის. და ესე ამცენ შვილთა შენთა რამეთუ მე ვიცი იგი მსწრაფლ კავკასიათა შინა ვერ დაილევიან - Шатбердская редак. „Жизнь св.Нины" под редакцией Е.Такайшвили. Описание рукоп. "Общества распрост, грамот - т.II. вып.III, 1908; стр.805.}

^{44 ქართლის „ცხოვრება, Цит.изд. стр.42.}

^{45 „ქართლალ დრიადი ქუეყანა“ აღირაცხების, რომელსაცა შინა ქართულითა ენითა ჟამი შეიწირვის და ლოცვა“ ყოველი აღესრულების“. გ.მერჩულე, "ცხორებაჲ გრიგოლ ხანძთელისჲ“, ძვ.ქართ ლიტ. ქრესტომ, ტ.I, ს.ყუბანეიშვილის რედაქციით, 1946, стр.132.}

^{46 Кстати сказать, эту же мысль высказал еще давно чешский ученый Томашек: Двалы „ursprünglieh ein Sonderstamm... haben sich seit Annahme der georgischen Kirchensprahe unter S.Nino und der Königin Thamar dem iberischen Volkstum völlig angegliedert". Paulys - R.E.V в., стр.1231.}

^{47 К.Хетагуров, Собр. соч., 3 т.. 1951 г., стр.183.}

^{48 Там же, стр.183, 194, 196.}

^{49 Cüldenstädt J.A.Reisen durch Russland... 1 т., St,-P. 1787, стр.279-280}

^{50 См. Известия СОНИИ XI, т., 1947, стр.80. Работу Скитского Б., с ссылками на осетинские народные предания.}

^{51 В.И.Абаев, цит. соч., стр.118.}

^{52 Упоминаемый в поэме Низами Ганджеви «Шараф-намэ» под именем «Дувал» «полководец абхазской земли» и «правитель Абхазии» не может быть двалом, ибо он назван, «курдом» и ему подчинены армяне.}

^{53 კ.კეკელიძე, ხალხთა კლასიფიკაციისა და გეოგრაფიული განრიგების საკითხები., თბ. სახ. უნივ. შრომები, ტ.VII, 1938. стр.21.}

^{54 Рукопись Гос. Музея Грузии, фондН, №1296, „თარგმანება წმიდისა იპოლიტისა“, стр.11.}

^{55 ვახუშტი, цит. соч., стр.71}

^{56 იოანე ბატონიშვილი. კალმასობა, ტ.II, 1948, стр.132.}

^{57 თ.ჟორდანია, ქრონიკები II ნაწ., стр.195, 272, 349, 387: დ.გვრიტიშვილი, ფეოდალ. საქართველოს სოც.ურთიერთობათა ისტორიიდან.}

^{58 5-ти верстная карта Кавказа; и Д.Гвритишвили указан, сочинение.}

^{59 Возможно от них идут и теперь часто встречаемые между Сталинири и Гори фамилии Геладзе и Гелашвили. Переход гил в гел документирован rpузинским глаголом гелвеба - გელვება — моагелвебс - მოაგელვებს, что означает - мчать, бег лошади. Основа гел, в этом глаголе, явно от гил = конь. Расширение артикуляции (и -> е) звуков у плоскостных жителей в сравнения горскими - часто встречаемое явление.}

^{60 В.И.Ленин., Сочинения, т.3., стр.521.}

^{61 К.Хетагуров, Собр. соч., т.3, 1951 г., стр.183.}

5. ОБ ОБЩЕСТВЕННОМ СТРОЕ ДВАЛОВ В XIII-XIV вв.

В вопросе изучения исторического прошлого двалов и для понимания их положения в составе Грузии важным является выяснение общественного строя существовавшего у двалов в эпоху средних веков, определение той ступени общественного развития, на которой находились двалы в исследуемый период. Конечно, в этом, как и в других исследованиях, мы в сильнейшей мере зависим от объема и характера материала, сохранившегося в качестве свидетельства прошлого. Основным источником, из которого можно почерпнуть сведения касающиеся общественного строя и быта двалов, служит хроника «Памятник Эриставов» (XIV ст.), которая содержит описание многих событий из жизни двалов, населявших верховья р. Б.Лиахви, т.е. собственно из жизни магран-двалов. Сведения этого памятника есть свидетельства современника, возникшие из непосредственного общения со средневековыми двалами. Поэтому «Памятник Эриставов» ценнейший источник сведений о двалах. Однако, следует отметить, что упоминаемые в хронике двалы суть собственно магран-двалы, двалы ущ. Б. Лиахви. А двалы самой Двалетии не упоминаются и повествование хроники вообще не касается двалов северного склона Б. Кавказа. Это обстоятельство следует объяснить региональным масштабом данного письменного источника; тем, что будучи фамильной хроникой ксанских эриставов его кругозор не выходит за рамки интересов ксанских эриставов и поля их деятельности. Сохранившиеся в других грузинских письменных памятниках отрывочные упоминания двалов имеют случайный характер и могут служить лишь подсобным материалом. Что касается географического описания Вахушти, писанного в XVIII в., когда средневековых двалов уже не было, то оно может служить в целях нащей темы тоже лишь в ограниченных рамках. Освещению исследуемой темы могут способствовать также данные материальной культуры, но, к сожалению, материальная культура Двалетии и Магран-Двалетии эпохи средневековья изучена слабо; имеющийся материал относится исключительно к периоду развитого феодализма, причем и он представлен лишь фрагментарно. Материальная культура позднего средневековья же выходит за хронологические рамки нашей работы. (100) Ввиду всего этого, привлекая весь известный нам исторический материал, мы все же строим свою работу в основном на сведениях сохраненных в «Памятнике Эриставов» и вынужден ограничиться в выводах эпохой развитого феодализма. Автор хроники эриставов не задавался целью описать общественный строй и быт двалов и вообще для него двалы в повествовании хроники занимают второстепенное место. Поэтому нельзя ожидать от него многого по данному вопросу. Это обстоятельство в сильнейшей степени ограничивает возможности исследовательской работы в этом направлении. Но все же описания событий из жизни населения ущелий Лиахви—Ксанй «Арагви содержат ряд таких сообщений, которые дают нам основание, хотя порой и лишь косвенное, судить о некоторых сторонах общественного строя двалов, дают возможность улоить некоторые существенные черты социального строя двалов, установить на какой ступени социального, развития они находились в XIII-XIV в. в. и какова была основная тенденция их социального развития. Исходя из этого, мы не беремся дать развернутую картину общественного строя двалов и ограничиваем свою задачу выялением лишь некоторых его основополагающих сторон. Для наглядности выпишем сначала те места хроники, которые наиболее значимы для освещения поставленного вопросам, затем проанализируем эти сообщения. Важнейшими строками «Памятника Эриставов» служат следующие:

1. «Этот (Давид Багратион. - В. Г.) весьма возвеличил Квенипневели Ларгвисского и назвал его эриставт-эриставом и дал ему главенство над всеми дидебулами и дворянами, которые живут между Арагви и Лиахви...»¹.

2. Царь Давид со своим войском «подошел ко всем девяти ущельям эриставства Шалвы (ксанского - В.Г.) и привел двалов и хаделцхаотцев и всех нижних мтиулов»².

3. «Царь подарил Шалве (эриставу ксанскому.-В. Г.) Трусо, Гуда, Гагасдзени, Млете, Арахвети, Хандо, Канчавети, имение Абазадзе, Дзагна корнани, Дигуами, Гавази... Ацерисхеви, Бехуше»³.

4. «Тогда собрались все двалы и сказали: «не хотим государя сидящего в нашей стране, (101) чтобы нас съесть. Но они (ищущие убежища осетины. - В. Г.) сказали и поклялись твердо: не будем называться государями, а назовемся именем той местности, которую нам дадите. Тогда дали им (т.е. двалы отвели эмигрантам - осетинам. - В. Г.) местность Бобалета й назвали их Бибилуры»⁴.

5. «Тогда двалы обратили внимание на это, собрались и сказали: видим с какой деятельностью начали строиться эти осетинские государи, и хотя мы их назвали Бибилурами, но имя это не скроет их рода и племени; и по истечении малого времени овладеют всею нашею страною; двуглавую змею, прежде чем она выведет птенцов (змеенышей. - В.Г.) и окончательно закрепится, удалим из нашего чрева. Забрали они и привели: в Исрольское ущелье, в Накапуани Ростома и всех его братьев и его холопьев»⁵.

6. Виршели III «собрал все свое войско и сказал... Теперь мы уделим время им (двалам. - В.Г.), или разорим их землю или же сделаем их слугами и податными нам»⁶.

7. «И услышали нижние двалы кошко-иосебурцы, тлевцы мугисвельцы, згубиро-рокцы. Содрогнулись и представил и заложников, подарки и подать и клятвой обязались ему (эриставу - В. Г.) верно служить... и услышали магран-двалы и пришли Брутасшвилы, келеур - кабушуры и все жители Сосхо-Цубенисхеви. Ходжи и Цайи с заложниками, податью и множеством подарков:и (Виршели - В.Г.) взял с них клятвуверности и обещали (двалы - В.Г.) преданно служить» (подчиняться)⁷.

8. «Но житель Кного*, которого звали Хареба, известил всех двалов, что ваш общий враг (враг вас всех) находится в моем доме, придите теперь и убьем его, ибо он находится в наших руках. Тогда собрались все двалы с радостью и пошли;... но добрый человек сообщил Виршелю об их намерении»⁸, и Виршели с семейством поспешно оставил Кного.

9. «Отец мой (Виршеля - В.Г.) столько сделал двалам, о дним огнем, убийством, разорением, разрушением крепостей... (102) а еще другим любовью, уважением дарованием и одеянием в разноцветную одежду..»⁹ (курсив всюду наш. - В. Г.). Приведенные выдержки из «Памятника Эриставов» говоря следующее:

1. При первоначальном установлении государственных функций, правомочий и правовых преимуществ ксанских эриставов, они территориально были ограничены местностью между ущельями Арагви и Б.Лиахви (см. выписку 1). В конце XIII века эристайство ксанское включало в себя девять ущелий, а двалы и хадел-цхаотцы были вне пределов; эриставства (см. выписку 2). И позже, когда царь Вахтанг (1302-1308 гг.) за верность себе наградил ксанского эристава Шалва, он пожаловал ему ряд местностей, среди которых Двалетия не упомянута. Правда, в этом месте рукописи выскоблено несколько слов, но ничто не дает основания утверждать, что выскобленные слова содержали наименования двалетской территории, или утверждать обратное» что наименования Двалетии там не содержалось. Данное место хроники (см. выписку 3) служит основанием лишь к тому, чтобы признать, что в начале XIV в. владения ксанских эриставов значительно расширились. Все вышесказанное в своей совокупности дает основания формулировать положение, что до начала XIV ст. Магран-Двалетня и Двалетия не входили в пределы владений ксанского эристава.

2. На протяжении всего повествования хроники часто идем речь о двалах, но ни разу не назван среди двалов или на территории Двалетии какой-либо представитель феодального общества, нет указаний на наличие среди двалов социальных категорий феодального общества. Наоборот, двалы очень настороженно и чутко относились ко всяким попыткам и поползновениям к зарождению феодальной власти, аристократии и общими усилиями в корне пресекала их. Так, например, в отношениях со знатными осетинами, бежавшими из Осетии и желавшими натурализоваться в Магран Двалетии, двалов беспокоит лишь один вопрос: не будут ли знатные осетины и в Магран-Двалетии претендовать на привилегированное положение и какие-либо преимущества. Двалы согласились принять в свою среду знатных эмигрантов лишь после того, как они отказались от каких-либо претензий на знатность и привилегии. Как только строительство (103) башен эмигрантами вызвало подозрение у двалов, что за этим скрывается намерение пришельцев в будущем добиваться господства - привилегии, так они немедленно выселили Ростома и лиц его сопровождавших за пределы Двалетии (см. выписки 4 и 5). В XIV в. значительным явлением в жизни двалов была борьба с ксанскими эриставами. Важным моментом этой борьбы были попытки эриставов наложить подати на двалов и подчинить их себе, с одной стороны, и непокорность двалов и их сопротивление этим устремлениям эриставов - с другой. Самым значительным мероприятием эриставов в этом направлении был поход Виршели III-го в конце XIV в. против двалов. Но и это мероприятие имело лишь кратковременный успех, в конечном итоге двалы продолжали держать себя независимо от эриставов (см.выписки 6 и 8). Вывод: судя по «Памятнику Эриставов» ни в XIII-XIV в.в., ни раньше в Двалетии не было феодальных отношений. Серьезная попытка ксанских эриставов в конце XIV в. подчинить себе двалов юридически и наложить на них подати, чтобы правовой зависимости дать экономическое выражение и, одновременно, создать себе новый источник доходов в конечном итоге оказалась тоже безуспешной. Двалы не несут феодальных повинностей и не признают себя ни податными, ни подвасальными эристава.

3. Каков же был уклад общественной жизни двалов в ту эпоху? Из общего повествования хроники и в частности из приведенных выписок (см. выписки 4, 5, 7, 8) мы узнаем: а) что все важные вопросы, касающиеся данных ущелий и двалов в целом, обсуждались на общих сходках двалов; общие собрания выносили решения и двалы действовали соответственно этим решениям (например: прием и выделение земель Ростому и его сопровождающим и последующее их выселение); б) что от имени двалов выступает безличная масса, рядовые жители сел, сам сельский коллектив, а не какие-либо выборные уполномоченные лица или лица занимающие какое-либо преимущественное положение (например: приход с повинной и заложниками, подарками сперва нижних двалов, а после и магран-двалов к Виршели III-му у горы Бехуше и горы Сосхо); в) что при обращении к двалам обращались ко всем двалам сообща, а не к каким-нибудь главарям, вождям или особому сословию, и военные действия производят по общей инициативе (например: когда их призывал кногоец Хареба для нападения на эристава; карательные мероприятия эристава и царя Георгия направлены против двалов в их совокупности, а не против каких-либо вождей); (104) г) что, несмотря на частое упоминание двалов отсутствуют совершенно признаки какой-либо общественно-организационной дифференциации этой массы; никакого иерархического деления среди двалов не видно. Единственным действующим лицом, субъектом, является народная масса, племенной коллектив в своей совокупности. Организационная форма, которую принимает этот действующий коллектив, является: в мирных условиях - общенародное собрание, а в военных условиях - общенародное ополчение. Из хроники видно, что земля - территория верховьев ущелья Бол.Лиахви в далеком прошлом была общей собственностью племени; народное собрание отводило переселенцам земельный участок для заселения; народное же собрание выселяло нежеланных поселенцев. Призыв Хареба из Кного к вооруженному нападению на эристава обращен также к двалам в их совокупности. После этого следует собрание двалов, завершаемое организованным выступлением против эристава, т.е. начало военных действий есть дело всего населения. Особенный интерес представляют собрания двалов, упомянутые несколько раз в хронике. Но о природе этих собраний двалов трудно судить за отсутствием нужных подробностей; по этой же причине мы воздерживаемся от проведения каких-либо аналогий. Таким образом народное собрание двалов оказывается высшим органом регулирующим важнейшие вопросы общественной жизни; (вопрос земли, вопрос войны); в важнейших случаях действия двалов направляются решениями народного собрания. В самом этом собрании не видно, чтобы отдельные лица играли ведущую роль и имели бы решающее влияние на ход собрания. Поэтому, мы предполагаем, что в общине двалов XIII-XIV в.в. решающей общественной силой была общинная демократия. Из всего вышесказанного явствует, что в XIII-XIV в. в Двалетии налицо сильно выраженные элементы общинного строя, которые имели, определяющее значение при решении соответствующих общественных вопросов. Приняв положение, что у двалов в XIII-XIV в.в. еще господствует ряд общинных начал, следует выявить, что можно сказать еще конкретнее на основании «Памятника Эриставов» и характеристике общественного строя двалов, и означает ли все это господства именно общинного строя. Первая черта, которая поражает читателя хроники это та, что нет ни одного случая сигнализирующего о наличии общественной иерархии, и распределения общественных функций в среде двалов. (105) Двалы каждый раз изображаются единой массой, среди которой никто и ничто не выделяется; в хронике используются выражения просто «двалы» или «все двалы». Эта черта тем более поразительна, что при упоминании соседних горных обществ, ксанских и арагвских горцев, в хронике мы неоднократно сталкиваемся со значительной и определенной социальной иерархией и распределением общественных функций. Так у цхаватцев названы „თავადი ხევისბერი", „მამასახლისები", "წურილი ერი“ (стр.352), У арагвских мтиулов - „თავადი კაცები" (стр.355) У мнавцев - „თავნი და გოლიათნი ქუეყანისა" (стр.257); в Ларгвиси и вообще но ущелью р.Ксани и владениям эристава упомянуты „დიდებულნი და აზნაურნი"- (стр.345, 346), „მამასახლისი", "ყოველი ერი" (стр.345), „ციხის თავი“, „საყდრის შვილნი", „მონანი“, "ერისთავი“, „ერისთავთ - ერისთავი" (стр.345-347), „ბეგრის მკრეფელნი" (стр.353), "თავადნი და ლაშქარნი" (стр.350), „მღვდელნი და მონაზონნი", „გლეხნი“ (стр.352)¹⁰. Показательно, что автор хроники знает и подмечает социальную иерархию даже у далеких осетин, говоря на первой же странице о «государях» (მეფენი) осетинских и об их «холопьях» (მონანი). Эти факты означают, что момент иерархический учитывается автором хроники, момент социальной дифференциации автор не упускает из вида и он не забывает его отметить. При таком положении однообразное упрощенное изображение двалов нельзя целиком отнести за счет неосведомленности автора хроники о структуре общественного строя двалов. Конечно, отдаленность — бездорожье и глушь Двалетии должны были обусловить меньшую интенсивность общения и глубину проникновения в двальскую среду и меньшую, поэтому, осведомленность автора о строе общественной жизни двалов. Но при всей своей основательности это соображение может служить лишь частичным объяснением отсутствия в повествовании «Памятника Эриставов» даже намеков на какую-либо дифференциацию среди двалов. Все же примитивный облик общественной организации двалов в «Памятнике Эриставов» должен быть признан показателем того, что социально двалы были мало (106) развиты и уж, конечно, значительно менее развиты чем мтиулы и осетины. Даже в эпизодах приема и проводов эмигрантов-осетин во главе с Ростомом, когда хроника повествует о событиях внутри Магран-Двалетии, и можно было ожидать более подробной картины быта двалов, мы, к сожалению, этого не находим. Не видно ни инициаторов собраний двалов, ни направляющих ход этих собраний. Если в этих собраниях и проявилась племенная организованность двалов, то она действует лишь периодически, и лишена, четких контуров, а института какой-либо постоянно действующей иерархии, или разделения общественных функций все же не видно. Косвенным подтверждением вывода о том, что решающей силой в общественной жизни двалов была общинная демократия, служит свидетельство Вахушти Багратиони о том, что «и теперь (еще) родовитых из них зовут осетинами, а других неродовитых - опять (по-прежнему) двалами же»¹¹, и «они знают роды и более знатными родом являются осетины... а двалы являются родом низшими»¹². Стало быть еще к началу XVIII ст. наименованием "двалы" отмечали низший, наиболее демократический слой местного населения. Это мы объясняем тем, что примитивизм их общественного строя, засвидетельствованный в XIV в. «Памятнике Эриставов» сохранялся длительное время и продолжением этой традиции служит тот факт, что при слиянии с осетинами этнический термин «двал» закрепился за низшим демократическим слоем. Для характеристики общинного строя двалов XIII-XIVI в.в. нужно сказать еще следующее: Бедность форм общественной организации двалов несомненна, однако это еще не дает основания предполагать у двалов общинный строй в его первоначальной стадии. Нельзя предполагать, что родовой общинный строй у двалов сохранился еще в XIV в. в своей первобытной чистоте, в полной нерушимости и неприкосновенности своих норм и форм. Наоборот, есть полное основание утверждать обратное. Общинный строй наших горцев в эпоху развитого и позднего феодализма имел ряд своеобразных черт отличающих его от общинного строя у древних народов и примитивных (107) народов нового времени. Эти своеобразия проистекали от того, что здесь в Грузии получилось переплетение общинного строя, общинного демократизма горцев с феодализмом низменных районов; что в рамках общинной собственности возникла и «крепла частно-семейная собственность, что горцам была знакомой и форма феодальной собственности; Чувство родовой обособленности переплелось с сознанием общенародной государственной общности; получилось переплетение язычества с христианским монотеизмом, узко-родовой морали с общечеловеческой моралью христианства и др. Важным фактором также нарушавшим чистоту, последовательность соблюдения родового принципа была относительная густота населения и вызванные этим относительно частые и тесные межродовые, межплеменные и межнародные отношения. Все это в равной мере относится, в частности, и к двалам. Так, например, археолог Е.Г.Пчелина, обследовавшая Джавский район в археологическом отношении, пишет¹³, что по археологическим и фольклорным данным Джомагское и Урсдзуарское ущелья в эпоху средневековья были густо населены. Затем известно из сванского исторического памятника, повествующем о вражде между сванами и князьями Джапаридзе, что одна из важных коммуникационных линий, соединяющая Восточную и Западную Грузию, шла через Двалетию. В частности сваны, лечхумцы, рачинцы и даже имеретины общались с Картли и Кахетией именно этой дорогой, через Двалетию¹⁴. Одним из сильных факторов, нарушавших общинные рамки в жизни двалов являлась церковно-христианская организация. Наличие таковой в Двалетии, по крайней мере с X в. засвидетельствованно вполне убедительно¹⁵. Уже в XI в. известен ряд духовных лиц выходцев из Двалетии и подвизавшихся на культурно-христианском поприще, проживая в грузинских монастырях внутри и вне Грузии: священник Микель Двали (1038 г.), монах Иоан Двали (1051 г.), Симон Двали (1066 г.)¹⁶. Это положение продолжалось и в последующем. Так, в XIV в. известен мученик за христианскую веру и причисленный грузинской церковью к (108) лику святых Николоз Двали¹⁷. Не только Николоз, но и его родители, проживавшие в с.Цай в верховьях Б. Лиахви, были христианами¹⁸. Проф. К.Кекелидзе еще называет культурно-церковного деятеля XIV в. некоего Микель Двали¹⁹. Известен двал Георгий, переписавший Лабечинское четвероевангелие в XIII в.²⁰. Еще в X в. построена церковь в ущельи р.Паца, у нынешнего села Сохта²¹, а в I-ой половине XI в. построены церкви на северном склоне Главного хребта в Зругском и Жгельском ущельях²², т.е. в собственно Двалетии. Вполне вероятно, что в те века в высокогорной зоне ещё были церкви, но они или не сохранились или пока не известны, вследствие недостаточной изученности этих районов в археологическом отношении. О наличии некоторых следов этих церквей мы уже говорили. Вахушти (начало XVIII в.) сообщает, что двалы, вообще в прошлом были христианами,²³ и были включены в паству Никозской епархии. Эти факты подтверждают распространенность христианства церковью. Целостность общинного строя двалов нарушал и политический момент. С момента объединения основной части территории Грузии под верховенством первого общегрузинского царя Баграта III и Двалетия оказалась в составе Грузии. После кратковременного ослабления грузинского государства при Георгии II в 70-80-ых гг. XI в., произошел дальнейший подъем государственной жизни при Давиде Строителе. Это привело к новому усилению Грузии в высокогорной зоне (109) Кавказа. Это положение сохранялось неизменным в течении ряда поколений. Поколебленное монгольским господством положение было восстановлено при Георгии V (I пол. XIV в.). Таким образом в XIV в. пребывание Двалетии в составе грузинского феодального государства имело уже большую давность. Это не могло не вызвать участия двалов в общеполитической жизни страны, т.е. Грузии. Так за один XIII век, в дошедших до нас немногочисленных исторических памятниках, дважды упоминается участие двалов в общегрузинских событиях: в начале XIII в. по призыву царицы Тамар, двалы участвовали наравне с цхаотцами, цхрадзмийцами, мохевцами, чартальцами и др. грузинскими горцами в подавлении восстания пховцев и дидойцев²⁴, а в конце XIII в. они участвовали в разорении владений ксанского эристава Шалва, предпринятом царем Давидом²⁵. Нет сомнения, что подобные факты в действительности бывали много чаще. Следовательно, двалы помимо родо-племенной общности должны были сознавать себя членами и более широкой социальной организации - общности, т.е. членами феодального государства: помимо родо-общинных обязанностей должны были нести обязанности и более широкого социального масштаба, обязанности возлагаемые на них феодальным государством. Особо следует отметить наличие частно-семейной собственности среди двалов. Так отец Виршели III-го одних двалов разорял, а других одаривал. Сам Виршели III во время своей карательной экспедиции в Двалетию (конец XIV в.) «взял восемь крепостей и сел и все сжег и разорил кроме тех людей, которые оповестили его об измене двалов, их все сохранил (невредимым) в целости; и на другой день пришли в Кара и сожгли пять крепостей и сел»²⁶. Обращает на себя внимание количество разоренных крепостей и сел за день: 8 и 5. Такое количество дает основание полагать, что это были небольшие фамильные крепости или башни. Под выражением «их все» разумеется имущество данных лиц. Несколько ниже говррится об «отцах, женах и детях» двалов. Это все делает несомненным наличие семьи и частно-семейной собственности среди двалов. Из «Памятника Эриставов» видно, что двальская среда уже не монолитна, что она уже дала трещину. Ксанские эристави некоторых из двалов одаривают, награждают и покровительствуют им (выписка 9), конечно, за (110) ответные услуги. У этих двалов уже настолько развито стремление к богатству, что они в себе преодолевают даже общинную мораль и действуют, хотя и тайно, но против своих соплеменников, тайно информируя эристава о намерениях и действиях двалов (выписка 8). Этот момент является характерным проявлением перерождения общинного строя, раздввоенности двальской среды. Из памятника I половины XIV ст. «Дзеглис деба» мы знаем, что процесс общественной деморализации в Мтиулетии соседящей с Двалетией, зашел весьма далеко. Это, конечно, помимо прочих причин, должно было оказать также отрицательное влияние на соседнюю Двалетию. Это тоже должно было способствовать нарастанию тенденции к разложению общинного строя. Таким сбразом целый ряд разнообразных моментов заставляет предполагать у двалов XIV в. наличие процесса перерождения общинного строя, и общинный строй в значительной мере отошедшим от его первоначального coстояния. Наконец, важным симптомом является то, что среди двалов XIII-XIV в.в. весьма привились грабительские нападения и разбои с целью наживы. У них разбои с целью добычи материальных благ вошли в систему. В «Памятнике Эриставов» названы четыре случая нападения двалов на села ксанского эриставства с целью разбоя²⁷. В этой связи мы вспоминаем, что писал Энгельс: «Мы видим... в греческом строе героической эпохи еще в полной силе древнюю родовую организацию, но вместе с тем, уже и начало подрыва ее:(курсив наш - В.Г.)... отцовское право с наследованием имущества детьми благоприятствовало накоплению в семье и усиливало семью в противовес роду...; начавшееся уже вырождение древней войны племени против племени в систематический разбой на суше и на море в целях захвата скота, рабов и сокровищ, превращение их в регулярный промысел; одним словом, восхваление и почитание богатства как высшего блага и злоупотребление древними родовыми учреждениями для оправдания насильственного грабежа богатства...»²⁸. Разбои и грабеж, ставшие промыслом отмечаетя Ф.Энгельс и у американских индейцев и у германцев. Они (111) везде служат симптомом разложения рода и ведут к его дальнейшему перерождению²⁹. Развитие грабежа и разбоев среди двалов, конечно, тоже связано с перерождением общинного строя, и со своей стороны должно было содействовать этому процессу, должно было породить имущественное неравенство. Итак, приведенные выше факты ставят вне всякого сомнения наличие развивающегося процесса разложения у двалов общинного строя; причем этот процесс мы застаем в XIV в. не в начальной стадии, а уже прошедшим некоторые ступени. Следовательно, общественная жизнь двалов XIII-XIV ст. не ограничивалась родообщинными рамками. Но «стоило обществу выйти из рамок внутри которых эта (родовая -В.Г.) организаций удовлетворяла своему назначению, наступил конец родовому устройству; оно взрывалось, его место заступало государство»³⁰. Но община горцев Грузии распадающаяся на группы имущих и неимущих не перерастала в рабовладельческое государство, а встречала уже готовое государственное устройство в виде феодальной Грузии; нарождающейся в среде общины аристократии оставалось лишь примкнуть и влиться в систему грузинского феодализма и тем укрепить свои социальные позиции. Одним из путей, которым это происходило был переход некоторых горцев горских фамилий в духовное сословие или сословие азнауров с санкции высших феодальных и церковных кругов Грузии. В конкретных исторических условиях XIII-XIV в. в. распад общины мог своей оборотной стороной иметь только то обстоятельство, что место общины заступало государство феодальной Грузии - т.е. грузинская феодальная организация. Это было так тем более, что само грузинское феодальное государство, с самого своего возникновения, активно стремилось к проникновению в высокогорную зону Б.Кавказа и закреплению там своего верховенства. Первоначально государственная власть должна была проникать в горы как верховная власть, как власть стоящая (112) над общинной и присваивающая себе право диктовать и определять отношения общины с государством. Но по мере углубления процесса распада общины и во внутренней общественной жизни горцев место общины начинала занимать феодальная организация, т.е. нормы общинного строя, начинали заменяться нормами феодального строя. Это последнее вело к органическому вживанию начал феодализма в общественную жизнь горских общин. Но судя по описаяниям хроники «Пам. Эриставов» социальное развитие, в частности, двалов не было еще столь далеко зашедшим. Хотя, в «Памятнике Эриставов» мы действительно видим упорное стремление феодализма проникнуть в Магран-Двалетию, с одной стороны, и, с другой, наличие некоторых элементов среди двалов, идуших навстречу устремлениям феодализма и строящих свою жизнь в перспективе этих устремлений связывающих свою судьбу с судьбами грузинского феодализма. Однако, несмотря на такое положение в XIII-XIV в. в общинный строй в Магран-Двалетии находится «еще в полней силе», является решающей силой и организующим принципом их внутренней общественной жизни. Таково недвусмысленное впечатление от данных хроники «Памятник Эриставов». Это означает, что ростки аристократии, элементы выделяющиеся из общинной массы еще слабы; процесс имущественной дифференциации, видимо, не зашел еще далеко и общинная демократия является решающей силой. Поэтому феодализм не имеет нужной опоры в двалах и встрчает с их стороны упорное сопротивление. Выводы настоящего исследования можно формулировать вкратце следующим образом:

1. Собственно Двалетия в XIII-XIV в. в. не входила в сферу интересов ксанских эриставов. Но в отношении Магран-Двалетии ксанские эриставы добивались от двалов признания себя сюзеренами. Двалы оказывают этому сопротивление.

2. В Двалетии до конца XIV в. не было феодального строя и господствующим является общинный строй.

3. По социальному развитию двалы значительно отстали - от мтиулов и от осетин.

4. Общинный строй у двалов характеризуется простотой общественно-организационных форм.

5. Решающей силой внутри общины является общинная демократия. (113)

6. Есть ряд признаков говорящих о том, что общинный строй у двалов был в стадии перерождения.

7. Распад горских общин Грузии не вел к возникновению рабовладельческого общества. Место распадающейся общины заступало феодальное государство - феодализм.

------------------------------------

^{1 შ.მესხია ძეგლი ერისთავთა, Материалы по истории Грузии и Кавказа. 30 вып. Тб. 1954, стр.346-347.}

^{2 Там же, стр. 347.}

^{3 Там же, стр. 348.}

^{4 Там же, стр.344.}

^{5 Там же, стр.344.}

^{6 Там же, стр.336.}

^{7 Там же, стр.357.}

^{8 Там Же, стр.359.}

^{* эристав Виршель находился временно с семьей в Кного.}

^{9. Там же, стр.356.}

^{10 Наличие значительной общественной дифференциации, иерархического деления и распределения функций по ущельям pp.Арагви, Терека засвидетельствованы, кстати, и другими письменными памятниками («Дзеглис де6а», «Гергетская летопись») относящимися к этой же эпохе (XIV-XV вв.)}

^{11 “აწცა გვარიანთა მათ უწოდებენ ოსად, ხოლო სხვათა უგვაროთა კვალად - დვალადვე“; ვახუშტი, აღწერა სამეფოსა საქართველოსა, 1941, 107.}

^{12 "უწყიან გვარნი და უწარჩინებულესნი გვარითა არიან ოვსნი". არამედ დვალი უმდაბლესნი არიან გვარით"; там же, стр.. 110-111.}

^{13 Е.Г.Пчелина, Отчет об археологической разведке в Джавском районе, 1950, Рукопись, стр.3 и 12.}

^{14 П.Ингороква. Исторические памятники Сванетии. II вып., стр.31 ეგნატაშვილი ბერი, ახალი ქართლის ცხოვრება, თბ., 1940, стр.172-173.}

^{15 Этого вопроса мы касаемся подробнее в другом месте.}

^{16 თ.ჟორდანია, ქრონიკები, ტ.I, стр.177, 203, 210.}

^{17. Имя «Двали» указывает на их двальское происхождение. В грузинских исторических памятниках обычны такие наименования: Константи Кахи, Иванэ Кахи, Илларион Картуели, Петре Картуели, Микель Апхази и др., где вторая часть указывает на племенную принадлежность данного лица, и в церковно-духовной жизни заменяет ему фамильное имя.}

^{18 ძველი ქართული ლიტერ. ქრესტომათია, ს.ყუბანეიშვილის რედაქცით, ტ.I, 1946, стр.254.}

^{19 კ.კეკელიძე, ძველი ქართ, მწერლ. ისტორია, ტ.I, 1951, стр.115.}

^{20. см. рукопись Института рукописей АН ГССР, А фонд №1459.}

^{21 ვ.ბერიძე, ძველი ქართველი ხუროთმოძღვრება", თბილისი, 1956.}

^{22. В.Долидзе «Хозита-Майрам... Сообщения АН ГССР, 1954, №2; Архитектурный памятник Тли, там же, 1958, XXI т., №6.}

^{23 თ.ჟორდანია, ქრონიკები, ტ.I, стр.177, 203, 210.}

^{24 ქართლის „ცხოვრება, изд.1906, стр.257}

^{25 ძეგლი ერისთავთა, цит. издан., 1954, стр.347.}

^{26. Там же, стр.361.}

^{27 ძეგლი ერისთავთა, цит. издан., 1954, стр.353, 355, 356.}

^{28 Ф.Энгельс, Происхождение семья, частной собственности и государства, изд. 1948, стр.122.}

^{29 Ф.Энгельс, Происхождение семья, частной собственности и государства, изд. 1948, стр.105, 163-164.}

^{30. Там, же, стр.164.}

6. О СООТНОШЕНИИ МЕЖДУ ДВАЛАМИ И ОСЕТИНАМИ В XIII-XIV вв.

В грузинских исторических памятниках часто упоминаются осетины и двалы, Осетия и Двалетия упоминаются эти имена в различной связи и по различным поводам; но нигде, ни разу, ничего не говорится в прямой форме о соотношении между осетинами и двалами, за исключением Вахушти Багратиони (I пол. XVIII в.). Сведения Вахушти и его взгляды, касательно отношений между двалами и осетинами, мы уже изложили и проанализировали. Судя по повествованию Вахушти, лишенного ссылок на отдельные источники и замечаний дискуссионного характера, следует признать, что Вахушти выражал традиционный взгляд общепризнанное мнение по данному вопросу. Несмотря на это мы не ограничиваемся трудом Вахушти и попытаемся проверить какие данные содержат более ранние грузинские исторические памятники о двалах и осетинах. Хотя, как уже было указано, эти исторические памятники не касаются прямо вопроса о соотношении между двалами и осетинами, тем не менее наличествующий в них фактический материал дает достаточное основание для решения поставленного вопроса. Особенно ценными являются данные «Памятника Эриставов». Этот памятник, создан в смежном, Ксанском ущельи; жители Ксанского ущелья непосредственно и часто соприкасались с жителями Двалетии и их этническая сущность должна была быть им хорошо знакома. Потому свидетельства «Памятника Эриставов» относительно двалов и Двалетии заслуживают серьезного внимания и доверия. Для характеристики всего круга взаимоотношений двалов и осетин, для уразумения комплекса вопросов о взаимосвязях между двалами и осетинами мы не находим в хронике «Памятник Эриставов» достаточного обширного материала. По целому ряду аспектов двало-осетинских взаимоотношений на основании «Памятника Эриставов» нечего сказать. Вместе с тем в Хронике есть ряд сообщений и она фиксирует некоторые обстоятельства, факты исторической действительности, значимые (114) и показательные для возникшего вопроса. Остановимся на них. Хроника начинается с предания о далекой старине, о поселении в Ксанском ущельи родоначальника ксанских эриставов. При этом повествуется: «в эти времена было великое волнение в стране Овсетии (земле Осетинской) и было великое кровопролитие между их государями; тогда победили сыновья старшего брата и перевели через гору Захскую сыновей младшего: и привели в страну Двалетии (землю Двалетскую). Тогда собрались все двалы.... отвели им страну (землю, местность) Бобалетаи и назвали Бибилури. И начали строить крепость и дома велико-великие, подобно которым не бывало в стране Двалетии (земле Двалетекой). Тогда двалы обратили на это внимание, собрались и сказали: видите, с какой деятельностью начали строиться эти осетинские государи, и хотя мы их наименовали Бибилурами, но имя это не скроет их рода и племени (родоплемени) и они по истечении малого времени овладеют всею нашею страною. Двуглавую змею, пока выведет детенышей и окончательно закрепится, удалим из нашего, чрева»¹. В результате враждебного недоверия двалов к осетинам - переселенцам эти последние были переселены дальше в Исролис-хеви, а оттуда в Цхразмис-хеви, в верховья Ксанского ущелья. Этот рассказ о первом появлении родоначальника ксанския эриставов Ростома, изгнанного из Осетии в результате междоусобий, конечно, не может претендовать на буквальную достоверность; мы не можем рассматривать его как непосредственное воспроизведение - отражение какого-нибудь конкретного исторического факта. Но это повествование очень важный свидетель, непосредственный первоисточник в том отношении, что вводит нас в мир представлений и понятий жителей Ксани-Лиахвских ущелий времен XIV-XV вв.; непосредственно знакомит нас тогдашним пониманием ряда исторических вопросов. Наличие такого предания означает, что жители Ксани -Лиаувских ущелий XIV в. сохраняли память о том:

1) что двалы жили в ущельи р.Б.Лиахви еще задолго до эпохи, монголов, за много веков до XIII столетия;

2) что, страна Овсетии и страна Двалетии были две различные области;

3) что границей между Овсетией - Осетией и Двалетиеи считалась Захская гора; (115)

4) что в ту отдаленную эпоху двалы противопоставляли себя пришельцам осетинам не только социально, но и этнически, они чувствовали взаимную племенную обособленность (вспомним выражения приписываемые двалам «эти осетинские государи», «не скроет их рода и племени»);

5) что между двалами и осетинами была также заметная культурная разница - различная строительная техника и стиль строений;

6) что двалы относились с настороженностью и даже враждебностью к пришельцам - осетинам (вопрос о беглецах- осетинах обсуждался и решался всей общиной на общих сходках двалов), что между ними налицо была взаимная отчужденность, ни слова о взаимном родстве и близости племени двалов и осетин. Эти положения сохраняют силу и для последующего времени. Из хроники видно, что в дальнейшем, до самого XV в., до которого доходит повествование хроники, никаких существенных изменений во взаимоотношениях двалов и осетин не произошло. На протяжении всего повествования мы не встречаем в хронике ни разу упоминания осетин как жителей территории Ксани-Лиахвких ущелий. В ущельи р.Б.Лиахви и местности Кного (верховья р.М.Лиахви) многократно упоминаются двалы и только двалы, с подразделением на магран-двалы, нижние двалы и вообще двалы; иные этнические наименования на этой территории ни разу не встречаются. Ни разу не указано наличие каких-либо связей или отношений двалов с осетинами. Во всех случаях употребления этнического термина «Осетины», этим именем обозначен этнический элемент, находящийся вне территории двалов: за Захской горой, в осажденной крепости Гори, некоторые жены ксанских эриставов являются дочерьми осетинских владетелей - государей², они происходят также с дальней территории неподведомственной ксанским эриставам и царям Грузии, следовательно, не из Двалетии. Каковы показания других грузинских источников по этому вопросу? Важнейшей летописью эуюхи господства монголов, т.е. XIII-XIV вв. признан «Хронограф» ("ჟამთააღმწერელი") - памятник середины XIV в., довольно-таки объемистое произведение. (116) Этот памятник содержит целый ряд указаний о наличии осетин в Картли в конце XIII в. и в первой четверти XIV вв Возникает вопрос не было ли какой-нибудь связи между двалами ущелья Большой Лиахви упоминаемыми в хронике «Памятиник Эриставов» и осетинами упоминаемыми в Картли летописью «Хронограф». Этот вопрос уместен и интересен, поскольку двалы и эти осетины упоминаются в одних хронологических рамках, т.е. являются современными друг другу и потому еще, что эта фиксация двалов и осетин произведена самостоятельно каждым из этих двух летописцев; при этом автор «Памятника Эриставов» современник описываемых им двалов и близко их знающий, также и автор «Хронографа», почти современник описываемые им осетин и близко знакомый с событиями в Картли. Ознакомление с летописью «Хронограф» и следующими продолжениями «Картлис Цховреба» привело нас к убеждению, что нет никакого основания связывать осетин, действующих в Картли в XIII-XIV столетии, с лиахвскими двалами. Описание в «Хронографе» осетинских «мтаваров» Пареджана и Бакатара с их дружинами и их действий характеризует их резко отлично от двалов и их действий, как они представленье в «Памятнике Эриставов». Ознакомимся, что собственно сказано об осетинах в «Хронографе».

1. Относительно происхождения осетин в Картли во 2-ой половине XIII в.. Когда повествование «Хронографа» дошло до времен около 1260 года он сообщает, что в это время пришли бежавшие от хана Берке³ женщины и привели с собой маленьких детей из рода Ахасарпаканов - Пареджана и меньшого Бакатара, пришли и многие другие знатные люди пройдя врата Дарубандские и предстали перед царем Давидом сыном Лаша Георги, который их с почетом направил к иранскому ильхану (Улу-хану). Этот принял беглецов милостиво и назначил их на военную службу, «соратниками» и так их направил опять-таки к царю Грузии. А царь поселил их частью в Дманиси, частью в Жинвани и частью в городе⁴. Эта запись произведена автором «Хронографа» лет 80-100 после описанных событий, автором знавшим весь ход дальнейшего развития событий; этим объясняем мы упоминание в (117) этом эпизоде имен малолетних ребят: Пареджана и Бакатара, будущих осетинских мтаваров бесчинствовавших в Картли. Нет основания полагать, что автор «хронографа» в отношении известий об осетинах пользовался бы какими-либо более ранними письменными источниками. Более вероятно, что он использовал устные сообщения своих старших современников, знавших непосредственно этих осетин. Старшие современники могли передать ему вполне достоверные сведения; достоверные если не в подробностях, то в своих основных моментах. Поэтому мы полагаемся в своих суждениях на основные моменты сообщений «Хронографа». Эти основные моменты следующие: осетины в Картли появились не в 90-ых годах XIII в., но раньше того - примерно между 60-80 годами; эти осетины происходят с Северного Кавказа, они политические враги монголов Золотой Орды, они потерпели поражение в борьбе с Золотой Ордой и нашли убежище в Картли и покровительство иранских ильханов - врагов Золотой Орды.

2. Относительно территориального распространения осетин в Картли. Осетины поселились в Жинвани - верхний пояс р.Арагви, в Дманиси - южная Грузия; осетины встречаются в Гори, в Триалети, во внутренней Картли⁵. В Никози, Цхинвали, Ачабети и выше по ущелью Лиахви они ни единый раз не упомянуты. А двалы занимают именно территорию верховьев р.Большая Лиахви. Следовательно, территориально осетины нигде не соприкасались с двалами.

3. Относительно социального характера осетин поселившихся в Картли. Среди осетин,появившихся в Картли, упомянуты «много знатных». Пареджан назван «сыном овсского царя»⁶, другой раз он же назван овсским «мтаваром»⁷, Бакатар также назван «овсским мтаваром»⁸, основное ядро осетин эмигрантов-военная дружина; иранские ильханы возложили на них военные функции, как мы уже видели. В свободное от походов время они чинят в Картли разбои и насилия. Осетинские мтавары захватывают феодальные замки и стремятся стать самим феодалами. Этой стороной своей деятельности они собственно и сохранились в памяти жителей Картли и вошли в историю. У двалов же в это время сохранял свою силу общинный строй; никакая аристократия не выделяется в среде двалов. (118) Следовательно, социально двалы и осетины - эмигранты взаимно чужды, стоят на разных стадиях общественного развития.

4. Относительно политической направленности и смысла действий осетин в Картли: Автор «хронографа» неоднократно⁹ указывает на тягостность для Грузии монгольского ига (бесконечные войны монголов, в которых приходилось участвовать и грузинам, внутренние неурядицы и междоусобия, тяжелое экономическое положение), на недовольство грузин, казнь Димитрия II-го, неподчинение царя Давида VIII монголам, на решительную поддержку Давида VIII-го грузинскими горцами и картлийскими азнаурами. Одновременно, наличие угрозы нашествия с севера полчищ Золотой Орды, чего иранские ильханы особенно опасались и наметившийся союз царя Давида VIII с Золотой Ордой делали положение иранских ильханов в Закавказье весьма шатким. Особенной остроты достигло положение в 90-ых годах XIII в. и продолжалось в первом десятилетии XIV в. Борьба приняла открытые формы и велась со всем напряжением. В такой обстановке осетины в Картли, возглавляемые сначала мтаваром Пареджаном, а после него мтаваром Бакатаром, должны были выбирать между укрывшимся в Мтиулети царем Давидом VIII и внешне-политической ориентацией на Золотую Орду, с одной стороны, и изменившей царю частью феодалов и господствующими в самой Картли воинами иранских ильханов, с другой стороны. Непосредственная возможность поживиться за счет картлийских азнауров, поддерживавших Давида VIII¹⁰, возможность занять, при поддержке воинов, господствующее положение в Картли, подстрекательства самих воинов, былая вражда осетин к Золотой Орде - все это толкало их к враждебным действиям против Давида VIII и поддерживавших его картлийских азнауров. В сложившейся конкретной политической ситуации политические интересы господствующих кругов Грузии и овсскпх мтаваров оказались взаимопротивоположными: Давид VIII с азнаурами восстал против «иранских ильханов» и в лице ханов Золотой Орды видел своих союзников, а овсские мтавары, наоборот, в иранских ильханах видели своих покровителей, а в лице ханов Золотой Орды - своих врагов. (119) Политическая дезорганизация Картли и беззащитность картлийцев¹¹ также поощряла осетинские дружины к разбоям. В итоге всего этого, осетинские мтавары Пареджан, а затем Бакатар с подчиненными им вооруженными отрядами оказались противниками народно - освободительной борьбы грузин против монгольского ига, подрывали те силы грузинского народа, которые вели освободительную борьбу против монгол. Во всех действиях осетинских мтаваров и дружин никакого участия двалы не принимают. В «Хронографии» двалы вообще ни разу не упомянуты. Со своей стороны «Памятник Эриставов» ни разу не упомянул о борьбе двалов в союзе с осетинскими мтаварами против Давида VIII или картлийских азнауров. Наоборот, один эпизод со всей очевидностью и определенностью показывает, что лиахвские двалы и осевшие в Картли осетины примыкали к противоположным политическим партиям. Монгольские войска, стремясь захватить в плен Давида VIII, вступили в Мтиулети; их проводниками названы Шалва Квенипневели (эристав ксанский) и Бакатар мтаваровсский»¹². В дальнейшем, по мере ослабления Давида VIII, овсский мтавар Бакатар все более и более свирепствует в Картли¹³, беспощадно разоряет и теснит азнауров верных царю Давиду VIII. Двалы, наоборот, поддерживали царя Давида VIII. Они помогли Давиду VIII разорить имения, и крепости ксанского эристава¹⁴, в наказание за его измену. Таким образом в один из напряженейших моментов борьбы Грузии с монгольским господством двалы и осетины оказались в противоборствующих лагерях; их политические устремления скрестились. Двалы были вместе с царем Давидом VIII и против ксанского эристава; дружины осетин, наоборот, вместе с ксанским эриставом против Давида VIII. Следовательно, и в политической борьбе двалы и осетины эмигранты шли разными путями и были друг другу чужды. С воцарением в 1314 году Георгий V в корне пресек бесчинства этих осетин в Картли; они сходят с исторической арены и далее не упоминаются в грузинских летописях. Двалы же упоминаются еще в событиях конца того столетия. (120) Итак отсутствие взаимной интимной связи у двалов та осетин, сквозящие через все повествование хроники «Памятник Эриставов» находят себе яркое и бесспорное подтверждение в повествовании «Хронографа». Не только осетины самой Осетии (Сев. Кавказа) не стоят в какой-либо связи с двалами, но даже и те осетины, которые переселились и действуют в Картли никакого контакта не установили с двалами. Это обстоятельство укрепляет нас в убеждении об ошибочности отождествления двалов и осетин, о наличии между ними существенных различий в XIII-XIV вв., в убеждении, что двалы XIII-XIV вв. - это особая этническая общность, независимая в отношении к осетинам. Единственным языковым памятником двалов можно признать лишь часть топоэтнонимики, сохраненную от тех времён до наших дней. Источником, которому мы отдаем предпочтение перед всеми другими, в силу его местного происхождения, опять-таки является «Памятник Эриставов». Топонимическая номенклатура Магран-Двалетии в «Памятник Эриставов» представлена двумя десятками названий, из коих одно не имеет ирано-осетинский облик; форма всех приведенных имен неосетинская. Даже учитывая возможную rpузинизацию формы имен автором хроники и снимая грузинский налет с этих имен, все же под ними не обнаруживается, не чувствуется осетинская основа. В этой связи мы учитываем также авторитетное заявление лингвиста-ираниста В.И.Абаева касательно топонимики Юго-Осетинской Автономной области. «В высокогорных районах (т.е. в Двалетии -В. Г.) она (топонимика-В. Г.) не объяснима ни из грузинского, ни из осетинского (к.н. - В.Г.) и является, по-видимому, наследием какого-то доисторического населения»¹⁵. Это замечание Абаева следует отнести, конечно, на счет лишь древней топонимики края. В другом месте мы специально занялись анализом части древней топо-этнонимики Двалетии и пришли к выводу о ее вейнахской природе¹⁶. Следовательно, ни топонимика, ни описанные и относящиеся прямо к Двалетии события не дают каких-либо показаний о наличии осетин в ущельи р.Б.Лиахви до XV в. (121) Это обстоятельство служит вполне достаточным основанием для того» чтобы формулировать вывод: к началу XV в. верхняя часть ущелья р.Б.Лиахви является еще заселенным двалами, среди которых осетины, как самостоятельный этнический элемент, не встречаются; взаимная размежеванность и чуждость двалов и осетин отмеченная в предании о Ростоме, легендарном прародители ксанских эриставов, сохранялась вплоть до XV в. В полном согласии с этими данными и выводом находятся сведения юго-осетинского фольклора, сообщаемые 3.Н.Ванеевым. Ознакомившись с южно-осетинскими фамильными преданиями, он пишет: «Самые коренные и многолюдные роды по Джавскому ущелью Хубуловых, Тедеевых, Цхурбаевых» насчитывают по 10 поколений, причем Бегизовы по преданию «переселились на Юг раньше всех других фамилий». Исходя из количества поколений Ванеев делает приблизительные подсчеты и заключает, «что современные юго-осетины живут в Юго-Осетии 4-5 ст., т.е. они переселились в период XV-XVI вв.»¹⁷. Несмотря на неточность выражений и неточность (преувеличенность) подсчетов 3.Н.Ванеева все же и юго-осетинский фольклор не свидетельствует наличия осетинского населения в ущельи Б.Лиахви до XV-XVI вв. По поводу появления осетинского населения на южных склонах Кавказа у лингвиста В.И.Абаева есть замечание: «Если заселение осетинами Джавского и Кударского районов, а тем более Туальского («от Кассарской теснины и до хребта») следует относить к достаточно отдаленной эпохе, отодвигая его на несколько столетий (к.н. - В.Г.), то нельзя то же сказать о Ксанском... поселение ксанских осетин в теперешних местах по Ксанскому ущелью произошло не так давно, примерно в последние 200 лет»¹⁸. Подчеркнутое мною выражение - «отодвигая на несколько столетий» конечно, неопределенно, но вполне соответствует 4-5 стол., хотя бы в отношении «Джавского и Кударского районов», которые нас только и интересуют в данном случае. Встречая такую поддержку со стороны сведений, исходящих из осетинского источника, мы позволяем себе более уверенно положиться на показания «Памятника Эриставов» и более категорически настаивать на вышеформулированном нами выводе. Есть один единственный случай упоминания оседлого населения - осетин в пределах той части Грузии, которая попала (122) в поле зрения хроники, это в ущельи р.Терека в местности Мна, между Хеви и Трусо; они упомянуты в связи с походом ксанского эристави Виршели III против двалов, в конце XIV в. Не встретив сопротивления со стороны двалов, получив от них подать, заложников и заставив их присягнуть на верность себе, Эристави перешел из ущелья р.Б.Лиахви в ущелье Тpyсо. Трусовцы также изъявили свою покорность и преданность Эриставу, но одновременно попросили помощи против своих врагов, населявших местность Мна. На вызов Виршели предстать перед ним мнавцы отказались явиться к нему, ответив: «не боимся мы тебя и не в силах ты вредить нам»¹⁹. Разгневанный таким ответом Эристави наступает на Мна. «Те люди (т.е. мнавцы. -В.Г.) были хорошие вояки, мужественные и ростом громадные и хорошо вооруженные»²⁰. Разгорается бой и эристави побеждает: главарей мнавцев убили, остальных взяли в плен, а крепости с селениями разрушили. Среди убитых главарей перечисляются «Сунгу, Пареджан, Амасаджан, Багатар и множество других»²¹. Эристав движется со своим войском дальше и к нему являются с дарами и изъявлением покорности: мохевцы, хадцы, цхаотцы. На этом кончился поход Эристава и он возвращается домой. Весь этот поход представляет, интересный своей характерностью, эпизод социальной борьбы, представляет попытку феодала распространить и закрепить свою власть в дальних горных ущельях, представляет попытку феодального государства сорганизоваться и внутренне окрепнуть, пользуясь передышкой во внешне-политических трудностях и в предвидении грядущих бед и потрясений. Наше внимание в данном случае привлекают два моментов содержащиеся в этом рассказе:

1. Имена главарей мнавцев имеют явно осетинский xapaктер - облик; из чего мы заключаем, что в Мна обитали осетины. Это вполне правдоподобно, так как Мна северная окраина Грузии почти граничащая с Осетией.

2. Вражда «трусовцев», т.е. коренных жителей ущелья а Трусо с «мнавцами». Противопоставление в хронике «трусовцев» «врагами из Мна», тогда, как Мна тоже относится к ущелью Трусо, находится в нижней его части, во-первых, и во-вторых, описание автором хроники мнавцев, долженствующее передать их специфику, говорит о наличии какой-то существенной разницы между «трусовцами» и «мнавцами». Мы (123) понимаем эту разность как различие этнического - племенного характера. Признав жителей Мна осетинами, эта вражда дегко объяснима как вражда между коренным населением, аборигенами и переселенцами уже обжившимися и укрепившимися на новом месте. Эти мнавские осетины ни в какой связи не стоят с двалами ущелья Б.Лиахви, но в перспективе дальнейших судеб двалов рассказ о мнавцах многозначим, а именно: К началу XV в. следов миграции осетин в ущелье Б.Лиахви еще нет, они встречаются пока только у входа в ущелье Трусо. После Трусо они современем смогут появиться и в соседнем ущельи Б.Лиахви. Осетинам-переселенцам придется занять ту или иную позицию в борьбе двалов с эриставами. Хотя бы в начале процесса заселения, объективное положение должно было вынудить их» поддерживать двалов. К тому же, на примере села Мна мы видели их готовность бороться против притязаний эриставов. Поэтому двалы могли бы усмотреть в осетинах-переселенцах своих естественных союзников. Борьба с эриставами должна была вынудить их изменить свое отношение к переселенцам-осетинам. Двалам трудно бороться с эриставами и это увеличивает значение и социальный вес осетин-переселенцев. Следовательно, борьба с эриставами создавала основу, базу для сближения аборигенов с переселенцами, т.е. двалов с осетинами. Учитывая слабость-малочисленность племени двалов, их социальную неразвитость, отсутствие прочной племенной организации и постоянно действующих племенных функционеров, техническую отсталость и пр. легко предугадать что такое сближение, при некоторых преимуществах осетин перед двалами вело к возобладанию осетин над двалами, а затем к подчинению и ассимиляции осетинами части двалов и к вытеснению из ущелий другой части двалов (вражда трусовцев и мнавцев показательна и в этом смысле). Прямые показания и свидетельства такого смысла в достаточной мере содержит географический труд Вахушти Багратиони (XVIII в.).

^{1 ძეგლი ერისთავთა, изд. Ш.Месхия, см.Материалы по историй Грузии и Кавказа, 30 вып., Тб., 1954, стр.314.}

^{2 Там же, стр.344, 350, 348.}

^{3 Берке - преемник Батыя действительно был ханом Золотой Орды 1257-1266 гг. (см. Б.С.Э., 17 т., стр.147).}

^{4 ქართლის „ცხოვრება, изд. Е.Такаишвили, 1906, стр.688-689}

^{5 Там же, стр. стр.689, 748, 752.}

^{6 Там же, стр.745.}

^{7 Там же, стр.750, 752.}

^{8 Там же, стр.759.}

^{9 "ქართლის ცხოვრება", изд. Е.Такаишвили, 1906, стр.753, 760, 765 и др.}

^{10 Там же, стр.760.}

^{11 Там же, стр.750, 762, 765.}

^{12 Там же, стр.759.}

^{13 ქართლის „ცხოვრება, изд.З.Чичинадзе, стр.644, 645.}

^{14 ძეგლი ერისთავთა, изд. Ш. Месхиа см. Материалы по истории Грузии и Кавказа, 30 вып., Тб., 1954, стр.347}

^{15 В.И.Абаев, Осетинский язык и фольклор, 1, 1949, стр.494.}

^{16 ვ.გამრეკელი დვალეთის ტოპონიმიკის ანალიზისათვის, სსსრ მეცნ. აკადემიის ისტორიის ინსტიტუტის შრომები, ტ.IV, ნაკვ.I, თბ., 1958, стр.45-70.}

^{17 3.Н.Ванеев. К вопросу о времени заселения Ю/Осетии, Известия ЮОНИИ, вып.2, 1936, стр.274.}

^{18 В.И.Абаев, Осетинский язык и фольклор, 1, 1949, стр.501.}

^{19 ძეგლი ერისთავთა, цит. издан. 1954, стр.357.}

^{20 Там же, стр.357.}

^{21 Там же.}

7. ОТРАЖЕНИЕ СУДЕБ ПЛЕМЕНИ ДВАЛИ В СУДЬБАХ ТЕРМИНОВ «ДВАЛИ-ДВАЛЕТИ»

Для понимания исторических судеб племени двалов весьма показательна судьба терминов «двали-Двалети» в грузинском языке. В грузинской литературе (и речи) можно различить три стадии для терминов «двали-Двалети». (124)

А. Первая стадия - со времен первых упоминаний «двал и Двалети» до XVI столетия. До XVI столетия в грузинских письменных памятниках названия «двали-Двалети» употребляются постоянно отдельно и независимо от наименований «оси-Осети». Терминами «двали-Двалети» и «оси-Осети» обозначали две самодовлеющие этнические группы и разрозненные друг от друга территории. Нет ни единого, даже косвенного, указания об их этногенетической, языковой или культурной общности. Весьма показательными в этом отношении являются сообщения о христианско-миссионерской деятельности в Осетии и в Двалетии. В грузинской средневековой литература (Л.Мровели, Эфрем Мцире и др.) первое проникновение христианской проповеди в Осетию связывается с именами Андрея Первозванного и Симона Кананита, оно приурочено хронологически к I в. н.э. и путь следования миссионеров проходил через Мегрелию и Абхазию; следовательно Осетии разумелась на Северо-Западном Кавказе. О миссионерах же, направившихся в Двалетию, повествует «Житие Давида Гареджели»; миссионерами названы ученикй Давида Гареджели; хронологически это событие приурочено к VI в. н.э. и путь следования проходил через Картли; следовательно, Двалетия разумелась в центральном Кавказе. Таким образом, Двалетия и Осетия предстают территориально отдаленными друг от друга и сам процесс христианизации протекает в каждой из них самостоятельным путем. В «Картлис Цховреба» несколько раз (Л.Мровели и «Летопись Картли» XI ст.) упомянута «Дорога Двалетии" (двалетская), как дорога ведущая из Картли в Осетию и как дорога ведущая из Картли в «Абхазию» (подразумевается Западная Грузия, так как царь Феодосий именуемый «Абхазским» владел всей Западной Грузией и в ту эпоху термина «Абхазия» обозначал территорию всей Западной Грузии). Следовательно, Двалетия находилась в высокогорной зоне центрального Кавказа, по обе стороны хребта, а Осетия разумелась на Северном Кавказе в отдалении от центральной части Главного хребта и даже в степной его части. Таким образом Двалетия является нечто самодовлеющим, через нее проходит лишь одна из дорог в Осетию. В приписках разных церковных книг, относящимся к XI в.3 (125) указывается несколько раз двальское происхождение того или иного лица, причем имя «оси» или «Осети» совершенно не упоминается. По повелению царицы Тамар призываются горцы Восточной Грузии для подавления мятежа дидо-пховцев. При перечислении призываемых горцев первыми названы двалы, затем ряд других имен в порядке их расселения с запада на восток. Следовательно двалы были самыми западными из горцев, относящихся к Восточной Грузии. Осетины при этом совершенно не упомянуты. В рукописи Н1296, хранимой в Институте рукописей АН ГССР и содержащей выборки из «Жемчужной книги» и Библии, дается перечень около 80 народностей и племен. По признанию проф.К.Кекелидзе этот перечень народностей должно быть возник не позднее XIII в. В этом перечне после «30.Картвелов, 31.Абхазцев, 32.Сванов, 33.Мегрелов», непосредственно следует упоминание «34.Двалов»; имя же осетин-аланов значительно отдалено от имени двалов и следует по порядку в пятом десятке имен. Следовательно, и в этом перечне племен и народов, двалы и осетины разрознены друг от друга. В «Мученичестве Николая двальского» (памятник I пол. XIV в.) упомянуты село Цай и жители его Николай с родительской семьей, признаваемые по племенной принадлежности двалами. Во всем этом произведении ни единым словом не упомянуты осетины или Осетия. Следовательно, автор произведения считает двалов за самодовлеющий, особый этнический коллектив. Какие данные содержит «Памятник Эриставов» (хроника начала XV в.) о двалах и Двалетии мы рассмотрели подробно отдельно. Здесь ограничимся только указанием на то, чта двалы и Двалетия упоминаются в «Памятнике Эриставов» часто, но каждый раз совершенно независимо от осетин и Осетии, вне какой-либо связи с понятиями «оси-Осети». В «Хронографе» (XIV в.) многократно упоминаются осетины, находящиеся в Картли, но ни разу ни в какой связи с ними не названы двалы или Двалетия. В сванских исторических памятниках-грамотах XIV-XVI вв. осетины и Осетия упомянуты многократно; эти имена приурочены к территории за Главным хребтом Кавказа: (126) накладывается запрет на общение с Осетией во избежание распространения эпидемии; запрещается продажа людей в рабство в Осетию и т.д. В одной из сванских грамот рассказано, что сваны, направляясь в Кахетию и возвращаясь оттуда прошли через Двалетию и окраину Рачи. Наиболее естественно предположить маршрут через Эрцо и ущелья Паца-Лиахви и Картли, но не исключена возможность и другого маршрута: через Мамисон и Нарскую котловину к истокам р.р.Терека и Арагви, а оттуда прямо в Кахетию. Но суть не в том какая Двалетия здесь подразумевается, южная или северная; в Данном случае важно то, что в этой же грамоте упомянута трижды и Осетия, но в совершенно иной связи, чем Двалетия. Существенно то, что в одном и том же документе сваны называют и Осетию и Двалетию, но совершенно независимо Друг от друга, по совершенно различным поводам и они указаны в разных направлениях. Нет даже намека на наличие чего-либо общего у Двалетии с Осетией. В «Новой Картлис Цховреба» (памятник первой четверти XVIII в.) авторы, имея источником армянского историка Ф.Мецопского (I полов. XV ст.) и несколько видоизменяли его сообщения, пишут, что царь Баграт V просил Тимура отпустить его в Грузию и обещал обратить в мусульманство «...людей живущих в горных местах: мтиулов, осетин, двалов, сванов, абхазов и всех там живущих...»⁸. Такая редакция сообщения Ф.Мецопского отражает представления rpyзинского ученого круга относительно этнического состава населения высокогорной зоны Кавказа. Мтиулы, осетины, сваны, действительно между собой этнически и языково значительно отличаются, хотя и не в одинаковой мере, но уже конечно, являются по отношению друг к другу совершенно, самостоятельными и различными племенами. Самостоятельное упоминание «двалов» в таком ряду, конечно, показатель того, что средневековые двалы признавались учеными Грузии этнически некоей обособленной единицей. Итак, в перечисленных памятниках X-XVI вв. встречаемые термины «двали-Двалети» и «оси-Осети» всегда (127) употребляются разрозненно, даже без косвенных показателей о наличии между ними какой-либо связи и общности.

Б. Вторая стадия охватывает XVII-XVIII вв. В XVII-XVIII вв. имена «двали-Двалети» связываются с именами «оси-Осети»; первые употребляются рядом со вторым, они как бы дополняют один другого; сближение этих имен в некоторых случаях механическое, внешнее (но и это показательно), но есть свидетельства и о их сближении внутреннем, органическом и о их слиянии. Под 1601 годом имеется краткая хронографическая запись о покорении имеретинским царем Ростомом «...Двалетии, Осетии...»⁹. Под 1658 г. и 1668 г. зафиксирован письменно полный титул царя имеретинского; владения имеретинского царя перечисляются в последовательйости их расположения с востока на запад по их смежности. В том числе названы «...Венценосец... Осетии и Дуалетии, Сванетии и Кабарды, Джикети и Абхазии...»¹⁰. Известная надпись 1674-1683 гг. на Рекомском колоколе, несмотря на некоторое разночтение этой надписи у Ф.Жордания и у Е.Г.Пчелиной, своим содержанием свидетельствует, Что Реком являлось общим святилищем для Двалетии, Дигбрии и Валлагир-Тагаурской Осетии. Это дает основание говорить о некоторой культово-религиозной общности между Двалетией и Осетией XVII в. Но под Двалетией следует разуметь только собственно Двалетию, т.е, Наро - Мамисонскую котловину. Трудно допустить, чтобы при дальности расстояния и трудности общения через хребет, а также христианско-культовом влиянии идущим из Картли, жители Магран-Двалетии, т.е. Лиахвской Двалетии считали «своим главным святилищем этот Реком. В 80-х годах XVII в. царь Арчил с семьей ездил в Двалетию и Осетию, затем обратно в Двалетию; прожил около года в Осетии и почти столько же в Двалетии. Сохранились его записи об этих своих поездках. В них Двалетия и Осетия показаны хотя и размежеванными друг от друга, различными территориальными единицами, но между собой иепосредственно смежными общающимися областями. Судя по свидетельствам XVII-XVIII вв., население (128) Двалетии уже в XVII в. было осетинским, т.е. переселенцу из Осетии уже составляли здесь основной и господствующий слой населения. Так, например, католикос Бессарион (I четверть XVIII в.), печалясь о тяжком положении Картли, писал относительно первой четверти XVII в., что много зла обрушилось на Грузию от турок, персов и «от близких нам горцев осетин, которые поселились вблизи нас»...¹¹. Из подчеркнутых слов можно заключить, что высокогорную зону Кавказа, в начале XVII в. занимали новопоселившиеся осетины. О их распространенности и количестве можно только сказать, что они должно быть представляли не единичные семьи, а некоторую компактную массу и занимали наиболее отдаленным ущелья.

Таким образом в начале XVII в. население Двалетии и Магран-Двалетии было уже осетинским, население Двалетий называют уже именем - «осетины». Есть и обратный случай, когда население названо двалами, местность Осетией. Так Вахушти повествуя о Шахнавазе (2-ая половина XVII в.) говорит, что «двалы» отказались платить подать и царь с войском пришел в Цхинвали, чтоб вступить в «Осетию», но «двалы» узнав об этом прислали депутацию с изъявлением покорности¹². Это яркий пример переплетения терминов «двал» и «ос». Далее, повествую о походе Вахтанга VI в Зрамагу и oттуда до Кударо, Вахушти называет это походом «в Осетию»¹³. А С.Чхеидзе по поводу этого же похода от Нара до Кудар говорит о походе «в Двалетию»¹⁴. На этом примере мы убеждаемся в параллельном употреблении терминов Двалети и Осети для обозначения одной и той же местности. Подробное описание Двалетии начала XVIII в. и ее населения мы находим у Вахушти. Вахушти, касаясь современного ему населения Двалетии, называет обычно рядом двалов и осетин. Двалы и осетины представлены в историко-географическом труде Вахушти определенно как два различных этнических элемента, о чем мы подробно уже говорили, и тем более показательно, что он, описывая современную ему Двалетию, называет все время связно между собой двалов и осетин. (129) Происшедшее сближение двалов и осетин Вахушти объясняет внедрением осетин в Кавказские ущелья под давлением нашествий монголов. Ко времени самого Вахушти (первая четверть XVIII в.) осетины уже закончили частью их вытеснение и частью их ассимиляцию. По этому поводу он дает ряд недвусмысленных указаний¹⁵. Вахушти был младшим современником заключительной стадии ассимиляции и вытеснения двалов осетинами и его свидетельства в этой части имеют ценность свидетельств современников. Далее в течение XVIII в. ясно наблюдается процесс выпадения из практики грузинской литературы (и речи) терминов «двали- Двалети». В XVIII в. в титулатуре имеретинского царя (Александра, Соломона) имя «Дуалети» отсутствует. В своих грамотах Александр II (1736)¹⁶, Сефи-хан (1737)¹⁷, в 70-80-ых годах XVIII в. царь Ираклий¹⁸ называют жителей ущелья Б.Лиахви просто осетинами, совершенно не упоминая имени двалов. Одновременно с выпадением из языковой практики забывается действительный, исторический смысл и значение терминов «двали-Двалети». К концу XVIII в. «двали» и «оси» стали в грузинской речи почти синонимами. Это с несомненностью видно из описаний путешественников Гюльденштедта (1771-1772 гг.) и позже Клапрота (1807-1808 гг.) осведомленных по всем вопросам на месте грузинами и осетинами. Гюльденштедт называет в Наро-Мамисонской котловине «осетинский округ Двалети»; Кударо «принадлежит осетинскому округу Двалети»¹⁹. А Клапрот пишет: «большинство осетин в Грузии принадлежит к племени Двали», «Округ Двалети полностью населен осетинами», «Двалети в широком смысле слова есть (130) общее название всех южным осетин», «Двалы живут как остальные осетины»²⁰. Наличие к концу XVIII в. на территории Кударо-Ксанского ущелья большого числа осетинских фамилий переселившихся из-за хребта не подлежит сомнению (см. В.И.Абаева, 3.Н.Ванеева и сборник «Юго-Осетинский фольклор» Стал. 1938 г. на осет. яз.). И если все же Клапрот со слов свои к осведомителей иногда всех огульно называет «двалами», порой же неопределенно различает «двалов» и «осетин», то, следовательно, налицо смешение понятий «двали» и «оси», налицо механическое перенесение древнего названия «двали» на новое население - на осетин переселенцев из-за хребта, и столь- же механическое отождествление двалов с осетинами (осетин называют двалами и двалов признают за осетин). При этом имя «двали» играет второстепенную роль и отошло на задний план, термин «оси» уже покрывает его. Подлинное значение терминов «двали-Двалети» явно забыто. Если взять вместе все относящиеся к XVII-XVIII вв. письменные данные о двалах и Двалетии, то получим картину сначала сближения терминов «двали-Двалети» с терминам» «оси-Осети», их связное упоминание и переплетение, а затем отмирание первых. Причем термин «Двалети» сохранялся дольше чем термин «двали»; первым отмирает термин «двали»; а через некоторое время стал отмирать термин «Двалети». На последней стадии их употребления термины «двали- Двалети» уже были утерявшими свое прежнее подлинное содержание и употреблялись в неправильном смысле (Клапрот).

В. Третья стадия для терминов «двали - Двалети» наступила с XIX столетия. В XIX в. имена «двали-Двалети» в грузинском письме и в печатном слов уже не употребляются, эти термины представляются уже забытыми²¹. В грузинской речевой практике остаются лишь одни «оси-Осети». Во всех случаях когда по (131) топо-этнонимической номенклатуре прежних веков следует назвать имя «двали или Двалети» используется имя «оси или Осети». Термины «двали-Двалети» с XIX в. встречаются лишь в научной, кавказоведческой литературе (зачастую и то в осетинской форме «туальцы-Туалетия»), но уже в смысле синонима термина «осетин-Осетия». «Туалы» понимаются уже как специфическое название всех южных осетин (см. Пфаффа, М.Ковалевского и др.). Такое переосмысление или толкование термина «туалы» явилось результатом недоразумения и было проявлением нарушения исторической традиции существовавшей веками. Нам кажется, что такая судьба (указанные выше три стадии) топо-этнических терминов «двали-Двалети» в грузинской литературе отражала в общем историческую судьбу самого племени двалов. До XV в. двалы были племенем совершенно обособленным от осетин. Территориально, культурно, административно-политически, языково- «двали» были нечто другое чем «оси». Поэтому они упоминаются разрознено, обособлено и независимо друг от друга. Начиная с середины XIII в. осетины проникают и заселяют собственно Двалетию (Нарскую котловину). Со второй половины XV в. началось постепенно заселение осетинами и южных склонов Главного хребта, а в XVI-XVII вв. уже в прогрессивно растущих размерах. К началу XVIII в. возобладали во всех отношениях (социально, по языку, культуре) осетины и ассимилировали двалов. Но в течение этого периода еще ощущалось наличие двух этнических элементов. Поэтому оба имени «двали» - «оси» упоминаются связно, вместе, рядом. Смешение понятий и отход термина «двали» на второй план, отмечаемые в конце этого периода, служили отражением того факта, что сближение двалов с осетинами совершалось под знаком экспансии и преобладания осетин, ассимиляции двалов осетинами и что эта ассимиляция уже была полностью завершена. К началу XIX столетия уже изчезли непосредственно ощущаемые следы двалов, их специфика уже забыта и упоминание двалов также прекращается; в употреблении остался лишь термин «оси». Заменой одного термина другим («двали» - «оси») грузинский язык отразил в себе этнические изменения происшедшие в высокогорной зоне Кавказа и ущельи Б.Лиахви, такая замена терминов свидетельствует об ощутимости для грузин происшедшей перемены. (132) Но в грузинском языке паралельно с процессом отмирания употребления терминов «двали - Двалети» наблюдается процесс нарождения южнее названий ряда населенных пунктов и фамилий, в основе которых оказывается «двал». Так, например, 1) в числе сел ксанского и смежных ущелий, из коих поступали доходы самтависскому собору названо (грамота 1459 г.) село Двалети, 2) в Триалети названо (грамота 1525 г. село Двалта, 3) в числе Мцхетских церковных имений упоминается (грамота 1546 г.) село Надвалеви, 4) по ущелью Малой Лиахви есть речка Двалула, 5) около г.Кутаиси есть село Двалишвилеби. Из позднейших веков (XVIII-XX) известны многие фамилии: Двали (в Рача), Двалишвили и Дваладзе (в Имеретин), Двалашвили (Шида Картли). Эти данные свидетельствуют о том, что двалы с верховьев спускались вдоль рек ниже и здесь фигурировали как обычные грузины-картвелы, ничем не выделяясь из общей грузинской массы. Это обстоятельство, что всякая разница между картами и двалами стерлась, должно быть, объясняет такую фразу из «Калмасоба» (литературный памятник начала XIX в): «святой Николай Двальский был грузин» о Николае Двальском мученике I половины XIV в.); или сообщение Вахушти, что до поселения осетин в Магран-Двалетии, там жили «грузины-крестьяне» позже спустившиеся в низменные места (см. изд. 1941 г. стр.71). Это, конечно, отражение того факта, что часть двалов подверглась полной картизации. Так свидетельствует судьба терминов «двали - Двалети» в грузинском языке о судьбе самого племени двалов.

----------------------------------------------------------------------------------------------

^{1 "ქართლის ცხოვრება", 1942, стр.34, 42, 163.}

^{2 Там же, стр.37, 99, 103 и др.}

^{3 თ.ჟორდანია, ქრონიკები, ტ.I, А.А.Цагарели. сведения о памяти грузинской письменности, вып.2, 1889, стр.VI, 15, 22, 31, 41.}

^{4 "ქართლის ცხოვრება", 1906, стр.527-528.}

^{5 კ.კეკელიძე, ხალხთა კლასიფიკაციისა და გეოგრაფიული განრიგების საკითხები., თბ. სახ. უნივ. შრომები, ტ.VII, 1938, стр.12.}

^{6 ძველი ქართული ლიტერატ. ქრესტომატია“ ს.ყუბანეიშვილის რედაქციით, ტ.I. 1946, стр.254.}

^{7 П.Ингороква. Сванские исторические памятники, II вып. 1941, стр.31.}

^{8 ეგნატაშვილი ბერი, ახალი ქართლის ცხოვრება, 1940, стр.13. Не исключено, что составители „Новой Картлис Цховреба" в данном случае, имели под рукой и независимый от Ф.Мецопского источник или даже общий с ним первоисточник; см.также Вахушти в изд. Бpocce, 1849., стр.458.}

^{9 „აქა დაიპყრა სრულებით დუვალეთი, ოსეთი და აღიღო... მეფემან როსტომ იმერეთისამან", თ.ჟორდანია, „ქრონიკები 1897. стр.432.}

^{10 „ახალ გვირგვინოსან ყოფილმან, ლიხთ-იმერისა და ლიხთ–ამერისა, ოსეთისა და დუალეთისა, სვანეთისა და ყაბარდოსა, ჯიქეთისა და აფხაზეთისა“, там же, стр.472 и 484.}

^{11 "მახლობელთა ჩუენთა მთიულთა ოვსთაგან, რომელნი დამკვიდრებულ იყვნეს მახლობლად ჩუენისა" ძვ. ქართ. ლიტერ. ქრესტ. ტ.I. ს.ყუბანეიშვილის რედაქციით, 1946, стр.408.}

^{12 „ქართლის ცხოვრება“ ნაწ.II. СПБ, 1854. стp.54.}

^{13 Там же, стр.77}

^{14 Там же, стр.324}

^{15 ვახუშტი, აღწერა სამეფოსა საქართველოსა, 1941, стр.107, 110 и др.}

^{16 ნ.ბერძენიშვილი, დოკუმენტები საქართველოს სოციალ. ისტორიიდან, ტ.I, 1940, стр.255.}

^{17 ექ.თაყაიშვილი, საქართველოს სიძველენი, ტ.III, 1910, стр.447.}

^{18 Там же, т.II, 1909, стр.457, и др.}

^{19 "der ossetinischc Distrikt Dwalethi" (стр.169) "gehört zum ossetinischen Distrikt Dwalethi" (стр.278). Cüldonstädt J.A. - Reisen durch Russland.. I Theil. St. P. 1787.}

^{20 Klaproth J. V. Reise in den Kaukasus... II. В., стр. 13, 42, 383. „Die mehrsten Osseten in Georgien gehören zu dem Hauptstamm DwaIli“ стр.13. „Der Distrikt Dwalethi oder Dwalta wird gänzlich von Osseten bewohnt" (стр. 42); Dwalethi im weiterem Sinne des Wortes, ist die allgemeine Benennung aller südlichen Osseten... Die Dwali Ieben wie die übrigen Osseten...“ (стр.383).}

^{21 Сохранился в живой практике лишь топоним Магран-Двалети, в форме Магран-Долети, название района истоков реки Большая Лиахви. Этноним же «двали» встречается еще лишь в фольклорных произведениях.}

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В центральной части высокогорной зоны Большого Кавказа, между западной границей Дагестана и горой Эльбрус, к. числу наиболее известных горных племен после сванов и наравне с туши-дидо являются двалы. Двалов упоминают античные историки (Плиний Секунд, Птолемей, Пейтингерова таблица), армянские (география VII в., Фома Мецопский) и множество грузинских источников («Обращение Картли», сванские рукописи XV в. и др.). Конечно, наиболее значительны грузинские свидетельства. Если еще в прошлом столетии Вс.Миллер говорил: «Переходя к обзору сведений, сообщаемых о предках осетин древними писателями, мы должны поставить на первом плане то, чего сообщается о них их ближайшими южными соседями грузинами»¹, то еще более правомерно и естественно в вопросе о (133) двалах и Двалетии, среди письменных исторических свидетельств, на первый план выдвинуть грузинские свидетельства; тем более, что сравнительно с XIX в. грузинское источниковедение ушло далеко вперед. Все эти свидетельства древних и средних веков рисуют двалов по своей значимости превосходящими многие другие горные племена, исключая сванов. Вместе с этим, обстоятельством первостепенной важности является бытование двалов между Колхидой и вейнахскими племенами, между осетинами и Картли. Поэтому вопросы этнической принадлежности и исторических судеб двалов представляют серьезный интерес для изучения истории обитателей высокогорной зоны Центрального Кавказа, для изучения истории Грузии, истории и формирования осетинского народа. Исторические судьбы двалов переплетены с историей грузинского и осетинского народов и постольку исследование вопросов касательно двалов способствует выяснению ряда вопросов истории Грузии и Осетии. В частности открывается перспектива обнаружения конкретно-исторической почвы происхождения иберо-кавказских элементов в осетинской этно-языковой культуре. С другой стороны, в научный оборот включается ряд вопросов древней и средневековой истории малоисследованной высокогорной зоны Центр. Кавказа, многие века находившейся в составе Грузии и именовавшейся Двалетией, а также Лиахвского и смежных ущелий. Результаты своей исследовательской работы мы резюмируем так:

О ТЕРРИТОРИИ

В кавказоведческой литературе XIX в. общераспространенным было представление, что Двалетия или Туалетия - это территория на южной стороне Кавказского хребта, занимаемая южными осетинами. Даже столь солидный ученый того времени как Вс. Миллер, заблуждаясь на этот счет, писал: «Осетины... на южном склоне хребта... занимают область известную в грузинской географии под названием Двалети». Ошибочность этого представления отметил В.И.Абаев в статье «О языке южных осетин», еще в 1935 г. и внес правильный корректив. Однако это осталось не то незамеченным, не то непризнанным рядом ученых. Так, в 1936 г. Ванеев 3. Н. (г.Сталинири), а в 1947 г. Скитский В. (г. Орджоникидзе), повторяя прежнее, пишут, что «Южная Осетия в (134) старой географии Грузии называлась Двалетия». Неверность и произвольность такой локализации топонима «Двалети» дезориентируя интересующихся вопросом, вынудила нас обстоятельнее заняться локализацией топонима Двалети. Сконцентрировав все имеющиеся в нашем распоряжении свидетельства, определяющие территорию занимаемую двалами раз, и территорию называемую Двалетией два, мы убеждаемся, во-первых, в том, что территория занимаемая двалами в различные эпохи и в различные века не одна и та же, что границы этой территории менялись в течении времени, сильно сокращаясь на востоке и севере и немного продвигаясь на юг и запад. Во-вторых, мы убеждаемся, что топоним Двалетия и территория занимаемая двалами географически не полностью совпадают, что границы расселения двалов и границы «Двалетии» не покрывают друг друга, не тождественны. Более конкретно, положение представляется нам следующим образом: В древнейшую эпоху, определяя точнее - до 1 в. н.э. двалы занимали пространную территорию от ущелья Терека (Дарьял) на запад до Сванетии, распространяясь по северным склонам Большого Кавказа (Л.Мровели, Вахушти. Плиний С.Птолемей). Но нет данных об употреблении топонима «Двалети» для обозначения всей этой территории. «Обращение Картли», Л.Мровели, житие Давида Гареджели упоминают «двалетские врата» (горные проходы) «двалетскую дорогу», «горы двалетские», разумея их в высокогорной зоне центр, части Большого Кавказа; более точной локализации они не содержат. Поэтому, по ним невозможно очертить границы Двалетии. Свидетельства Вахушти по данному пункту требуют к себе критического отношения; они вызывают сомнение, т.к. не ясно насколько они независимы от его общей этногенетической концепции; есть ли эти свидетельства выводы из общей этногенетической концепции, т.е. чисто субъективный продукт, или они имеют своим источником какие-либо другие, объективные показатели (факты). Тем более, что в прямой форме и Вахушти топонимом «Двалети» называет более ограниченную территорию, а именно, лишь ущелье Терека (Хеви и Трусо) и котловину между Кассарским ущельем и Мамисонским перевалом. У античных писателей (Плиний С., Птолемей) форма топонима «Двалети» вообще не встречается. В Пейтингеровой таблице «Дивали» хотя и указывается в центр. Кавказе, но дальнейшему уточнению его границы не поддаются (135). Но в Пейтингеровой таблице мы видим нанесенным на карту много юго-западнее центр. Кавказа вторично «Дивали». Также на юго-западе локализованы формы имени «Туали», по ассиро-вавилонским источникам, (см. публикации И.М.Дьяконова в ВДИ) и «Тубал» по библии. Но в пределах изученного нами периода (I-XV вв. н.э.) не видна какая-либо связь между ними и «двали-Двалети» Центр. Кавказа. Поэтому мы этих фактов не касаемся. Тот факт, что в этот период территория занимаемая двалами шире территории «Двалети», может быть объясняется наличием за пределами Двалетии части собственно двалов или, что вероятнее, им близко-родственных племен, объединяемых в письменно-исторических свидетельствах общим этнонимом «двали».

Аналогичный пример мы имеем в «Памятнике Эриставов», где несколько раз названы «нижние двалы», но ни разу не названа «Нижняя Двалетия». Или, например, еще - широко признанным является в среде кавказоведов, что ущелье Терека в далеком прошлом было занято вейнахо- язычным населением, позже смененное грузиноязычным населением. А ведь и Вахушти говорит, что ущелье Терека перестало именоваться Двалетией лишь посте того, как его подчинили себе цари Картли и что двалы родствены вейнахо - язычным племенам. Следовательно, для древнейшей эпохи (до I в. н.э.) можно убедительно локализовать «Двалети» в высокогорной зоне Центр. Кавказа между ущельем Терека и Мамисойским перевалом с распространением на север от Главного хребта; но точно указать северную границу мы не можем. В эту эпоху наличие топонима «Магран-Двалети» не исключено, хотя и не подтверждается в положительной форме. В эпоху раннего средневековья (VI-X вв.). территория, занимаемая двалами может разуметься лишь между ущельем Трусо и Мамисонским перевалом и не севернее Кассарского ущелья. Восточным пределом распространения двалов мы считаем в эту эпоху ущелье Трусо согласно указанию Вахушти (о Трусо и Хеви) и фразы в армянской географии VII в., что аланские ворота находятся в землях цанаров; в этой же географии двалы названы особо.

Северным пределом расселения двалов. следует признать Кассарское ущелье, т.к. после разорительных нашествии гуннов, более северные ущелья заняты аланами и это же в прямой форме подтверждает Пр.Кесарийский, с одной стороны; а с другой стороны, «Обращение Картли» упоминает о вратах в (136) Двалети на грани с Осетией и в местных грузино-осетинских традициях с заставой в Кассарском ущельи связано представление границы Грузии и Осетии. Учитывая предание, сохранившееся в «Памятнике Эриставов» следует признать наличие двалов и в верховьях р.Б.Лиахви. По нашему представлению такова территория, которую) занимали двалы в эту эпоху. Что касается топонима «Двалети», то точных пределов «Двалети» мы для этой эпохи не знаем, но они никак не шире территории, занимаемой двалами. В эту эпоху следует считать уже существующим и топоним «Магран-Двалети». В эпоху зрелого средневековья (XI-XV вв.) двалы занимают котловину между Кассарским ущельем и перевалами Мамисонским, Зекарским, Трусовским, затем верхнюю часть ущелья р.Б.Лиахви и Кударо. Топоним «Двалети» применяется к территории между Наром и Кударо, а к истокам р.Большой Лиахви в форме «Магран-двалети» (Сванские рукописи XV-XVI вв., «Памятник эриставов», С.Чхеидзе, Вахушти, и др.). В современное нам время этноним «двали» в живой грузинской речи (за исключением научного круга, (и произведений фольклора) не употребляем. В живой грузинской речи, например, в с.Пассанаури и выше по ущелью р.Арагви, и теперь еще бытует топоним «Магран-довлети», (var Маглан-долети) приурочиваемый населением к верховьям р.Б.Лиахви. Юго-западнее Лиахви есть название сел с основой двал; Двалишвилеби (Кутаисский район), Довлети (Сачхерский район), и др., но со случаем употребления топонима «Двалети» я не встречался***. В осетинской речи этнонимом «туаллаг» (параллельная форма грузинскоо «двали») называется житель Нарской котловины, а сама территория обозначается топонимом «Туалта» resр.Двалети). Следовательно, в осетинской речи оба термина сохранились и употребляются, в смысле локализованности, соответственно исторической традиции. Таким образом несомненным является, что на протяжении последних 20-ти веков основной двальской территорией, территорией к которой применялся и топоним «Двалети» - «Туалта» - это Нарская котловина и верховье ущелья Б.Лиахви, которые мы соответственно именуем, собственно Двалетией и Магран-Двалетией. Но есть свидетельства, хотя (137) и оставляющие место сомнениям, и требующие подкрепления, что территория, занимаемая двалами и пределы «Двалети» не ограничивались вышеуказанными местностями и распространялись дальше на север и восток. Этот вопрос требует дальнейшего исследования и мы оставляем его открытым.

О ЯЗЫКЕ

До настоящего времени древнедвальский язык обычно признавался осетинским языком или диалектом осетинского. Этот взгляд был общепринят в XIX в. и вопрос о том, что древнедвальский язык мог быть каким-либо иным языком даже не ставился (Миллер, Ахвледиани и др.); но в XX в. намечается отход от этого взгляда. Ряд ученых (Томашек, В.И.Абаев, Гвритишвили) высказал предположение, что древнедвальский язык должен был принадлежать к группе иберо-кавказских языков. Но попытки аргументировать это положение не было предпринято. Настоящим делается попытка суммировать данные соответственно достигнутому уровню кавказоведения и на основе этого сделать возможные выводы. О древне двальском языке мы встречаем упоминание у Фомы Мецопского (армянский источник XV в.) и у Вахушти (XVIII в.). У Фомы Мецопского слово «язык» употреблено двусмысленно², поэтому мы в рассмотрение этого сообщения не входили. Относительно свидетельства Вахушти мы пришли к выводу, что по Вахушти древний двальский язык был языком особым, самостоятельным по отношению к окружающим его территориально языкам; однако эта самостоятельность не исключает ее генетических связей с одним или несколькими из окружающих языков. Эта связь должна была существовать, ибо с несомненностью можно постулировать, что двалы приникли в Двалетию из более низменных районов, из мест где шло более оживленное перемещение этнических масс, и следовательно, двалы этнически и языково были связаны с этими смежными районами. Об этом же явно говорит древняя топонимика Двалетии, содержащая множество таких форм, которые имеют прямые параллели в смежных ущельях. Какие же языки окружали в древние века Двалетию и, следовательно, связь с какими языками можно предположить и нужно выяснить? Двалетия издревле окружена с юга и юго-запада картвельскими языками, с востока - вейнахскими языками, с (138) севеpa - осетинским языком, содержащим сильно выраженный иберо-кавказский субстрат, имеющий много общего конкретно с вейнахским языковым миром. Таким образом Двалетия в древние века еще до н.э. находилась исключительно в иберо-кавказском (конкретно картвело-вейнахском) языковом окружении; следовательно и в самой Двалетии должен был быть распространен язык иберо-кавказской природы более или менее близкий вейнахским и картвельским языкам. Анализ топонимики Двалетии, произведенный хотя и на ограниченном материале, согласуется с этим выводом, поскольку этимологии топонимов раскрывались средствами вейнахских языков³. Это подтверждают и факты осетинского языка, бытующего теперь на территории Двалетии и смежных ущелий. Считается установленным, что осетинскому языку субстратом послужил иберо-кавказский язык, обладавший чертами, сходными более всего с вейнахскими и картвельскими языками. Но выявление в топонимике и в субстрате осетинского общих черт с вейнахскими языками, не дает еще основания к непосредственному отождествлению этого древнего языка с вейнахскими. Наличие особых топонима и этнонима- «Двалетия» и «двалы», изборожденный рельеф сильно затруднявший общение, свидетельство Вахушти о двальском языке склоняет нас предположить в этом древнем языке некий обособленный язык. Соседство с картвельскими языками и ряд языковых фактов сигнализирует вероятность наличия связей у языка бытовавшего в древние века в Двалетии и с картвельскими, в частности с занскими языками. Необходимо вплотную подойти к лингвистической задаче, во-первых, проверке наличия «занизмов» в топо-этнонимике Двалетии и в субстрате осетинского и, во-вторых, к определению соотношения занских и вейнахских языков. Выявление общих черт с занскими, поможет более полно охарактеризовать язык бытовавший в древности в Двалетии. В процессе работы возникает сомнение: в какой мере можно считать топонимику Двалетии и субстрат осетинского языка остатками именно двальского языка? За положительный ответ на вопрос у нас следующие аргументы:

1. Вахушти, выражавший местную традицию, и античные источники (Плиний С., Птолемей), современные двалами (139) согласно свидетельствуют, что к началу н.э. двалы населяли гребень гл. хребта Б.Кавказа и его северные склоны. Иранский (аланский) этноязыковый элемент внедряется на эту же территорию, в современную восточную Осетию и в Двалетию позже и на всей территории сформировался один диалект осетинского языка-иронский. Поэтому, мы считаем, что субстратом для осетинского языка на территории Восточной Осетии и Двалетии послужил именно язык двалов и близких им общин - племен, которые населяли не только Двателию, но, предположительно, и ущелья севернее Двалетии.

2. Часть топонимики Двалетии и Магран-Двалетии засвидетельствована еще в бытность там двалов; в особенности в Магран-Двалетии. Зафиксированные тогда формы топонимов сохранились с малым видоизменением до настоящего времени: Промежуточный слой между двалами, с одной стороны, и осетинами и грузинами, с другой стороны, на территории Двалетии и Магран-Двалетии не известен. Поэтому мы считаем сохранившуюся древнюю топонимику Двалетии и Магран-Двалетии унаследованной непосредственно от двалов. На основании вышесказанного нам представляется правомерным заключить: древний двальский язык должен был быть именно тем иберо-кавказским языком, который отложился в дошедшей до нас местной топонимике и сохранился в осетинской речи в виде субстрактных фактов; в этом последнем случае под «двальским» мы разумеем язык собственно двалов и того населения, которое занимало более северные ущелья и по языку должно было быть близким к двальскому; термин «двальский» употреблен нами за отсутствием какого-либо другого термина.

ОБ ИСТОРИЧЕСКИХ СУДЬБАХ ДВАЛОВ

Исторические судьбы двалов мы прослеживаем начиная с 1 в. н.э. до XV в., т.е. со времени их первого упоминания до времени их исчезновения как особой этнической общности. При этом мы имеем в виду лишь собственно Двалетию и Магран-Двалетию и двалов, населявших эти территории. Конечно, в зависимости от наличия исторического материала судьбы двалов прослеживаются в различные века не в равной мере. О полноте говорить, разумеется, уже не приходится; на протяжении I тысячелетия н.э. налицо разрывы на целые века, когда двалы вообще не упоминаются; для более поздней эпохи (XI-XV в.) имеется относительно больше и, даже, значительный материал. В целом все же удается уловить ряд (140) существеннейших моментов из исторического прошлого двалов. На основе имеющегося материала мы можем составить себе такую картину исторических судеб двалов: С первой половины 1 в. н.э. двалы, как особое племя, засвидетельствованы в высокогорной зоне Большого Кавказа. В это же время в соседстве с ними существует восточное грузинское государство - Иберия, с крупным экономическим и политическим центром - Мцхета. Согласно грузинской исторической традиции Двалетия уже входит в состав грузинского государства. Это, конечно, следует понимать лишь относительно к указанной эпохе. Но наличие связи Двалетии с Иберией вполне вероятный и правдоподобный факт, причем эта связь может быть мыслима как некоторая форма зависимости, а именно зависимости экономического и политического характера. В последующие века в Грузии, в частности в Иберии, продолжает развиваться поступательно процесс консолидации грузинского народа, вместе с ним растет и грузинская государственность. Этот процесс вовлекает постепенно в сферу своего действия высокогорную полосу Большого Кавказа и задевает также двалов. В VI в. в Двалетии начинают paспространять христианство проповедники из Картли. Вследствии этого к политическим и экономическим связям прибавились еще связи идеологического характера. Конечно, все эти узы относительной силы. У двалов в это время можно предположить лишь господство натурального хозяйства и общинного строя. Такой социал-экономический строй должен был определить и слабость уз связующих Двалетию с Картли, но эти узы имели по тому времени свою значимость и игнорировать их нельзя. К началу средневековья, смежные с Двалетией с севера ущелья (Тагаур-Алагирское) в результате мощных волн переселения народов оказались аланизированными. Этот факт я тоже должен был иметь свое влияние на двалов. Но насколько можно судить по сохранившимся отрывочным сведениям у Л.Мровели, о предположениях персидского царя Ануширвана в отношении возведения на престол Иберии своего сына (IV в. н.э.) и занятии персами горных проходов в Двалетии и Дурдзукетии (в VI в. н.э.) - то Двалетия в эти века была отмежевана от более северных ущелий и входила в орбиту Иберии - Картли. Дальше, до X в. прямых свидетельств о положении двалов нет, но учитывая положение и развитие Грузии в эти века можно признать, что грузино-двальские связи не (141) прерывались и должны были стать даже несколько более интенсивными.

Интенсификацию взаимоотношений позволяет Допустить неизбежное за этот период поступательное социально-экономическое развитие и двалов и грузин. Такое развитие с железной необходимостью должно было их толкать ко все большему взаимному общению. Что это предположение не голый домысел доказывают факты XI в. В I половине XI века на грузинском религиозно-литературном поприще видно несколько лиц двальского происхождения. В начале XI в. в Двалетии, в Зругском и Жгельском (Тли) ущельях построены большие (7,8х13,3 м.), однонефные церкви, в строго выдержанном плане и художественно оформленные, грузинского происхождения. Такие факты были бы невозможны без далеко зашедшего процесса взаимного сближения. Завершением этому служит происшедшее объединение Грузии (Баграт III) и включение высокогорной зоны Б. Кавказа в ее состав. В дальнейшем до середины XIII в., в период роста и могущества Грузинского государства Двалетия продолжает оставаться частью Грузии. Экономические - политические - культурные связи достигают максимальной интенсивности, мыслимой в условиях средновековья. Ряд фактов приводит нас к выводу о картизации двалов и слиянии их южной части с Картами в единый народ. Особенно показателен в этом отношении список народов мира относимый к XIII в., здесь рядом представлены карты, абхазы, мегрелы, сваны, двалы.). На примере других горных племен Грузии известно, что картизация не означала полную потерю своих племенных особенностей. Поэтому даже при условии картизации несомнено, что двалы сохраняли еще в это время некоторую племенную специфику. С выражением «южная часть» у нас не связано конкретное представление межевой линии с северной частью: эпитеты «северный» и «южный» мы употребляем лишь в относительном и сугубо условном смысле, границу между ними мы разумеем несколько севернее Главного Хребта Б.Кавказа. Феодальный строй в это время еще не сумел проникнуть и стать господствующим ни в Магран-Двалети, ни тем более в собственно Двалетии. Но и общинный строй значительно отошел от своего первоначального вида, разбой перешедший (142) в промысел, наличие частно-семейной собственности, наличие христианской церкви, отправление государственных обязанностей и т.д. нарушают целостность принципов общинного строя. Феодализм усиленно наступает на Магран-Двалетию и имеет некоторый, хотя и не решающий, успеху (XV в.). С середины XIII в. вследствие нашествий монголов осетины оказались разбитыми и вытесненными из низменных районов Северного Кавказа и устремились в горы на юг. Грузия также разбита монголами, но она сохраняется частью примирясь с монголами, частью противоборствуя им; такое положение сильно дезорганизует Грузию. В таких условиях происходит проникновение осетин в Двалетию, постепенное их возобладание там и вытеснение или ассимиляция двалов⁴. (143) В Магран-Двалетии двалы сохраняются, как особая энтическая общность, еще до XV в., о чем с несомненностью свидетельствует «Памятник Эриставов» и Фома Мецопский. Вероятно с середины XV в. начинается процесс перехода осетин на южный склон Главного Хребта и одновременно пуск части двалов в более низменные районы, где они окончательно сливаются с картами. Часть двалов, оставшаяся в ущельи Лиахви и Кударо, позже сливается с осетинами. Такое сближение должно было стимулироваться помимо других моментов также общими социальными условиями, совместной классовой борьбой против феодализма. Последняя треть XVI в. и первая четверть XVII в. самый критический момент в истории грузинского народа и грузинского государства эпохи феодализма. В это время перемещение осетин с северного на южный склон хребта должно было достичь решающего успеха и с этого времени двалы как особая этническая общность перестают существовать. Этноним «двали» в силу традиции продолжает употребляться в отношении населения той же территории, несмотря на изменения в составе населения, но затем начинает отмирать и в XIX в. уже перестал употребляться. Факт картизации двалов оценивается нами как положительное явление в историческом развитии двалов. Ибо они находясь в самой глубине кавказских гор, говоря словами Ленина «стояли в стороне от мирового хозяйства и даже в стороне от истории» и лишь вступив в связь с Картли, они в картизации находили выход из изоляции и путь приобщения к истории и культуре человечества.

ОБ ЭТНИЧЕСКОЙ ПРИНАДЛЕЖНОСТИ ДВАЛОВ

Соответственно охваченному историческому материалу мы можем говорить пока лишь об этнической принадлежности исторически засвидетельствованных двалов между I-XV вв. н.э. XIX-XX вв. распространенным было мнение, относившее двалов этнически к осетинам, произнававшее в двалах осетинское племя. При этом обычно не различали двалов средневековья и двалов - туальцев позднейшего и нового времени, несмотря на ярко выраженный миграционный процесс происходивший в центре Кавказа в направлении с севера на юг. А сели смену этнического состава и признавали, то все же отождествляли механически двалов с осетинами, оправдывая это формальной ссылкой на Вахушти (Пфафф, Миллер, Ванеев. Скитский). В XX в. возникает новый взгляд на данный вопрос; высказываются мнения сближающие древних - средневековых (144) двалов этнически с иберо-кавказским миром. Но они не подкрепляются должной аргументацией и остаются лищь предположениями (Томашек, Абаев, Гвритишвили). Изучение доступных нам источников убеждает в неосновательности первой точки зрения. Глубокие изменения в этническом составе населения несомненны. Об этом говорят en masse осетинские фамильные предания, наличие ряда археологических памятников не признаваемых местным населением за свое так называемое «царциата», предание сообщаемое Пфаффом - что современное население Куртатского ущелья пришло в XV-XVI вв., а прежнее ушло на юг, свидетельства Вахушти и т.д. Потому нельзя механически причислять прежних двалов к осетинским племенам только потому, что современное население Двалетии осетинское. А ссылки на Вахушти оказываются лишенными основания. Ему приписывается то чего не содержат его труды. Более основательное изучение историко-географической работы Вахушти, а затем и других грузинских источников (Л.Мровели, «Памятник Эриставов» и др.), не оставляет сомнения в том, что грузинская историческая традиция размежевывает древних - средневековых двалов и осетин этногенетически, исторически, территориально, культурно, языково, социально. Таким образом выявляется необоснованность отнесения двалов этнически к осетинским племенам. Одновременно, итоги проведенной нами исследовательской работы доказывают, что грузинская историческая традиция генетически связывает их в частности с вейнахскими племенами, считая их совместно потомками Кавкасоса и «кавкасианни», что ряд других (античных) свидетельств и фактов дают основание для косвенных выводов о принадлежности двалов к собственно кавказским племенам; что лингвистические данные, добытые в процессе изучения субстрата осетинского языка в работах В.И.Абаева и анализ этимологий ряда топонимов дают основание сблизить двальский язык с вейнахскими языками. Территориально двалы еще в первых веках нашей эры соприкасаются с вейнахоязычными племенами в ущельях Терека и Арагви. Их смежность подтверждается свидетельствами Плиния Секунда, Леонти Мровели, Вахушти и рядом объективных данных (топонимика), подтверждающая бытование вейнахоязычных племен в те века в ущельях Терека-Арагви. Все эти данные приводят нас к выводу, что древние двалы этнически были ближе всего к вейнахским племенам. Однако близость не означает тождества. Ряд моментов: наличие твердо установленных топо и этнонима (Двалети и двали), наличие резко отграниченной собственной территории и др. указывает на то, что первоначально, (145) в первые века н.э. двалы представляли собой в целом особое, своеобразное племя. Таким образом, двалы будучи сначала обособленным иберокавказским племенем, ближе всего стояли к группе Вейнахских племен. Причем под вейнахскими племенами следует разуметь не современный чечено-ингушский народ, а те этнические единицы иберокавказской природы, из которых позже сложилась вейнахская народность. В процесс исторического развития двалы и родственные им племена, занимавшие смежные ущелья, подвергаются влиянию и воздействию с севера ираноязычного племени, а с юга картов. С начала средневековья Двалетия находится в едином политическом круге, возглавляемом Картли. С течением времени, в результате экономического, политического и культурного развития происходит интенсификация связей, двалы совлекаются в процесс формирования и консолидации грузинского народа. Это дает основание считать с середины средневековья двалов составной частью грузинского этноса. Позже, с середины XIII в., когда начинает действовать миграционное течение осетин с севера на юг, более северная часть двалов подверглась процессу иранизации - осетинизации, вследствие внедрения осетинского этнического элемента в Двалетию; и в дальнейшем (XV-XVI зв>), по мере продвижения осетин на юг часть и более южных двалов, не спустившаяся в низменные районы Грузии и оставшаяся в своих ущельях, подвергается иранизации - осетинизации и оказывается в составе осетинского этноса. Двалы, спустившиеся в низменные районы Грузии, т.е. оторвавшись от своей территории, теряют и свое этническое имя, полностью слившись с картами и сохранив свой этноним лишь в фамильных названиях и названиях сел. Поэтому употребление этнонима «двали» в грузинской речи отмирает. А топоним Двалети-Туалта, сохранившись в осетинской речи, механически обусловил перенесение на жителей продолжавших населять эту территорию, этнонима двали-туаллаг, т.е. туалец.

-------------------------------------------------------------

^{1 Вс.Миллер, Осетинские этюды, ч.III. стр.15.}

^{*** Я имею только свидетельства третьих лиц, что в районе Рача встречаются изредка случаи употребления грузинами топонима „Двалети"}

^{2 Ив.Джавахишвили, История грузинского народа, т.III, 1949, стр.299, (на груз. яз.).}

^{3 См.нашу статью «К анализу топонимики Двалетии», Труды: института истории АН ГССР, IV вып. Тб., 1958 (на груз. яз.).}

^{4 Для определения времени проникновения осетин в Двалетию мы берем в соображение следующее: 1) прямое, свидетельство Вахушти, что после разгрома монголами осетин, они ушли вглубь гор Кавказа и подчинили себе здесь двалов; 2) Наличие укреплений в Кассарском ущельи и на перевале в Куртатское ущелье, как пограничных сооружений между Грузией и Осетией; 3) Общую историческую традицию указывающую Аланию до нашествия монгол на равнине и в предгорьях. Сев. Кавказа, севернее и западнее Двалетии; 4) Нет каких-либо конкретных данных, свидетельствующих осетин в Двалетии до XIII в. Поэтому, мы считаем сообщение Вахушти о времени проникновения осетин в Двалетию верно отражающим историческую действительность. Здесь же следует указать еще на одно недоразумение: в работе Ванеева 3. Н. «Исторические известия об аланах-осах» 1941 г. (Сталинири) использован старый неточный перевод грузинских летописей, принадлежащий М.Джанашвили. Между прочим, она содержит фразу «Буга (арабский полководец IX в.- В.Г.) вступил в Дчарталетию, взял с овсов 300 заложников и желая разгромить Овсетию, прибыл в Цхаоти» (стр.45). Из этого следует, что еще в IX в. осетины были расселены по южному склону Гл. хребта и поэтому, разумеется, и Двалетия должна была быть также населена осетинами. Но дело в том, что перевод искажает текст подлинника. Точный перевод подлинника таков: «Буга вступил в Чарталети, взял с мтиулов (горцев. - В.Г.) 300 заложников и желая разгромить Овсетию, прибыл в Цхаоти» (ბუღა... მოვიდა ჭართალეთს და დადგა მუნ შინა: აღიყვანა მთიულთაგან (var. მთეულთაგან) მძევალნი კაცი სამასი...") изд 1941 г., стр.163 изд. 1953 г., стр.214; изд.1906 г., стр.220. Чарталети и Цхаоти местности в ущельи Арагви - это действительно путь в Осетию, но населены они были мтиулами-грузинами горцами, а не «овсами». К сожалению, публикация ошибочного перевода ввела в заблуждение и других; а между тем этот перевод содержит и другие неточности.}

---------------------------------------------------------------------------------------------------------------

Zusammenfassung

DWALI UND DWALETHI in I-XV J. J- nach u. Z.

(Zum ethnischen Wesen und historischen Schicksal des Stammes Dwali)

In antiken, armenischen und georgischen schriftlichen Quellen seit 1 J. nach u. Z. wird der Ethnonim Dwali öfters erwähnt, obgleich auch etwas modifiziert: Valli, Ualoi, Dualk, Duali- Verhältnissmässig zahlreicher und inhaltsreicher sind, natürlich, die georgischen Nachrichten. Demnach scheint Dwali im Alten ein bedeutender Stamm gewesen zu sein. Über ihre ethnische Herkunft und Lokalisierung wurden einige Ansichten geäussert, die aber nicht für richtige gelten können. Nähmlich, hielt man sie für einen ossetischen Stamm und Dwalethi (das Land der Dwali) wurde im Süden vom Hauptgebirge des Großen Kaukasus, in ostgeorgischer Provinz Kharthli hingewiesen. Man versuchte die Dwali einfach mit südlichen Ossetern identifizieren und in diesem Sinne wurden sogar die Nachrichten Wachuschti über Dwali wesentlich entstellt. Der Autor unternahm ein Studium aller ihm zugänglichen und bekannten Urquellen, die die Dwali betreffen und daraus ergaben sich etliche Schlußfolgerungen. Kurz gefaßt wird in vorliegender'Abhandlung folgendes festgestellt:

1- Das erste Erwähnen der Dvali treffen wir schon beim Plinius S. (1 J.) und Ptolemäos (11 J-). Sie kommen als eine Bevölkerung der hohen Gebirgsregion des Zentralen Kaukasus zum Vorschein- Ihre Wohnsitze befanden sich auf der Nordseite des Hauptgebirges, zwischen dem Terekthal, im Osten, und den Digoren und Sswanen, im Westen. Für das Zeitalter des reifen Mittelalters kann man sie genauer lokalisieren: der größte Teil am Oberlauf des Ardons bis zur Kassara-schlucht (Nordseite des Kaukasus) und, das mindenste, am Oberlauf des Didi Liachwi (Südseite des Kaukasus). Direkt zeugt davon der berühmte georgische Geograph des XVIII J. Wachuschti und in diesem Sinne wird es auch in den modernen, georgischer und ossetischer Sprachen gebraucht.

2. Die mittelalterliche georgische sämmtliche Historiographie stellt sich die Dwali, der Herkunft nach, als eine den nachischen Stämmen (Tschetschenen und Inguschen) verwandte Bevölkerung vor. Die Dwali Averden in den georgischen Quellen gewöhnlich von den Osseten abgesondert und ihnen sogar gegenüberstehend dargestellt. Die antiken Quellen bieten keine entsprechende direkte Zeugnisse dar, aber ihre indirekte Anweisungen geben doch einen Grund die Konsequenz zu ziehen, daß der Ansichten der Antiker nach Avaren Dwali keine Iranicr, keine Alanen, sondern ein autochtonischer kaukasischer Stamm; dabei verwandt mit den Gebirgsstämen Iberiens (darunter sollen auch nachische Stämme gerechnet sein). Der Autor hat die antiken schriftlichen Nachrichten über die Alanen für I J. nach n. Z. untersucht und zieht die Konsequenz, daß die Alanen zu dieser Zeit (I J. nach u. Z.) sich noch in den, dem Kaspischen, Azovischen und Schwarzen Meer benachbarten Steppenregioneu befanden und bis zur Steppenregion des Zentralen Kaukasus in großen Massen noch nicht eingedrungen waren. Jedenfalls, für I J. nach u. Z. nennt die Alanen im Zen-tralen Kaukasus kein antiker Schriftsteller.

3. Die Anweisung Wachuschti, hinsichtlich der alt-dwalischen Sprache, Ethimologie etlicher Toponime des Zentralen Kaukasus, die substratischen Angaben der ossetischen Sprache, die in Betracht gezogen waren, zeugen in Grenzen des erworbenen Materials übereinstimmend, daß die dAvalische Sprache Züge gehabt sollte, die sie in erster Reihe mit nachischen Sprachen verbinden. Dessen ungeachtet muß man die Dwali doch für einen besonderen, wenn auch den Nachen (Tschetschenen und Inguschen) verwandten, selbständigen Stamm anerkennen. Gleichzeitig gibt es einige Merkmale die uns vorsagen, daß eine fernere intime Verbindung der Dwalischeu mit den Sanichen (tzanen und megrelen Sprachen) zu suchen und keineswegs dieses für ausgeschlossen zu halten ist.

4. Die älteste georgische historische Überlieferung bekundet, daß seit der Enstehung des georgischen Staates Dwalethi stets zur Kharthli politisch dicht angekuttpft und unterworfen gewesen war. Nachdem (IV J.) in Kharthli das Christentum als staatliche Religion anerkannt wurde, verbreitete sich (VI-X, J.J.) die neue Lehre von Kharthli auch nach Dwalethl. Während der Herrschaft der Perser und Araber im Frühmittelalter, befindet sich Dwalethi mit Kharthli in einheitlichem politisch-ökonomischen Kreise. Die Dwalen werden nach und nach zu den Konsolidationsprozeß der georgischen Nation herangezogen. Im XI J- wurden in Dwalethi ansehnliche Kirchen gebaut dereu zweier Reste noch heutzutage existieren. Von etwas späteren Zeiten haben sich sogar einige georgische Inschriften erhalten.«Für XI-XIV J. ,T. gibt es mehrere Zeugnisse über kulturelle und politische Einheit von Dwalethi und kharthli innerhalb des1 g orgischen Staates; dabei werden auch ökonomische Verhältnisse gemeint. Diese und noch mehrere andere Zeugnisse schaffen einen Grund um zu behaupten, daß ein Prozess der KharthisieJ rung der Dwali sich weit verbreitet hat, und die Dwali werden von der mittelalterlichen Historiographie als ein einheimischer Teil georgischen Volkes betrachtet.

5. Einerseits, der Einbiuch und die Herrschaft der Mongolen im XIII-XIV J. J. desorganisiert den georgischen Staat; Tamerlans vielfache Invasionen Verwüsten Kharthli vollständig. Anderseits, vom Norden drücken die Mongolen auf die Osseten und zwingen sie in der hohen Gebirgsregion des Großen Kaukasus sichere Zuflucht zu suchen. Etwa später (XIV J.) schließen ihnen die vorgerückten Kabardiner die Ausgänge der Berg-schluchten auf die Ebene zu. Infolgedessen enstand, noch im Zeitalter der mongolischen Herrschaft, ein Migrationsprozess vom Norden nach Süden, der nach und nach sich entwickelt: in die hohe Gebirgsregion sind die Osseten eingedrungen; Dwaii steigen teilweise herab zu deu Tälern Kharthli und Imerethi; Wohnsitze der Dwali aber besetzen hervordrängende Osseten. Dieser Prozess zieht sich durch Jahrhunderte. Allmählich nehmen die Ossetiner in Dwalethi über.- hand und assimilieren den gebliebenen minderen Teil der Dwali. Die in die Tälern herabgestiegenen Dwali, aber haben sich vollständig mit den Kharthen (Bevölkerung der Kharthli und fmerethi) vermischt. Also darf das XV J. als die Zeit angesehen sein, wo das Dasein der Dwali, als einer besonderen ethnischer Einheit, sein Ende zu nehmen begonnen haben muß. Der alte ethnische Name „Dwali“ aber wurde seit Zeiten ler neuen Bevölkerung, den Osseten ossetinisiertem Teil der Dwali, angeeignet, insofern sie das Territorium Dwalethi cinnahmen.

6. Über die gesellschaftliche Ordnung der Dwali überhaupt, :iaben wir keine hinreichende Nachrichten; aber für das XIII-XIV J. bietet die „Chronik der Eristawi“ einige beachtenswerten Zeugnisse über die Magran-Dwali d- h- über die Dwali welche um die Quellen des Didi Liachwi wohnten. Laut dieser »Chronik“ waren die Dwali den Feodalen nicht unterworfen. Zwar strebt der Eristawi von Kssani nach der Unterwerfung der Dwali, ber sie leisten hartnäckig einen Widerstand. Dessen ungeachtet nehmen sie au dem gesamt-georgischen politischen Leben teilBei den Dwali herrscht noch eine Gemeindeordnung. Im ganzen, der sozialen Entwicklung nach sind die Dwali ihren Nachbarn zurückgeblieben. Eine entscheidende Kraft in der Dwaligemeinde bildet die Gemeinde-demokratie. Aber die Gemeindeordnung ist nicht in ihrem ursprünglichen Zustand; ein Prozeß der Entartung ist schon begonnen.

-----------------------------------------------------------

Послесловие

Предлежащая книга в основном представляет часть диссертации, представленной автором к защите еще в I полугодии 1958 года. Совершенно новой, т.е. не вошедшей в диссертацию является глава 5, «Об общественном строе двалов в XIII-XIV вв.». Для данного издания отдельные главы нами несколько расширены и пополнены в отношении аргументации и фактического материала. Автором учтены и замечания, сделанные оппонентами во время защиты диссертации. Первые три главы уже были изданы в 1957 г. («Материалы к этнографии Грузии» вып.IX, Тб. АН ГрузССР), но в обьеме вдвое сокращенном сравнительно с тем, как они представлены были в диссертации. Поэтому расширив еще несколько аргументацию мы сочли целесообразным напечатать эти главы в полном обьеме. Остальные главы (4—8), приложения (таблицы и карты), резюме печатаются впервые. В настоящее издание не включены две главы диссертации напечатанные уже ранее: I. Из истории социальной борьбы в горной Картли в XIII-XIV вв. Сообщения АН ГССР т. XIX, №2, 1957, II. К анализу топонимики Двалетии (на груз, яз., резюме на рус. яз.), Труды Института истории АН ГССР, вып.IV, 1958 г.

ПРИНЯТЫЕ СОКРАЩЕНИЯ

1) ЮОНИИ - Известия Юго - Осетинского научно-исследоват. института Академии наук ГССР.

2) СОНИИ - Известия Северо - Осетинского научно-исследов института.

3) В.Д.И.- Вестник Древней истории.

4) Paulys, R.E.- Paulys, Encyclopädie der klassischen Altertum-swissensehaft.

ПЕРЕЧЕНЬ ТАБЛИЦ

1. Церковь в Зругском ущелье (Хозита-Майрам). Южный фасад.

2. Церковь в Зругском ущелье (Хозита-Майрам). Вид с северной стороны¹.

3. Церковь близ села Тли. Фрагмент южного фасада.

4. Роспись с грузинской надписью на западной стене часовни в селении Нузал².

5. Роспись с грузинскими надписями на северной стене часовни в селении Нузал.

6. Каменная плита с грузинской надписью в сел. Калаки

7. Вторая каменная плита с грузинской надписью в сел. Калаки.

^{1 Фотографии воспроизведенные на первых двух таблицах принадлежат канд. искусствоведч. наук В.О.Долидзе. Выражаю искреннюю признательность В.О.Долидзе за предоставление данных фотографий.}

^{2 Данная фотография выполнена фотографом Корбань (Республиканский Музей Краеведения Сев. Осет. АССР г. Орджоникидзе): фотографии воспроизведенные на остальных таблицах принадлежат автору книги.}

Таблицы:

Таблица I