|
There are no translations available.
<უკან დაბრუნება ...<<<ეკლესია - მონასტრები // ეკლესიები წმინდა მიწაზე>>>
Кетеван Павлиашвили (профессор Тбилисского государственного университета, доктор исторических наук)
«Ивирон» в балканской политике Российской империи
(XIX в.)
გრიგოლ ფერაძის სახელობის ქრისტიანობის კვლევების სამეცნიერო ცენტრი
ISSN 1987-7129
ქრისტიანობის კვლევები V
გამომცემლობა "უნივერსალი", თბილისი 2010
Вслед за сформированием государственности у России появились широкомасштабные амбиции для утверждения на международной арене. Ввиду указанного, российское правительство проявляло большой интерес к делу нового передела мира. Используя повод защиты православного мира от мусульманской агрессии, Россия включила во внешнюю политику Русскую православную церковь, облачила внешнюю политику в церковную мантию и придала дипломатическим отношениям церковный характер. В русской церковной дипломатии сразу же выявилось несколько направлений: Ближний Восток – Святая Афонская гора и Святая земля, Восточная Европа и Кавказ. Для того чтобы утвердиться на международной арене, России следовало занять достойное место рядом с традиционными христианскими государствами, что было связано со сложными внутренними и внешними процессами. Первой проблемой было получение статуса автокефалии, затем завершение организационного процесса церкви, обоснование своего осмысленного выбора перед мировыми церквями и приобретение авторитета и доверия среди мирового церковного архиерейства. Наилучшим средством для достижения указанных целей было укоренение в местах мирового христианства, где древнейшие христианские государства имели собственные места. XVI век стал переломной эпохой для России: страна освободилась от внешних завоевателей (монголо-татар), завершилось формирование централизованного государства и Россия объявила себя преемницей Византии («Третьим Римом»). Со своей стороны, православные страны, подвергавшиеся мусульманской агрессии, также способствовали формированию амбиции византинизма. Уже в этот период относительно России активизировались дипломатические миссии – «святые посольства» со Святой Афонской горы, Синая, из Иерусалима, Антиохии и Александрии. С XVIII века значение политико-церковного курса России возросло и, соответственно, расширились взаимоотношения с ведущими государствами христианского мира. С этого времени интересы Российского государства к святым местам явно обозначились как т.н. «горячая линия», созданная в Святейшем Синоде, который определял направления церковной дипломатии. Итоги русско-турецких войн указанного периода способствовали расширению прав России; она стала гарантом мирной жизни православного населения Турецкой империи. Согласно 7-ому и 8-ому пунктам Кучук-Кайнарджийского мирного договора, Турция взяла на себя защиту христианских церквей в масштабах всей империи и разрешила русской пастве и духовенству паломничество к святым местам. В результате этого постановления были восстановлены маршрутные пути русских пилигримов, и активизировалась борьба Русской церкви за закрепление в святых местах. Во внешней политике императрицы Екатерины II вопрос о Балканах занимал особое место, и основной миссией империи было объявлено освобождение православных от мусульманской агрессии. С этого времени начинается процесс восхождения русской церковной дипломатии; состоялся т. н. «греческий проект», на который возлагалось осуществление балканской политики. Этот последний ставил своей целью изгнание Турции из Греции и восстановление древнегреческого государства. Проект был явным проявлением претензии России на византийское наследие. Но Россия не объявляла себя главой церкви Эллады, а подтверждала, что для неё Греческая церковь была вообще синонимом православия. Таким образом, к концу XVIII века установился внешний политический курс России, линия которого проходила в следующем направлении: Петербург – Константинополь – Иерусалим. Этим обусловливалось то, что на Ближнем Востоке и Балканах возросло число дипломатических представительств России.
Внешняя политика императора Александра I-го - часть «греческого проекта». В указанный период Балканский вопрос был проблемой не одной страны мира. Он сыграл определённую роль и в жизни Российского государства. Желание решить проблему внесло серьёзные изменения в отношения стран-претенденток. Интересы России на Балканах пересекались с интересами некоторых стран, в частности Европы и особенно Турции. Ослабление этой последней пробудило желание многих стран господствовать над Балканами. Среди них активно была включена в этот процесс и Россия, но в большинстве случаев безуспешно. Можно сказать, что Александру I-ому не удалось решить Балканский вопрос. Интерес России к Балканам и это дело продолжил преемник Александра I-го Николай I. В 20-ых годах XIX века Россия урегулировала отношения с Англией и совместными усилиями им удалось получить от Турции право на вооружённое вмешательство в дело греков. В результате указанных процессов (Адрианопольский мир, 1929 г., 2.IX) Греция получила широкую автономию, были подтверждены автономии Сербии, Молдовы и Влахии. С 30-40-ых годов XIX века балканская пророссийкая политика изменилась – для населения Балкан грубый контроль России над его внутренними делами оказался неприемлемым и, соответственно, отношения между ними стали напряжёнными. Только Черногория сохраняла отношения с Россией, что было недостаточно для влияния России на Балканах. Страны, участвующие в решении Балканского вопроса, с самого же начала придавали большое значение религиозному фактору. Посланные ими дипломаты или духовные лица самоотверженно трудились во имя распространения идеологии своей страны в святых местах. Россия также не отставала от таких стран. День ото дня в разных святых местах мира множились русские христианские очаги. История этих очагов как схожа, так и различна, но обладает при этом своими характерными чертами. Предметом исследования на этом этапе является Святая Афонская гора, русское соприкосновение с которой связано в ранних веках с государственностью страны и делом организации церкви, а с XIX века урегулированием внешней политики, упрочением России на международной арене. Путь укрепления России на Афоне был сложным и противоречивым. Вследствие длительных попыток этот процесс завершился установлением монастыря Святого Пантелеймона, той же «Русики». Функция монастыря не ограничивалась только духовностью, но на него возлагалась и международная политическая миссия. С Афонской горы Россия руководила восточной политикой и делом своего укрепления на международной арене, в которое пыталась включить этносы, вольно или невольно соприкасавшиеся с империей. В числе таких этносов находились и грузины, культурно-религиозные центры которых были разбросаны по разным местам мира и отличались многовековой историей. В этом случае внимание заострено на Афонской грузинской лавре – «Ивирон». На протяжении веков Афонский грузинский монастырь «Ивирон» занимал значительное место во внешней политике империй и был объектом их религиозных интересов. История «Ивирона» была связана как с византийско-грузинскими политико-культурными и религиозными союзами, так и с внешнеполитическим курсом Российской империи. В интересы этой последней входил и вопрос о Грузии. Исторически отношения Грузии как с Византией, так и с Россией характеризовались драматическими политическими явлениями. В Средние века связи Грузии с христианским миром выражала Афонская иверская лавра, которая пользовалась высоким авторитетом среди мирового христианства своим уровнем сильной православной культуры. В течение веков «Ивирон» внёс неоценимый вклад также в дело охраны-спасения национальной культуры. С XIX века греко-российские интересы пересеклись и носили политический характер. В орбите этих интересов оказался «Ивирон», который приобрёл для противостоящих сторон политическую нагрузку. Для греков господство России над «Ивироном» означало её гегемонию вообще на Афонской горе; для России грузинская обитель должна была защищать её интересы за рубежом, проводить российско-культурную политическую ориентацию в Восточной Европе.
Грекам было известно, что за рубежом Россия рассматривала культурно-религиозные ценности завоёванных ею этносов как свою собственность. В борьбе греков против русских амбиций «Ивирон» сыграл роль повода. Эта борьба вышла за пределы религиозных интересов и приобрела явно политический характер. Грузинская обитель стала объектом греко-русского соперничества. Именно этим была обусловлена борьба греков за свободу «Ивирона», что должно было предвещать ограничение религиозных прав русских на Афонской горе и вообще на Балканах. С XIX века в результате российской колонизаторской политики Грузинская церковь оказалась перед опасностью уничтожения: её автокефальный статус был упразднён; в ещё более тяжелом положении оказались зарубежные грузинские культурные очаги. В Позднем Средневековье ввиду тяжёлых обстоятельств, вызванных господствующими в Грузии мусульманскими захватами, бесхозно оставшиеся зарубежные грузинские обители подверглись давлению внешних этносов. Среди них был и «Ивирон», где активизировались греки, и грузинское духовенство подвергалось притеснениям. Появление России на Афоне и её особенный интерес к «Ивирону» вызвал панику среди греков – они оказались перед опасностью потерять «Ивирон». В этом случае борьба за присвоение грузинской обители приобрела агрессивный характер, и она продолжалась в течение всего Х1Х века. Русско-греческое противоборство продолжалось до 10-ых годов XX века и завершилось победой Греческой церкви, и «Ивирон» перешёл под её полное управление. В 10-50-ых годах Х1Х века греки внесли изменения в типикон «Ивирона». Монастырь был объявлен штатной обителью, грузинские монахи изгнаны из монастыря и началась целенаправленная борьба за получение юридического права над «Ивироном». С 60-ых годов численность грузинского духовенства на Афоне возросла; оно потребовало возвращения принадлежащих ему прав. В происходящий процесс включилась и Россия. Интересы России к Афону условно можно разделить на два этапа: 1. 70-ые годы XIX века: происходящие в империи мощные внутренние и внешние процессы; русско-турецкие войны вторглись и в религию, и это проявилось в противоборстве Греческой церкви и России. В историю это противостояние вошло под названием «Процесса греко-русского Пантелеймона» (1874-1875). Для победы России в указанном процессе большое значение имела прорусская политика «Ивирона». Россия проявляла особую лояльность к изгнанным с Афона грузинским монахам, оказывала им материальную помощь, давала пристанище в «Русике», и, что весьма важно, российское правительство обещало решить вопрос о юридическом праве над «Ивироном» в пользу грузин. Было явно, что Россия пыталась насадить русскую ориентацию среди афонских грузин. 2. С 80-ых годов XIX века российская политика по отношению к «Ивирону» изменилась. Россия предъявила явную претензию на Афон, что было обусловлено многими факторами. Россия более или менее достигла успехов в вопросе о Балканах, что открыло ей путь к завладению «Ивироном». Параллельно Россия пыталась укрепить свои позиции на пространстве империи. Особенный акцент с этой стороны был сделан на Кавказе, в частности Абхазии. России было ясно, что для Константинопольской патриархии гегемония русской политики на Афоне была бы неприемлема, так как постоянно будет создавать ей проблемы. Исходя из этого, деятельность России на Афоне и сохранение позиций там будет всё время находиться в опасности. Россия для такого случая основала в Абхазии церковную ячейку - аналог Афона – и этим открыла убежище в случае изгнания со святой горы. Это убежище вошло в историю как Новоафонская лавра, которая была возведена на могиле просветителя грузин, апостола Симона Кананийского. Монастырь должен был выполнять и другую миссию – слияние Абхазии с империей и русификацию местного населения. В борьбе за сохранение «Ивирона» активизировались и грузинское духовенство, и общественность всей Грузии. Грузины искренне верили в поддержку России, но в интересы последней не входило восстановление прав грузин над «Ивироном».
Стремление грузинского духовенства ещё больше углубляло их противостояние с греками. Постепенно хищнические цели России относительно «Ивирона», которые фактически ничем не отличались от интересов греков, становились всё более явными. Российское правительство проводило целенаправленную политику, чтобы подчинить себе грузинских монахов, в частности, закабаляя их и спекулируя на их тяжёлом материальном положении. Материальная помощь т.н. «Русики» поставила иверских монахов в кабальное положение перед Россией. В 90-ых годах XIX века «Ивирон» ввиду тяжёлых долгов перед «Русикой» оказался в её подчинении. Этим Россия решила значительную проблему: на Афоне стала силой, с которой следовало считаться, и повысила авторитет в христианском мире. В начале XX века положение радикально изменилось. В результате движений национально-освободительного и демократического характера Российская империя оказалась охваченной глубоким внутренним кризисом; драматический характер носила и внешняя политика. Российскому правительству было не до зарубежных обителей, и постепенно начался процесс утраты прав на них. Указанно проявилось и в отношении к «Ивирону». И если до этого греческое духовенство было вынуждено считаться с мощью России, то сейчас оно воспользовалось её тяжёлым положением и после смерти последнего грузинского монаха последовало господство греков над «Ивироном». Впоследствии во внешней политике России этот вопрос был заморожен и больше не входил в повестку дня. В России начались серьёзные внутренние проблемы, и у Грузии недоставало времени на «Ивирон». Обе страны стояли на пороге смены государственной системы. В этот процесс Грузию вынудила вступить опять же Россия. Их объединяло только то, что в новой советской империи государственной идеологией становилось не православие, а атеизм. Только в эпоху т.н. «развитого социализма» (50-ые годы) началась подготовка к возврату святых мест для новой империи.
|
