<უკან დაბრუნება

Храм «Тхаба-Ерды» (по М. Энгельгардту, 1811 г.)

ПОСЕЩЕНИЕ ЭНГЕЛЬГАРДТОМ ГАЛГА - ИНГУШЕЙ

(Из книги «Путешествие в Крым и в Кавказ фон Энгельгардта и Фридриха Паррота. Берлин, 1815 г.).

(Перевод с немецкого Б. Д. Газикова)

სტატიის წყარო

После нашего возвращения с Казбека, мы хотели из Владикавказа посетить область ингушей и в ней старую христианскую церковь, которая по утверждению не бывавших там Гюльденштедта и Палласа, должна содержать статуи, надписи, манускрипты. Генерал Дель Поццо (комендант Владикавказа) с такой же услужливостью взялся за исполнение нашего желания, как и в только что закончившемся исследовании долины Терека, за которое мы были обязаны ему. Он тотчас вызвал к себе несколько старшин общин из Назрани, деревни, лежащей около 40 верст к северу-востоку от Владикавказа, и населяющих Галга и Большие Ингуши, которые несколько лет назад оставили свои горные долины, чтобы под защитой русского гарнизона, возделывать плодородные края между Сунжей и Кумбелеем. Несмотря на почет, в котором находятся старшины у своих родственников и друзей в Галга, они все же долго отказывались браться за охрану, пока обещанное вознаграждение деньгами и подарками, не превысило опасения за нашу безопасность, и они согласились, при условии, что только один из нас может сделать путешествие, и тот должен быть одет и вооружен как ингуш. Сын одного из старейшин остался в крепости в качестве заложника. 12/24 сентября рано, я пустился в путь Галга со своими пятью охранниками и обоими переводчиками генерала, осетином и ингушом. Наш путь шел сначала на северо-восток до Кумбелея через богатую травой степь у подножья гор. Здесь, где на ее берегах стоят пустые дома некоторых сегодняшних обитателей Назрани, мы повернули на юго-восток и поднялись к реке. Течет она сильно небольшой глубиной, между лесистыми холмами, которые состоят из песка, гальки и глины. По ту сторону ее выступают в очень широкую и ровную долину, которая простирается параллельно с хребтом на северо-запад и пересекаются с видными ручьями Фоппии (F’hoppi) Барс (Bars), идя с Запада, эта с юго-запада, впадающими слева в Кумбелей. Мои сопровождающие, которые проехали степь с безработной веселостью, пением и шуткой, вдруг перед склоном холма у Кумбелея, поскакали врозь, чтобы преследовать следы нескольких всадников, которых они заметили. Скоро они сообщили, что незадолго до нас здесь через степь прошли 5 чеченцев. Несмотря на это, они видимо, опасались все же засады в лесу, и так как они оставили меня с двумя мужчинами скакать по руслу реки, в то время как остальные осматривали заросли на обоих берегах. У Фоппи мы вновь встретились вместе.

Напротив нас лежало давно забытое и полуразрушенное русское укрепление, а напротив него, к югу, деревенька, из которой также большинство жителей перешли в Назиран. Теперь мы повернули еще южнее и достигли Кумбелей, которую мы из-за сильного восточного изгиба оставили там, где она выходит из известковых гор. По ту сторону реки, по тому же самому хребту идет узкая дорога через лесок. Южнее к нашим ногам открылись прекрасные долины, частью в форме чащи и окруженные высокими горами, земля была украшена прекрасными лугами и бахромой буковых и дубовых лесов. Мы остались на частью скалистом, частью покрытом травой хребте, ходили мимо истока Сунжи, который не как Кумбелей вытекает из шиферных гор, а глубже из известняка, и опустились, наконец, через тесное ущелье в долину Ассая. Мост, который здесь должен был быть, был разрушен водой, и мы должны были переправиться через реку. Два ингуша осторожно взяли меня в середину, так как Ассай здесь быстрее и глубже, чем Терек у Дарьяла и, так как лошадь не могла переправиться, то нужно было выбирать мелководные места, что было все же тяжело, несмотря на прозрачность зеленоватой воды, которая очень сильно качалась и пенисто преломлялась от многих камней русла. Отвесные известковые стены, которые по очереди одной и другой стороной вплотную толпились у берега, вынуждали нас часто переходить реку вброд, так как повсюду отсутствовали мосты, которые ранее были тут. Наконец, на ее обрывистой левой стороне, мы обнаружили узкую тропинку, которая постепенно извивалась все выше и выше. Эта долина прекраснейшая, какую я видел на Кавказе. Пышная древесная растительность одевает бахрому, белые известковые скалы сияют из разнообразной зелени и над качающимися верхушками деревьев, которые закрывают шумящую Ассай; далее взгляд спешит в плодородную плоскость, которая на северном горизонте запирается холмистой цепью.

Энгельгардт, 1815 год

Наша маленькая тропа поднималась по высоким уступам известковых скал, становясь влажной, так, что лошади, ведомые за узды, могли упасть; затем тропа неожиданно повернулась вокруг угла скалы, и только узкий мостик, построенный из нескольких бревен, переплетенных прутьями и присыпанных каменными обломками, вел через трещину, которая ее разделяла. Слева мы увидели утес, на котором была сооружена колонна, «надмогильный камень убитого», как мне сказали, «к тому же святое место, где ингуши должны исполнять молитвы». Большие колонны, чем эта, из дерева или камня, конец которых наверху украшен высеченным турецким тюрбаном или набалдашником, стоят также в степи на Кумбелее. В узком месте долина запирается стеной, которая идет сверху вниз от западной отвесной скалы вплотную к Ассай, которая протекает между нею и крутым правым склоном. Только узкие ворота, защищенные башней, которая касается тропинки, разрешает доступ, в расширение позади стены, с которой Начинается район Галга. Старая крепость сейчас оставлена, но еще в хорошем состоянии, так что несколько опытных стрелков могут препятствовать проникновению значительной силы, так как к воротам можно приблизиться, только следуя друг за другом. За стеной, на -западной стороне высокой скалы, видно пещеру. В ней обитала когда-то девушка-ингушка, которая была храброй и святой, туда еще и теперь время от времени предпринимаются паломничества. Сказания называют некоторые места на Кавказе, между прочими и Дарьял, где в старину жили воинственные девушки, но рассказы противоречивы и носят на себе отпечатки новейших выдумок, поэтому при использование их, они должны точно проверяться и сравниваться друг с другом, для чего до сих пор путешественникам не хватало знаний языка. Мы расположились напротив пещеры, между руинами нескольких жилищ, которые были разрушены горным обвалом. Мои проводники держали совет, как безопаснее привести меня к церкви. Одежда могла защитить только там, где мы быстро проходили мимо, но здесь в деревне, где мы должны были переночевать, прежде чем достигли цели путешествия, встреча с жителями сильно заселенной долины была неизбежной, и я тогда выдал бы себя. Поэтому решили выдать меня за депутата генерала Дель Поццо, который должен был заключить мир с до сих пор враждебными деревнями Галга и склонить их к выдаче заложников. Это поручение действительно было отдано моим проводникам, они использовали его с хорошим успехом, чтобы подавить недоверие, которое должно было возбудить мое появление.

Около версты от места нашего отдыха, долина переходила в широкую чашу, которая ограничивалась высокими, тогда заснеженными горами. У их подножий, по сторонам ущелья и на склонах низменных гор, лежат ингушские деревни, которые издали похожи на маленькие города, потому что среди большинства закрашенных каменных домов поднимаются несколько высоких пирамидальных башен и частью окружаются стеной. На плоско-холмистом дне долины пашни и луга сменяют друг друга. Здесь часть моего конвоя повернула восточнее, к видной деревне Таргим, чтобы уведомить тамошних жителей о мирном послании, а я с остатком поскакал западнее, а Агикал (Эгикал. - авт.). В некотором отдалении от дома, в котором мы должны были переночевать, я с переводчиком подождал, пока мой проводник сообщал своему родственнику о визите, затем нас с радушием встретили. Между тем, как нам была торжественно обещана полная безопасность и защита, у каждого гостя взяли лошадь и оружие и нас вместо дома повели на плоскую крышу нижнего этажа, который составлял половин) верхнего, как и той другого. Такое здание кажется составленным из трех нагроможденных друг на друга каменных кубиков, которые одной стороной образуют ступенчатую площадку, а другой прямые и гладкие стены, от плоской крыши к другим ведут лестницы (ступени, которые переплетены прутьями), легкие мосты, которые можно убрать, чтобы защитить любую часть. Рядом с домом стоит башня высотой от 8 до 10 саженей, куда во время вражеских нападений прячутся женщины, дети и запасы. Она имеет бойницы, а к ее двери можно добраться только по лестнице. Среди нескольких домов также возвышается башня, которая обычно служит для зернового склада, но не обмолоченный хлеб, также как и сено, и солома, я видел в особых ограждениях рядом с жилым зданием. После того, как мы полчаса посидели на крыше нижнего этажа, мы поднялись на второй, где в углублении каменного пола был разведен огонь и мне было приготовлено из соломы и войлочного одеяла подобие дивана. Тут же два сына хозяина завели вовнутрь большого барана, поставили перед огнем, и их отец объявил обществу в длинной речи, сопровожденной оживленной жестикуляцией: «Баран родился в тот день, когда родственник оставил деревню, он тогда обещал кормить барана до его возвращения и ему доставит радость, наконец, после двух лет смочь угостить этим животным своего друга и остальных гостей», при этом он, немного наклонив голову, положил правую руку на грудь, а другой приподнял шапку. Барана должны были сразу увести, но мои ингуши согласились на это только после того, как они, как следует, полюбовались им и похвалили хозяина. В его отсутствие, во время которого в женской комнате нижнего этажа готовилась еда, также восхвалялось гостеприимство ингушей, их щедрость к родственнику, который по их просьбе может получить лучшую лошадь его хозяйства, но за это при ответном визите ему должны дать также, что он пожелает.

Осетин, который был со мной, также предпочел своему народу ингушей, потому что ингуши были зажиточнее, общительнее и щедрее, чем те, и я по своему опыту на Тереке должен был согласиться с ним. Так, там я нашел жилище так называемого мурзы Ларса - хуже, грязнее и беднее, чем рядового ингу¬ша в Агикале (Эгикал. — авт..) в Абани, недалеко от истока Терека, мой осетинский хозяин и его семья пожирали овцу, которую мы купили у него за высокую цену, а здесь ингуш, который добровольно поставил на стол лучшее, что он имел, не участвовал в еде, так как он заботился о том, чтобы каждый гость насладился по возможности более и обслуживался хорошо сыновьями, которые разрезали мясо на маленькие кусочки, с тем, чтобы каждый мог с удобством пользоваться своими пальцами. Приготовление еды и поведение до и во время еды мало отличалось от осетинского метода. Здесь также, как и там, прежде обносилась вода для мытья рук, затем подавали мясо в большом плоском блюде из дерева, выпивали бульон, в котором оно варилось, который держится теплым над огнем в железном котле, но курдюк которым набит крестец и ляжка здешнего барана, как величайшее лакомство, едят напоследок. Я справился, где были куплены железный котел и большой медный, который состоял из толстых заклепанных пластин, и получил неудовлетворительный и, конечно, неверный ответ, они были очень старые, вероятно их изготовили сами предки. Но еще поразительнее, чем эта утварь была большая деревянная кровать, совершенно необычная мебель на Кавказе, которая здесь не использовалась (я подозреваю, что русские солдаты, дезертировавшие из Владикавказа и пробывшие в Галга несколько лет, были изготовителями этой кровати). Ночью девушки приготовили моим спутникам постель, из соломы, сняли их обувь и чулки, собственно, шерстяные гамаши, которые достигали колен. Они старались при этом закрыть свое лицо, что дразняще пыталась осветить старая женщина, незакрытая вуалью. Жеманство красавиц мало касалось моих спутников, они разделись в их присутствии, и затем продолжали свой разговор с ними, обнажившись до пояса. Так как полотно на Кавказе редкое и дорогое, то в рубашках видны были только зажиточные горные жители, остальные свои шерстяные, пиджаки носят на голом теле, но к ночи те имеют обыкновение беречь свое белье, раздеваясь до панталон. Я видел некоторых, спящими в прохладную осеннюю погоду под открытым небом, только укутанными в бурку - войлочное пальто. Одежда ингушей не отличается от одежды всех остальных кавказцев. Короткий пиджак, длинные штаны, которые плотно прилегают до щиколоток, оба сделанные из темно-коричневого свободного сукна, что ткут их женщины: обувь без крепкой подошвы, лишь изготовленной из простой тонкой кожи, шапка из бараньего меха - это все предметы одежды, в которых нуждается ингуш. Если он уезжает, то натягиваются гамаши, накидывается на себя коричневая бурка, которая не пропускает ни дождя, ни ветра и при плохой погоде надевают башлык - остроконечный суконный капюшон, который совершенно, укутывает лицо до глаз и носа. Мужчины вооружены всегда, по крайней мере, кинжалами, а при полном вооружении саблей и ружьем, к которому они всегда держат с собой шесть патронов в маленьких карманах по обе стороны груди. Ингуши Галга пользуются также щитом, который изготовлен овально, около полтора фута длиной из крепкой двойной кожи или дерева и снабжен железными кольцами и шляпками гвоздей. Латы, которые обычны у черкесских князей, здесь не носятся. Женская одежда, которую я имел случай видеть в Галга, состояла из сюртука и широких штанов из пестрого холста, лицо они прикрывают платком, а волосы свисают длинными косами через спину. Прежде чем мы утром пустились в путь к церкви., жители Агикала (Эгикала. -авт.) провели собрание. Все они были вооружены кинжалами и дубинками, как будто это должно было при переговорах, но они закончились все же совершенно мирно, после несколько оживленного спора. Я понимал мало о соглашении, как нередко главная персона в подобных случаях в Европе, тем временем спутники использовали мое присутствие, чтобы придать своему делу большую важность. Они указали мне возвышенное место на камне, остальные стали полукругом передо мной - сначала на каждой стороне переводчики, затеи ингуши конвоя и далее люди из деревни. Один из сопровождающих сделал им заявление, после чего очень оживились дебаты, пока не договорились созвать жителей Таргима и Хамхи на общее собрание в долине, после чего я мог посетить церковь. Она лежит на холме, около трех верст выше Агикала, вблизи нескольких ингушских домов, между обоими рукавами Ассая, которая выступает здесь из главной цепи гор, протекает по просторам долины Галга и ниже подходит к Таргиму.

Церковь называется Гали-ерт, построена из маленьких тесанных камней известняка и песчаника, которые ломают недалеко от упоминавшейся стены, и кроме четырех внешних стен, фронтона и сводя внутри, разрушена. Она образует продолговатый, двадцати двух футов шириной и семидесяти футов длиной четырехугольник, что выступает около двадцати над поднятой, благодаря щебню, почве. Главный вход на западной узкой стороне и под ним большой рельеф с бесформенными, сильно возвышенными фигурами и углубленными надписями, которые здесь отображены, восточная сторона имеет прочное окно с маленьким, частью разрушенным, барельефом. Перед одной стороной, направленной на север, и перед короткой западной, вдет стена около пяти футов высотой, которая окружает тесный двор. Двое ворот, напротив главного входа, обычно позволяли доступ во двор, но сейчас и дверь совсем завалена камнями и в церковь входят только с южной стороны. Здесь только сводчатый потолок поддерживает церковь, в которой под аркой восточной стороны стоял алтарь. На земле, которая не вымощена, всюду лежали щебень, уголь и головешки, но напротив теперешнего входа между двумя столбами на поперечной жерди висело поставленное в ряд большое количество бараньих черепов, знаки совершавшихся здесь жертв. По уверению моих проводников, я должен был найти книги, различную посуду и горящую лампу в церкви, на мой вопрос об этих вещах говорили: «Они лежат, закопанные в земле». Ведут ли ходы под здание, не знал никто, и снаружи у восточного конца большей частью разрушенного свода я ничего не мог обнаружить. Очисткой каменных обломков я мог бы доказать себе ожидать здесь или нет подземные достопримечательности, но ни необходимых инструментов, ни согласие моих ингушей на это я не мог получить, которые из-за опасений за мою безопасность были так спешны, что оставили мне едва времени закончить рисунки. Я старался, как можно с большей томностью, сделать их, много раз сравнивая и улучшая превосходные копии, опускал нечитаемые места и пытался все же найти иное тире или точку в чужих для меня росчерках, которые не только им принадлежат, но и выветриваются. Церковь должно быть построена грузинской царицей Тамарой, которая жила в 11 в. и пыталась распространить христианскую религию между горскими народами. Схожесть с церковью Цминда Самеба у Казбека, которая из того же времени, также святой Георг на большом рельефе, надписи, похожие на грузинские, подтверждают эти сказания. Ингуши никогда не были ярыми поклонниками христианства и кроме почитания старой церкви не сохранилось никаких следов от этого и на его место сейчас выступал страх перед демонами, которым приносятся жертвы, чтобы они не вредили. О ежегодных праздниках, которые празднуются при этой церкви, я не смог узнать ничего подробного.

Этому соответствовали рассказы, что народ собирается здесь летом (я думаю в июне) и имеет обыкновение съедать принесенные жертвы; что каждый раз старик из определенной семьи режет животных и должен исполнить молитвы, как рассказывается в дневнике одного путешествия на Кавказ, предпринятого в 1781 году, о котором мои проводники не знали ничего и которым я верю меньше, чем неназванному автору этого писания, которого я предпочитаю всем другим путешественникам. При нашем возвращении от церкви, жители Эгикала, Хамхи и Таргима уже собрались на плоскости долины, недалеко от этой деревни. Большинство было полностью вооружено, но некоторые держали только дубинки и сабли, на рукоятке которого висел щит. При оружии я нашел ингушей стройнее, сильнее и подвижнее осетин, а также обнаружил различия в лицах обоих. Физиономия ингушей имеет выражение спокойствия, твердости, дремучего упорства. Это обнаруживается из продолговатого лица ингуша с искривленным носом, его губ, больших высматривающих глаз и высокоизогнутых бровей, легко возбудимой пылкости. Как часто они нарушали мир народа и сами в нем способствовали распрям показывают многие могильные камни на полях и у дорог, зарубцованные лица и осторожность, с которой они сближаются. Несмотря на стремление к войнам и грабежам, ингуши все же славятся своим трудолюбием, хорошо возделанными полями, тщательно укрепленными каменными насыпями, на которых они возделывают пшеницу, ячмень, маленькие канавы для орошения полей и лугов, также говорят за их усердие. Все же наибольшей похвалы достойны женщины, на которых, взваливается тяжелейшая и большая часть работы, как, например, носка дров с отдаленных гор. Жителям округа Галга, в котором шестьдесят деревенек или столько же фамилий, недостает урожая зерна долины, поэтому они постоянно поддерживает отношения с ингушами Назрани, разрешают им в горячие летние месяцы использовать свои прекрасные альпийские пастбища, которым они обязаны за хорошее качество своих овец, рогатого скота и немногих лошадей, помогают жителям плоскости при уборке и получают за это часть его. Угроза генерала Дель Поццо препятствовать Галга-ингушам отношением с Назранью, в случае, если они не снизойдут до мира, привела их к согласию, но только после того, как три деревни, важнейшие, благодаря величине и положе¬нию у прохода, договорились о порядке предоставления заложников. Так как нет гражданского закона, то голос каждого домохозяина имеет здесь одинаковый вес, и кто принадлежит к большому роду, то есть, имеет больше родственников, кто храбрее и красноречивее, тот и побеждает. Наконец с делом было закончено, и я мог приступить к обратному пути. Попытка склонить спутников проводить меня через западную боковую долину к Тереку, между Ларсом и Балтой, не удалась, так как они не доверяли живущим там кистам и поэтому мы сошли со скользкой тропы, по которой пришли, и поднялись на левый склон Ассы. Мы с большим трудом преодолели опасность падения, только одно это было достаточно вознаграждено красотой дикой местности. По мере того, как мы опускались в глубокие долины или скакали через, высота растительности, мягкой земли, менялась с севером, и мы пришли из прекрасных буковых и дубовых лесов, в регион елей и берез, где зелень все больше разнообразилась, благодаря желтизне листвы.

С наступлением темноты мы достигли бокового ущелья Ассая, в котором хотели переночевать. Землю покрывала высокая трава, крутая известковая скала, овенчанная прекрасным лесом, на которой, словно гнездо висело давно оставленное ингушское жилище, окружала полукруглую долину, которая открывается к востоку крутым обрывом. Мы расположились у скатившейся каменной глыбы. Овца, которую ингуши взяли с собой, была зарезана, мясо поджарено узкими полосками на огне на деревянных воткнутых в землю копьях. Свою скромную трапезу мы провели в прекрасном зале, созданной природой и украшенной высоким темным сводом с великолепно светящимися звездами. Мои спутники были, по-видимому, в своей стихии, веселье их становилось все громче, а шутки и смех они поддерживали до поздней ночи. Вообще, жизнерадостность, выдающаяся характерная черта ингушей, которая удивила меня тем более, так как я после наших несчастных жертв представлял себе картину известных кавказских разбойников. Людей, едва соединенных в народ, благодаря кровным узам и общему языку, которые в совершенной вольности радостно употребляют тренированную силу руки, чтобы достичь того, что им взбредет в голову и которые в такой свободе устанавливают свое счастье - где мы найдем такое на нашем континенте, кроме Кавказа? Я охотно сменил первую мрачную картину его жителей на дружественную. Также привлекает, благодаря прелести необычного и смелого упорства, самими приобретенная и сохраняемая свобода; так мы хотели бы похвалить мужчину, который однажды отклонил предложение о покорности коротким ответом: «Над своей шапкой я хотел бы видеть только небо». Все же положение, в котором сдерживается любой зародыш гуманности, удовлетворение чувственного наслаждения; забота о личной безопасности и неутомимое понуждение необузданных страстей - отпугивающее и теперь, мы отчетливей, чем прежде, признаем большую заслугу цивилизации, человечества, ограничившей использование некоторых прав, чтобы обеспечить прекрасную свободу для духовного и морального развития. Путь, который мы продолжили на другое утро, был схож с путем прошлого дня. На лесистой луговой земле мы охотились на оленя, охота была для меня интересной, благодаря поведению ингушей, которые при подкрадывании к дичи, объяснялись знаками и проходили через чащу с ловкостью и безмолвием, что их нельзя было не признать мастерами искусства неожиданного нападения. При возвращении мы вышли на старый путь, где мы в прошлый раз повернули с Кумбелея в горы, но оставили его и держались западнее в направлении протя¬женной долины, которую разрезают частью Барс и Фоппи. Вся местность отлично годна для возделывания, трава и деревья с редким изобилием и силой растут на орошенных почвах, и только не хватает людей, которые могли бы использовать предложенное богатство природы. В нескольких верстах выше Владикавказа мы достигли Терека, вдоль правого берега которого я возвратился в крепость.